Наталья Мазуркевич - Императорская свадьба или Невеста против

Шествуя по живому коридору, Сайлейн ловила на себе множество взглядов: заинтересованных, недружелюбных, откровенно враждебных, изучающих и насмешливых. Как будто кто-то кроме нее знал, чем может закончиться этот вечер, и сейчас просто смотрел спектакль, где финал был давно предопределен.

Ливия отступила в сторону, и Сайлейн оказалась на небольшом возвышении, где уже стоял Вильгельм. К короне добавился родовой амулет, сияющий с каждый ее шагом все ярче, и девушка уже не сомневалась, зачем ее привели сюда. Не сомневался и Аллектор, привычно устроивший руку на рукояти своего клинка. Кристоф, подпирающий в ожидании колонну, также знал, какая роль отведена ему. Впрочем, нарушать очередность он не собирался.

Замерев в нерешительности, Сайлейн оглядывала всех присутствующих. Младший принц с сестрой и Реяром стояли совсем рядом. Ресьяна не было видно, но девушка чувствовала, что он близко, буквально в трех шагах. Его присутствие немного успокоило Сайлейн. Она бросила взгляд на часы, специально повешенные над входом. До полночи оставалось пятнадцать минут. Но есть ли они у нее?

— Леди Каталина?

Вильгельм спустился с возвышения и подошел к ней, взял холодную ладонь, поднес к своим губам и поцеловал.

— Я прошу о милости, моя леди. Позвольте мне быть с вами всегда, станьте моей спутницей, подаренной богами. Перед лицом всех рас и богов нашего мира я прошу вас связать со мной судьбу, — тихо произнес Вильгельм, но в застывшей тишине его слова звучали подобно колокольному звону, отражаясь от стен эхом и возвращаясь.

И когда последнее слово было произнесено, вместе с ним раздался звук разбитого стекла. Сфера с запертыми стихиями раскололась, выпуская на свободу огонь, охвативший ковер и занавеси, висевшие на входах в сектора, и пышные юбки некоторых из дам; ветер, поднявший в воздух дубовый стол, сорвавший вниз несколько деревянных перекрытий; воду, потоки которой мешали гостям убежать от хлынувших на них стихий. Но самым неприятным подарком стал оживший и затягивающий, как в болотную трясину, пол. Как охрана пропустила в зал человека со сферой, можно было даже не спрашивать. Кристоф, на шее у которого светился амулет защиты именно от элементалей, спокойно пил вино и, чуть прищурившись, ждал хода Аллектора, у которого также светился оберег, но имевший широкое действие и неспособный поглотить весь ущерб от освобожденных стихий. А потому наемник несколько промок и ударился о колонну.

О гостях и говорить не приходилось. Тех, кто стоял около императора, просто смело и внесло в стену, оставив на свежей штукатурке уникальный рельеф. Сам монарх не пострадал. Все-таки семейный артефакт был оберегом высшего сорта, а вот Сайлейн пришлось хуже. В платье, на открытой площадке ей было сложно спрятаться от хлынувшей на нее волны. Помог Ресьян, заслонивший ее от большей части стихийного разгула и усмиривший землю под ногами. Так они и остались стоять посреди зала, полного изломанной мебели, полыхающих тканей и воды, медленно уходящей в почву.

Вскинув голову, Сайлейн встретилась с встревоженным взглядом младшего принца, который одной рукой держался за фриз колонны, другой обнимал жену. Реяр, как и брат, закрыл собой спутницу, и сейчас они с Астонией быстро перемещались к стене — оставлять девушку в центре событий и рисковать ею демон хотел меньше всего.

Тишину взорвали редкие аплодисменты, раздавшиеся с возвышения, где был установлен трон. На кресле, вальяжно развалившись, сидел высокий смуглый и темноволосый мужчина. На его губах блуждала тень улыбки, одна рука сжимала бокал с красным вином, а вторая покоилась на потемневшей от времени шкатулке. Но не это было в нем странным, а то, что этот человек, некогда звавшийся Вилинт дер Тоаль, канцлер империи при предыдущей династии, был мертв вот уже более ста лет. Мертв для закона, а вот все представители гильдий прекрасно знали его под другим именем: Ториас фон Клейн, кардинал сумеречного мира, связываться с которым не рискнул бы и покойник.

— Прекрасно. Вот только, Вильгельм, неужели тебе так хочется остаться вдовцом? Даже не прикрыл свою невесту. Или решил после недавних событий, что она бессмертная? Вовсе нет. У этой малышки такое же сердце, как и у других твоих леди. Подарить его тебе в хрустале или хватит и стекла?

Рык, раздавшийся над ухом у девушки, заставил ее сначала успокоиться, а после побледнеть. Если Ресьян сейчас покажет свою истинную сущность и если они не умрут, то примет ли Вильгельм ее такой? И хочет ли она проверять? Ведь потерять его будет так просто…

Сайлейн быстро коснулась руки демона, сдерживая его гнев. Она знала, как влияет на него, и надеялась, что этого хватит, дабы сдержать гнев папы.

— Только подойди, — процедил Вильгельм, закрывая Сайлейн спереди. Теперь его спина скрывала от нее лицо главы гильдии, которому она служила несколько лет, но и реакцию жениха она увидеть была не в силах.

— О зачем, мой дорогой друг, мне так пачкать свои руки? Здесь хватает моих подчиненных, — сказал Ториас и уже другим тоном, без этих ласковых ноток, произнес: — Девчонка ваша, вперед.

— Нет! — Крик, раздавшийся из-под потолка, заставил Ториаса нахмуриться, но Аллектора, Кристофа и еще пятерых незнакомых Сайлейн мужчин он не остановил.

— Лисара, — Ториас поднялся и отвесил принцессе церемонный поклон, — можешь спускаться, как, впрочем, и твой муж. Если не будет вмешиваться, не пострадает. И я заранее прошу у вас прощения, что приходится убивать вашу аристократку. К сожалению, жертвы необходимы на пути восстановления империи.

— Не надо, ты не понимаешь. — Бледная как полотно принцесса спустилась, поддерживаемая мужем, на землю. — Вилинт, пожалуйста, не делайте этого.

— Почему ты так просишь за нее, моя принцесса? Неужели какая-то не очень чистая шавка, связавшаяся с императором, стоит твоей жизни? А ты думаешь, он остановится на достигнутом и позволит вам, моя госпожа, жить? О нет, едва у него появится наследник, Вильгельм поступит, как и его отец: уничтожит всех, кто может угрожать его сыну. Ты хочешь этого? Сбежав однажды, погибнуть из-за собственной глупости? Я не позволю, моя госпожа. Даже вопреки вашей воле. После ее смерти, — Ториас указал на Сайлейн, — мы коронуем вашу сестру. Венец я забрал. — Лузаника пыталась что-то сказать, но мужчина, чуть нахмурившись и поколдовав, лишил ее такой возможности. — Позже, ваше высочество. Свои благодарности вы выскажете мне, когда сможете рассуждать здраво. А пока наслаждайтесь.

И он дал отмашку убийцам. Но прежде чем они успели достигнуть защитников Сайлейн, по залу вновь прокатилась волна. На этот раз она ничего не сметала, но в помещениях мгновенно повис запах лаванды, а на пол посыпались маленькие огоньки, напоминавшие лепестки роз, только огненные в прямом смысле этого слова. Сориентировавшись первой, Сайлейн резко провела собственным запястьем по острию клинка Ресьяна, и тот повторил ее действие секундой позже. Счастливая улыбка озарила лицо девушки, несмотря на стекающую по руке кровь и боль.