Один континент (СИ) - Мейз Евгения

помогать! Стоило только попасть в Нью-Йорк, как эта напасть, зависимость быть постоянно на

виду вновь вернулась к ней: фотографируй, снимай, выкладывай в инстаграм, напиши сообщение

в твиттер.

Коп закричал, сошедший с ума человек впился зубами ему в бедро, повалив на землю, на серый

асфальт. Раненый продолжал грызть его ногу. Это было страшно, Алекс замерла только на

мгновение. Она вытащила телефон, набирая телефон службы спасения. Она не могла отвести

глаз от происходящего, на эти мгновения оказавшись в каком-то пузыре лишенным всяческих

звуков.

- Служба спасения! Слушаю вас, говорите!

- Нужна помощь, - проговорила она, все же подходя к бьющейся друг с другом парочке.

Всего один удар ногой и напавший на человека раненный отлетает в сторону, совсем недалеко.

Алекс уверена, что пожалеет, что сделала это. Он затаскает ее по судам, как только выйдет

из больницы. Ее наверняка снимают, вокруг куча камер, на улицах в телефонах,

видеорегистраторах.

Мужчина в синей форме держится за бедро, он кричит, даже не пытаясь сжать зубы. Все

правильно, так и нужно! Это самосохранение. Его пальцы в крови, под ним ширится лужа

крови. Кровь на стекле, в попавшей в аварию машине, на асфальте, на человеке...

Она оглянулась, в поисках названия улицы. Где эти указатели? где щиты с разметкой трас?

Они так далеко! Алекс удивляется, что она одна на улице, что все так и продолжают сидеть в

своих машинах. Хлопает дверь, Алекс пятится, отлетевший в сторону даже не думает

успокаиваться, поворачивается, приподнимаясь ощеривается кровавым ртом в ее сторону,

кричит так пронзительно громко. Безумие!

- Вызовите полицию! Кто-нибудь! Вы ведь видите! Он ранен!

- Где вы находитесь? Мисс, ответьте мне!

Алекс ринулась обратно к такси, уверенная что видела в его салоне GPS- навигатор. В

следующую минуту ей стало все равно на экран с зеленой стрелкой, на салон такси, на

раненного офицера, на безумного человека рядом. На дорогу вылетает зеленый фургон, его

таранит, толкает вперед жёлтое пежо. Грохот. Мир ожил, впустил звуки, очнулся.

- Служба спасения!

Удар. Алекс, не успев отскочить, падает, так и не дойдя до своего такси. Ее тащит вперед,

за ремешок от фотоаппарата, колени и руки обжигает острой болью, живот печет, в лицо летит

мусор и искры от корпуса перевернувшегося микроавтобуса.

“Откуда столько места? Почему мы ни во что не врезаемся?”

Вместо ответа она получает грохот, скрежет, крики людей, вой сирен, далекий шум вертолета.

Мир пришел в движение и тут же погрузился в темноту, вместе с дикой болью в голове, вместе

со звоном в ушах, вместе с болью во всем теле.

Она спускается по лестнице, к окну из которого пускала файер. Алекс замирает, холодеет от

ужаса.

Шаги, скрежет по металлической обшивке. Она смотрит в сторону замершего лифта. Она знает,

что там просто кабина. Они ведь проверяли там нет никого! Кажется, что она попала в ящик,

по стенам которого стучат, скребут когтями, дышут в его щели тяжело и мерзко.

Здесь нет никого. Это все та же пустая площадка с решеткой. Здесь темно и шумно, но

кажется, что стены ходят ходуном.

Это всего лишь паника, ей просто страшно. Они еще никогда не были так близко к дому.

Алекс приходит в себя, смаргивает, разворачивается на носках, так тихо насколько это

возможно и стремительно, быстрее чем бежала от Джейка в трусах и футболке возвращается

обратно, в квартиру. Она забегает в коридор и наваливается на дверь всем корпусом, всем

своим весом. Этого мало, она не устоит под напором.

Сердце стучит как сумасшедшее.

“У меня нет собой ничего! - неотвязно и громко бьется в мозгу, осаждает, заглушает

реальность. - У меня нет оружия! Я не успею добежать до стола!”

