Лина Люче - Черная звезда на счастье

Когда Тхорн разогнулся, и стало ясно, что травм у него нет, по залу пронесся тихий выдох. Юноша, имени которого Асхелека не знала, сначала покраснел, потом побледнел, с опаской глядя на командира, от которого, очевидно, ожидал получить ответный удар. Но Тхорн подошел к нему лишь для того, чтобы хлопнуть по плечу и похвалить.

— Вот так. Учитесь, — бросил он остальным, забрал Асхелеку и вышел из зала.

Закрыв за ними дверь в каюту, Тхорн поднял ее и поцеловал. Асхелека прижалась к нему, но он уже опускал ее на пол, с сожалением мягко отталкивая:

— Нет, не сейчас. Тебе будет больно.

— Подожди, — попросила она, когда он сделал шаг по направлению к душу, и Тхорн повернулся. Стоя перед ним, Асхелека едва доставала макушкой до уровня его груди. Она подняла подбородок, заглянув в его глаза, а потом задрала край свободной спортивной рубашки и поцеловала прямо в каменные мышцы пресса — так, чтобы почувствовать вкус его соленого пота.

Из его горла вырвался стон — он смотрел на нее сверху вниз сквозь прикрытые ресницы, а его руки беспомощно сжались на ее волосах, слегка оттягивая голову назад:

— Хеле. Прекрати.

— Я просто хотела тебя поцеловать, — невинно моргнула она и хихикнула, услышав скрип его зубов. Но когда она хотела шагнуть в сторону, Тхорн сгреб ее обеими руками и вновь поднял.

— Ты за это поплатишься. Только чуть позже, — прошептал он ей на ухо так, что его горячее дыхание всколыхнуло волосы и послало озноб вдоль позвоночника, затем опустил на пол и легким шлепком подтолкнул к двери, широко распахнув ее:

— А теперь кыш из моей каюты.

— Пффф, — сказала Асхелека, высоко подняла голову и вышла, сияя от счастья.

Цесин.

— Так мы что, остаемся на Шаггитерре? — изумленно спросила Микея, выслушав его до конца. Профессор наклонил голову, глядя на свою красавицу-жену. Ее свежее, только умытое с утра лицо было само любопытство, но в эмоциях хватало и тревоги.

— Я не хотел бы принимать это решение, не посоветовавшись с тобой. Если ты не согласишься, маленькая, мы вернемся.

— Но я все еще осужденная. Если «Черная звезда» остается здесь…

— Тхорн сказал, что тебя помилуют. Не знаю, как, но… ты же знаешь — у него нет пре-сезара, так что…

— О, дьявол, — выдохнула Микея, широко раскрывая глаза. — Я совсем об этом забыла. Он же под прямой опекой Величайшего.

— А ты думала, как Ариадна здесь оказалась? — со смехом спросил эс-Эммар.

Микея вскочила и уперла руки в бока:

— Так ты… ты все это знал и мне не сказал!

— Я думал, это очевидно, — развеселившись еще больше, заметил Цесин.

— А… э… о… — в эмоциях его жены отражалась такая гамма чувств, что он в результате расхохотался. Но Микея даже не обиделась — настолько была поглощена своими умозаключениями.

— Так получается… Сезар и не планировал ее наказывать… а мы? Нас тоже специально сюда отправили?

— Просто подобрали подходящих учителей, — пожал плечами Цесин, кивая. — Ты разве чувствуешь себя заключенной?

— Нет, — покачала головой Микея, телепатически улыбаясь ему. — Надо же. Какая я дура.

— Ты не дура. Ты гораздо лучше разбираешься в людях и их чувствах, чем я.

— И много болтаю.

— Мне нравится тебя слушать.

— Но я болтаю ерунду.

— Ну, тогда я просто любуюсь твоей грудью.

— Цесин! — возмущенно вскрикнула она, пытаясь рассердиться, но не смогла, и просто смущенно рассмеялась.

— Я тебя очень люблю, — тихо сказала она, опустившись на кровать.

— И я тебя. Так мы остаемся на Шаггитерре?

— Думаю, да. Здесь интересно. Страшно, но… интересно, — сказала Микея. — И еще мне очень нравится Тхорн.

— А вот это уже не нравится мне, — мгновенно нахмурился Цесин.

— Я не то имела в виду, — встрепенулась девушка, но ее муж уже улыбался безмятежной телепатической улыбкой, довольный, что провел ее.

— Если это разминка, то откуда дальше взять силы на занятие? — простонала Асхелека после того, как Тхорн двадцать минут мучил ее различными упражнениями.

— Вставай, гроза всех единоборцев, — весело сказал он и опустился на колени. — Давай, у тебя преимущество — у меня нет ног. Попробуй ударить.

— Но ты все равно выше, — капризно наморщила нос она — правда, больше дурачась. Эта тренировка для них обоих была скорее способом проведения совместного досуга, и Тхорн веселился вовсю, как и она. Кивнув, он сдвинул банданну на глаза:

— Теперь я еще плохо вижу. Довольна?

Падая на мат в пятнадцатый раз, Асхелека задыхалась — одновременно и от усталости, и от смеха. Ее искренне забавляло, как Тхорн легко справляется с ее жалкими попытками достать до него хоть слабеньким ударом. При том, что он даже не двигался с места, а она пыталась атаковать его со всех сторон. И даже сзади. Когда она предприняла эту отчаянную и, безусловно, подлую попытку, он легко уклонился, поймал ее обеими руками и перевернул через себя, аккуратно уложив на мат. Она посмотрела на него снизу вверх, тронутая осторожностью, с которой он с ней обращался.

— Думаешь, нам все еще нельзя? — вдруг спросила она, не отрывая взгляда от болотных раскосых глаз. Половину прошлой ночи она не могла сомкнуть глаз, одинокая в своей каюте. Но Тхорн не разрешил спать с ним рядом. Весь день Асхелека размышляла лишь о том, что не хочет проводить вторую ночь подряд в одиночестве.

Тхорн отодвинул банданну со лба и мягко улыбнулся, посмотрев на ее губы:

— Не-а. Я не хочу делать тебе больно.

— Пожалуйста, поцелуй меня, — тихо попросила она.

Он обернулся, проверяя, что в коридорах вокруг спортивного зала нет никого, кто мог бы увидеть их сквозь прозрачные стены, и наклонился, нежно касаясь ее губ. А потом притянул ее к себе на колени, целуя все более страстно. Асхелека почувствовала, как плавится, превращается во что-то желеобразное. Она обняла его за шею и жадно ответила, закрыв глаза, растворяясь в нем и ни о чем не думая.

— Почему ты решил стать военным? — с любопытством осведомилась она позже вечером, когда они выбрались ненадолго с корабля, чтобы прогуляться вдоль городской стены. Накануне Тхорн получил какое-то секретное сообщение и объявил всем, что город в безопасности, и новых нападений не будет, а через неделю всех перевезут в новое защищенное место. Но на всякий случай он распорядился, чтобы никто не уходил далеко от городской стены и «Черной звезды», и сам тоже не делал для себя исключений.

Тхорн все еще был главным, он командовал и внутри корабля, и снаружи, и его позицию никто не ставил под сомнение, даже прилетевшие с Горры военные чиновники, много суетившиеся с хмурыми лицами и заполнявшие огромное количество бумаг. Они занимались в основном эвакуацией, постепенно отправляя на Горру тех, кто больше не хотел оставаться на Шаггитерре, а также собирали информацию о двух баталиях, разразившихся несколько дней назад.