Вернуться навсегда (СИ) - Грин Миранда

— А ты мне что скажешь? — я повернулась к слишком задумчивому эльфу.

— У меня есть одна теория, но я не уверен. Надо еще подумать.

Эрих отчетливо хмыкнул и что-то пробормотал на незнакомом мне наречии. Зато блондин его прекрасно понял, вскинувшись с очень жестким выражением лица. Я даже не успела то что среагировать — понять, кто первым запустил заклинание. Зато Саахаши очень удачно отбил оба сгустка энергии хвостом, не зря сброшенная змеелюдова кожа так ценится.

— Эрих! — кажется, осуждения в голосе вышло больше, чем я планировала, потому что он тут же среагировал.

— Что «Эрих»? Конечно, все вернулось на круги своя и Эрих больше не нужен! Запасной аэродром! Я только поверил, что все может быть хорошо, — в его голосе прозвучал такой надлом, что у меня в горле встал ком. — И тут все это…

Он бессильно развел руками. Я встала, шагая к нему, но Вальц отступил. От выражения его лица стало страшно тоскливо. Он едва шевельнул губами, но я разобрала сказанное, и вдруг сорвался с места, быстрее, чем кто-либо среагировал. Дверь уже хлопнула, когда мы пересекли зал. Я выскочила наружу:

— Эрих!

Над нами пронеслось эхо. Я метнулась к ступенькам, но эльф удержал меня на месте, не позволяя даже попытаться его догнать.

— Ты туда не пойдешь.

— Почему это?! — я почувствовала, как сознание начинает застилать мрак ярости и отчаяния одновременно.

— Я тебя не пущу, — сказано было с полной уверенностью и осознанием своих сил.

Я зарычала, повинуясь какому-то животному порыву. Когти, которые каким-то чудом отрасли на неприспособленному теле, распороли воздух буквально в паре сантиметров от лица Дженталя. Эльф легко увернулся, но во взгляде… Какая гамма эмоций была во взгляде…

— Может, и я зря вернулся в твою жизнь? — он, не дожидаясь ответа, спускается вниз.

Я пытаюсь выдавить из себя хоть звук, но даже скулежа не выходит. Я даже вдохнуть нормально не могу. Ноги подкашиваются, меня ловят одновременно Канто и Саахаши. Если сейчас еще кто-то из них уйдет, я точно не выдержу…

Пытаюсь дозваться до эльфа по связующей нас нити, но в ответ получаю одну единственную фразу, когда фигура эльфа уже скрывается за деревьями. «Я освобождаю тебя от твоих клятв». Нить рвется, отдаваясь болью где-то глубже, чем во всем теле. Потеря сознания становится благом.

В себя прихожу в спальне. От холода сводит даже мышцы лица, пытаюсь свернуться в клубок, чтобы согреться. Щелкает дверная ручка, шаги, не шелест чешуи. Пытаюсь открыть глаза, чтобы увидеть вошедшего, но не выходит.

— Как она? — Канто, голос узнаю сразу.

— Плохо. Это все очень ударило по ней. Слишком много переживаний. Еще отток магии этот… Знать бы, где лаборатория, было бы проще. Жаль, что она не видела ничего больше. Я аккуратно прошелся по этому воспоминанию, — последнюю фразу он произносит виноватым голосом.

— Холодно, — удается выдавить из себя это слово.

Рыжий опускается на край кровати, вглядываясь в мое лицо. От жаровни идет волна теплого воздуха, направляемая воздушником, проникает под одеяло. Становится чуть легче, но огромный айсберг внутри никуда не исчезает, как и ноющая боль в мышцах.

Саахаши обновляет обезболивающее плетение, но помогает несильно. Вид у нага вымотанный, что невольно наводит на вопрос «А сколько я тут лежу?» Канто убирает с лица непослушную прядь и отвечает на очевидное:

— Уже третий день.

Третий день… Он видит, какой эффект произвели его слова, по телу проходится еще одна волна теплого, даже горячего воздуха, а сам бывший Сайлут проскальзывает под одеяло. Неосознаваемо-привычным жестом укладываю голову на его плечо. Рыжий легко целует в висок, обнимая одной рукой.

— Я скучал по тебе, — слышу, как змеелюд деликатно покидает комнату.

— Ты не представляешь, насколько скучала я… Ты, — я фокусирую взгляд на его лице, — ты словно повзрослел за эти месяцы.

