Нора Робертс - Обманутое время

А может, его уже ищут? Кто его может искать? Да мало ли кто. Друзья, родные, коллеги… Жена или любовница. У всех кто-то есть.

Либби потянулась к выключателю, и в тот же миг небо вспорола первая вспышка молнии. Начиналась еще одна страшная гроза. Либби открыла холодильник. Не найдя там ничего, что пришлось бы ей сейчас по вкусу, она порылась в шкафчиках. В такую ночь приятно съесть горячего супа и посидеть у огня.

Одной.

Она негромко вздохнула, вскрывая консервную банку. С недавних пор одиночество начало ее тяготить. Так как Либби была ученым, она понимала, в чем дело. В их обществе принято жить парами. А она одна — не сочетанна, вспомнилось новое слово. Она улыбнулась. Одинокие мужчины и женщины часто впадают в депрессию. Им плохо наедине с собой. Средства массовой информации ненавязчиво — кстати, не так уж ненавязчиво — пропагандируют семейные ценности. Да и родственники давят, требуя, чтобы одиночка вышла замуж и продолжила род. Друзья из лучших побуждений предлагают «познакомить с хорошим парнем» и дают советы, которых не просишь… Человек практически с рождения запрограммирован на поиски спутника, своей второй половинки…

Может, именно поэтому она сопротивляется. «Интересный вывод», — подумала Либби, размешивая суп. С самого рождения ей свойственно стремление к самобытности и самодостаточности. И разделить свою жизнь она согласится не со всяким. Ей нужен особенный спутник жизни, не такой, как все. Вот почему она так редко ходила на свидания в старших классах школы и потом, в колледже. Ей просто не было это интересно.

«Неинтересно» — не совсем то слово. Интерес-то она испытывала, но чаще всего отвлеченный. Она еще ни разу не встретила мужчину, который бы настолько ее ослепил, чтобы она прекратила составлять списки и выдвигать гипотезы. В старших классах школы ее прозвали «профессор Стоун» — фу, даже вспоминать противно! А в колледже считали типичной старой девой, синим чулком. Либби терпеть не могла стереотипы, сопротивлялась, пыталась не обращать внимания на язвительные намеки и с головой ушла в учебу. Благодаря легкому характеру она без труда сходилась с людьми. У нее много друзей — как среди мужчин, так и женщин. Но интимные отношения — совсем другое дело.

Еще раз все обдумав, Либби пришла к выводу: она еще не встречала мужчины, который бы заставил ее… ну, скажем, страдать или томиться. Томление — вот самое подходящее слово.

Наверное, на всей Земле нет мужчины, который бы вызвал в ней томление.

Сжимая в руке деревянную ложку, она повернулась за миской и снова увидела на пороге Кэла. Она сдавленно вскрикнула, и ложки полетела на пол. Кухню осветила вспышка молнии, а потом все погрузилось во мрак.

— Либби!

— Черт побери, Хорнблауэр, ты что, нарочно? — Задыхаясь, она рылась в шкафчике, ища свечу. — Ты меня до смерти напугал!

— Ты решила, что я мутант с Андромеды?

Глупая шутка заставила ее сморщить нос.

— Я же сказала, что не читаю такую дребедень. — Либби прищемила палец дверцей, выругалась и рывком распахнула другой шкафчик. — Где эти дурацкие спички?

Развернувшись, она врезалась в темноте в мускулистую грудь Кэла. Снова сверкнула молния, осветив на миг его лицо. У Либби пересохло во рту. Голова закружилась. Какой он сильный… Сильный и опасный…

— Ты вся дрожишь… — Его голос неуловимо помягчел, но руки, лежащие у нее на плечах, оставались твердыми. — В самом деле испугалась?

— Нет. Я… — Либби тряхнула головой. Она не из тех женщин, которые боятся темноты. И конечно, она не из тех, кто боится мужчин — если называть вещи своими именами. И все же она вся дрожит. И руки дрожат, которые упираются в его обнаженный торс. Страх тут совершенно ни при чем. — Я должна найти спички.

— Зачем ты выключила свет? — Кэл блаженно зажмурился и в прохладной монотонной тьме он сосредоточился на ее аромате — неуловимо женственном и чуточку греховном.

— Ничего я не выключала. В грозу тут такое часто бывает… — Он крепче сжал ее плечи, и она ахнула: — Калеб!

— Кэл. — Снова сверкнула молния, и она увидела, что глаза у него потемнели. Теперь он смотрел в окно на грозу. — Все называют меня Кэлом.

Он отпустил ее. Хотя Либби приказала себе успокоиться, она тут же дернулась, услышав громовой раскат.

— Мне нравится имя Калеб, — возразила она, надеясь, что в ее голосе не слышно страха. — Придется оставить его для особых случаев. А пока отпусти меня.

Он провел пальцем по внутренней стороне ее запястья.

— Почему?

В голове у нее помутилось. Он был так близко, что она слышала, как сильно и ровно бьется его сердце. Его пальцы неспешно гладили сгиб ее локтя — она и не знала, что там такое чувствительное место… В темноте Либби не видела Кэла, но ощущала его теплое дыхание совсем рядом со своими полураскрытыми губами.

— Я… — Все ее мышцы, все до единой обмякли. — Не надо! — Она отпрянула. — Мне нужно найти спички.

— Да, ты говорила.

Прислонившись к рабочему столу, чтобы не упасть, она снова принялась рыться в шкафчике. Руки так дрожали, что она целую минуту не могла чиркнуть спичкой о коробок. Кэл, сунув руки в карманы пижамных штанов, задумчиво наблюдал, как пляшет и попыхивает маленький язычок пламени. Не поворачиваясь к нему лицом, она зажгла две свечки.

— Я разогрела суп. Будешь?

— Можно.

Когда чем-то занимаешься, руки не дрожат.

— Наверное, тебе лучше.

Губы его скривились в невеселой улыбке; он попомнил, как несколько часов пролежал и темноте, ожидая, когда же вернется память.

— Наверное.

— Голова болит?

— Да не особенно.

Хорошо, что она успела вскипятить воду!

Либби расставила на подносе миски и чашки.

— Я собиралась посидеть у огня.

— Ладно. — Кэл взял свечки и пошел впереди. В грозу он чувствовал себя легче. Все, что он видит вокруг, кажется ненастоящим. Может, к тому времени, как дождь прекратится, он поймет, что ему делать.

— Тебя гроза разбудила?

— Да, — улыбнулся Кэл, в очередной раз солгав. Он сел в кресло у камина и вытянул ноги. Как замечательно, оказывается, побыть в таком месте, где обыкновенная гроза приносит мрак и приходится зависеть от свечей и огня. На компьютере такое не воссоздашь. — Как думаешь, свет скоро дадут?

— Через час. — Либби поднесла ложку ко рту. Теплый суп немного успокоил ее. — А может, через день. — Она рассмеялась и тряхнула головой. — Папа все твердил, что надо бы подключить генератор, но так и не подключил, руки не дошли. Когда мы были маленькими, зимой иногда приходилось по нескольку дней готовить на огне. Спали мы тогда все вместе на полу, а родители по очереди вставали и следили, чтобы огонь в камине не погас.