Ручка двери дергается, на нее наваливаются снаружи, открывают. Она скользит ногами по

полу, едва ли не падая, но держит равновесие, остается на ногах, наконец отпрыгивает

назад, готовая ко всему.

Это всего лишь Джейк.

- Ты чего? - спрашивает он ее, замерев темным контуром на пороге.

Алекс не отвечает ему несколько секунд, не в силах справится с одолевшей ее паникой. Она

хочет, чтобы он закрыл дверь, провернул ключ. Тогда, только тогда она успокоится.

"Пожалуйста, закрой дверь! Я прошу тебя!"

Алекс все же выдыхает, качает головой с болью в парализованных ужасом мышцами, с трудом

разжимая пальцы, роняя на пол смятую пачку сигарет, отлетевшую в сторону зажигалку.

- Они там! Так близко! Они там!..

- Это всего лишь эхо. В коридорах и квартирах пусто теперь. Там никого нет. Алекс, это

эхо...

Алекс слушает его, она бы с радостью согласилась с ним. Она все же кивает, расслабляя

плечи, опуская их, затем лишь разворачивается и идет в комнату, плотно закрыв за собой

дверь.

- Успокойся, - договаривает Джейк неоконченную фразу, оставшись в коридоре один.

Кажется, я и не спала вовсе, всю ночь пролежала с открытыми глазами не в силах отвести

взгляда от дверной ручки. Я ждала, когда она зашевелится, когда существа начнут ломиться в

комнату, пытаясь открыть дверь. Я слушала звуки за окном,  слушала крики, что превратились

в бессвязный шум. Так бывает, когда уснешь при включенном телевизоре, а проснешься среди

ночи, глядя на серую рябь и слушая ничего не значащий шум.

“Дверная ручка.”

Я зациклилась на ней и  я понимаю, что все-таки спала. Я видела совсем не то, что у меня в

комнате, у меня она просто черная. Тогда как во сне была другой, облезлой, немного

блестящей и на старой, с облупившейся краской, двери.

Я посмотрела на себя в зеркало: глаза красные, темные круги, выделившиеся морщинки, лицо

помятое, на голове - бардак. Ну, вот и полюбовалась! Я открыла шкафчик, достав влажные

салфетки.

Скорее бы к воде. Я спешила закончить липкие утренние процедуры. Затем и вовсе отбросила

пачку в бесполезную мойку, схватив белоснежное полотенце для рук, до этого просто

украшавшее заднюю стенку ванной.

Я вышла из квартиры, наспех сунув ноги в первую попавшуюся обувку. Я шла на  крышу, к

растянутому на манер огромного гамака тэнту. Мы в него собираем воду после дождей, она

вполне себе пригодна для питья. Но я хочу умыться.

Я устала, мне надоело экономить на нормальных, жизненно необходимых вещах. Я хочу

чувствовать себя свежей после бессонной ночи. Я бы не отказалась от душа, я бы не

отказалась от ванной, холодных вод Гудзона и ледяной воды океана.

Существа не ломятся в комнаты, подергав перед этим ручку. Все мне казалось, что я смотрю

на дверь, а на деле я спала и мне снился кошмар с совершенно другой комнатой. Ее я видела

в каком-то другом месте, в нашем убежище таких декораций нет.

На улице пасмурно и из-за этого холодно. Я смотрю на серое небо, подхожу чуть ближе к

краю: передо мной безжизненный город. Мне нужно на другой конец острова.

Я мочу край полотенца, с таким наслаждением прикасаясь им к лицу. Просто вода и никакой

химии. Надо найти пустую бутыль и набрать воды, пусть даже морской. Пусть я буду умываться

ей и греть ее для ванных процедур, но это будет настоящая влага, а не ее химический

эквивалент.

“Анна и Билл!” - вспыхивает в мозгу, неожиданно, резко.

Я несусь обратно, вниз. Я забыла! Как я могла забыть? За спиной громко хлопает дверь,

ведущая на крышу, но я не обращаю на это внимание, сбегаю вниз на тринадцатый, торможу на

последнем пролете, оглядываюсь, сверяюсь все ли в порядке.

Пустая лестница, целые, нетронутые когтями стены. И все равно я медлю. Я подхожу к лифту,