Рыжий ловит скользнувшие по лицу пальцы, целует прямо в ладонь. Он и правда словно стал старше. Даже не внешне, а внутренне. Вот жизнь и показала, на кого точно можно положиться. Хотя, должна признать, я считала его самым слабым из своего гарема. Духом слабым, а вот тут…

— В лесу невольно взрослеешь.

— Почему ты остался со мной?

— Я делал свой выбор с открытыми глазами. Эрих сделал выбор еще ребенком, и, скажу может не самую приятную вещь, но внутри он так и остался ребенком, у которого отобрали игрушку. Дженталь… Джент — только не говори ему — все еще воспринимает мир вокруг через устои своего народа.

— Это я уже заметила… Хотя он еще долго прогибался…

— Ошейник его прогибал, Элина, ошейник…

Слышать такое было больно. Получалось, что мы все сделали выбор в пользу тех образов, которые себе придумали. А сейчас столкнулись с реальностью. Тяжело вздыхаю, прижимаясь к теплому боку еще крепче. Пальцы сами начинают перебирать коротко остриженные, но уже начавшие отрастать, рыжие кудри. Канто фырчит как кот, когда особенно длинный завиток оказывается на лице.

— А про себя что скажешь?

— А я делал выбор с открытыми глазами: у меня был опыт общения с твоей прежней личностью, у меня был опыт жизни под ошейником, я знаю, что из себя представляют Тэаррские женщины. Я знал, что от тебя ждать и был к этому готов. И у меня нет неоправданных ожиданий, чтобы тебя за них винить.

Я всхлипнула, пряча лицо. Канто ничего не стал говорить, просто крепче обнял, гладя по спине и волосам. Только сейчас до меня дошло, какое сокровище мне досталось. А чужие ожидания… Что же, я не мешок золота, чтобы всем нравиться да и гордость у меня тоже есть. Бегать я за ними не буду. Всхлип вышел уже решительным, рыжий хмыкнул.

— Боевой сурок…

— Почему сурок-то? — я даже рыдать перестала от недоумения.

— Потому что мелкая, тощая, боевая и жутко умильная.

После такой фразы рыдать уже не получалось. Парень воспользовался этим, удобнее устраивая меня и пригоняя еще одну волну теплого воздуха. Тело расслабилось, начиная, наконец, отогреваться, но спать не хотелось совершенно. Я просто рассеянно скользила пальцами по выступающим ребрам, по впалому животу. Все-таки жизнь в лесу никому не идет на пользу. Рыжий сонно щурил глаза, то и дело вздрагивая и стряхивая дрему.

— Спи, мой хороший, спи, если хочешь.

— Тебе самой бы отдыхать… А вообще, — он сделал паузу. — Я боюсь, что если я закрою глаза — ты исчезнешь снова. Или с тобой что-то случится. Знаешь, как мы с Саахаши перепугались, когда ты упала там, на крыльце? Вот ты себя как сейчас ощущаешь?

— Больной и разбитой, — признаюсь честно.

— А это еще с учетом литров влитых зелий и кучи разряженных накопителей из местных подвалов. Зато нам удалось обрубить отток энергии в непонятном направлении, после этого ты хоть понемногу восстанавливаться начала. Еще и переход между мирами и телами этот…

Я слабо улыбнулась и принялась рассказывать Канто про пережитое за это время, раз уж раньше до этого не дошло. Он не перебивал, только иногда уточнял и все время накручивал одну-единственную оставшуюся длинной прядь на виске, терзавшую мое чувство прекрасного.

— Давай ее отстрижем, а? Чтобы было ровно.

— У меня есть другая идея… Должно получиться, хотя я на таком объеме это заклинание не отрабатывал…

Рыжий взял из прикроватной тумбочки обломок серебряного ножа, который я нашла буквально в первую же ночь и на всякий случай оставила под рукой. Быстро подровнял прядь до общей длины, а потом нож завис в воздухе и начал течь, перетекая в форму, напоминающую не то медальон, не то что-то подобное. Прядь свернулась в аккуратное колечко и легла внутрь. Тонкие серебристые половинки спаялись бесшовно.

Канто утер пот со лба подрагивающими руками. Надел украшение мне на шею:

— Я всегда буду рядом.

— Да сколько можно…

— Пей, мы снова вернулись в привычный ритм, да? Саахаши тебя лечит, а ты потом все его усилия демону под хвост? И завтрак доедай, а то совсем отощаешь.