Академия безмолвия (СИ) - Летова Ефимия

Разумеется, чуда в конце года не произошло, и ни я, ни Ларс не блеснули какими-то невероятными талантами, не продемонстрировали сверхвыдающихся успехов, хотя и закончили школьную учебу вполне прилично. Наши отцы не отыскали кладов, а дальние неизвестные родственники, умирающие и мечтающие объявить нас с Ларсом единственными наследниками внушительного состояния, не спешили дать о себе знать. Поэтому когда родители (родители Ларса и мой отец) вызвали нас для серьезного разговора незадолго до наступления лета, мы, в принципе, уже были внутренне готовы услышать то, что и услышали.

- Джейма, Ларс, - папаша вытер лоб и вздохнул, - я хочу предложить вам выбор. Подумайте и не отвечайте сразу. Конечно, выбор академии не определяет всю вашу жизнь, но довольно важную ее часть - вашу молодость. У вас открылся дар, хотя ни у нас, ни у ваших бабушек и дедушек его не было, так что нам трудно что-то советовать. Вы знаете, что обучение в магических академиях стоит на порядок дороже обычного, и из магических заведений мы в состоянии оплатить только два года обучения в Академии безмолвия. Но вы можете выбрать и немагическую академию или Городской Университет, или...

- Папа, - у меня отчего-то зуб на зуб не попадал, - так а что это за Академия? Почему она так называется и чему, в конце концов, там учат?

- Это академия общего профиля, - как-то уклончиво сказал отец. - Я уже говорил, что в случае успешного ее окончания вы, вероятно, сможете продолжить обучение или устроиться по распределению.

- По распределению куда? Кем?!

- Я не знаю, - сдался отец. - Они там.. .не говорят.

- Не говорят, чему будут учить?

- Общими словами. Раскрывать дар, выявлять скрытый потенциал. Там неплохие общежития, приличные условия, каникулы длятся двадцать четыре дня в летний период.

- Только раз в год всего двадцать четыре дня?!

- А что вы хотели при сроке обучения всего в два года? - отец неожиданно поднялся, и родители Ларса, доселе молчавшие, поднялись тоже - они вообще редко подавали голос, так что Ларс был на их фоне просто знатным болтуном. - Одним словом, решайте.

Помимо Академии безмолвия есть и немагические направления. Можно заниматься, ну, я не знаю, ну. Отец крякнул и замолчал, потом махнул рукой и ушел - надолго отвлекаться от работы даже ради обсуждения грядущей судьбы единственной дочери он не имел возможности.

Мы с Ларсом, не сговариваясь, пошли старой дорогой к особняку Фоксов. Сели у достопамятного прудика, из которого чуть меньше назад я выудила отборный шматок спутанной валлиснерии. Что ни говори, а мы все же повзрослели - случись наша встреча с Элой сейчас, мне бы и в голову не пришло вытворять что-то подобное.

- Что думаешь? - нарушила я молчание.

- А чего тут думать, - Ларс пожал плечами и пнул небольшой камень, оказавшийся под ногой. Камень описал ровную дугу и шмякнулся в пруд. Я мысленно потянулась к камню и попробовала вытащить его обратно. Камень шел с неохотой и, когда он, наконец, тяжело плюхнулся у наших ботинок, я устала, будто обежала пруд раз сорок. Я понимала сомнения отца. Даром нужно заниматься, дар нужно развивать, сложная кропотливая работа. Далеко не все, у кого он есть, - я имею в виду, не все выходцы с многочисленных хуторов и деревень, - имели такое желание и возможность.

- Чего тут думать, куда ты, туда и я.

Ларс не смотрел на меня, он уставился куда-то вдаль, а я украдкой взглянула на него. Видный парень, из тех, что становится с годами все лучше, как вино. Сильный и ладный, надежный друг. Друг...

А если не друг? Могла бы я так же сказать - «куда ты, туда и я»? Что бы я почувствовала, если бы он посмотрел на меня так, как Габриэль перед отъездом?

Нет, нет, нет, только не думать о Габриэле, хватит. Прав папа, наши дороги разошлись, дочь мясника, невзрачная, как мальчишка-недоросток, и красивый богатый сын сильных магов из столицы не могут иметь ничего общего.

Вот Ларс - другое дело.

Но при взгляде на него кончики пальцев не становятся холодными, а внутри не щекотятся мурашки. И ничего такого не хочется, и в глаза Ларса - теплые, карие глаза - можно смотреть сколько угодно, не замирая, как при взгляде в пропасть, и совсем даже не приходит мысль о водопадах, стремительно надвигающихся цунами, извержениях вулкана и прочих катаклизмах. Хорошо это или не очень?

Конечно, куда правильнее стать помощницей лекаря, или учительницей - магии для этого не требуется, особых средств - тоже, можно остаться на родном хуторе и быть уверенной в том, что завтрашний день будет простым и понятным. Или поехать (два дня в дороге) в загадочную Академию безмолвия, не имея ни малейшего представления о том, кем я буду через два года. Но я овладею магией.. .и хоть немного, на самую чуточку, буду принадлежать миру Габриэля. Стоит ли оно всех рисков?

Вот Ларс, казалось, совершенно не тяготился раздумьями. Сидел на разрушенной деревянной скамейке и смотрел вдаль. Цельный, безмятежный. Только маленькая серая сфера нет-нет да и мелькнет в кулаке. Может быть, точно так же сжимают сейчас в руках свои сферы Габ и Эла.

- Академия безмолвия - чем плохо! - бодро проговорила я. - в конце концов, если что-то пойдет не так, работа в отцовских лавках для нас всегда найдется, верно?

Мы закончили школу, и родители оформили документы в Академию, оплатили первый год обучения, включая двадцать четыре дня, на которые нам предстояло вернуться в родной хутор. И хотя отец собирался оплатить сразу оба года («чтоб не потратить зазря на пиво и девок» - сущее лукавство, пиво он жаловал нечасто, а к девкам был равнодушен, мне вообще всегда казалось, что он так и не смог забыть маму), в Академии ему настоятельно советовали этого не делать, что, безусловно, внушало определенные подозрения. А точнее - немало подкрепляло подозрения, уже существующие - что-то с этой Академией не то.

Никто из наших одноклассников по нашим стопам не пошел. С нами они попрощались тепло, но я видела по их глазам, что мы уже вычеркнуты из их круга общения. Уже не хуторские, еще не городские, «уже не работяги, еще не маги», пошутил Ларс. У него друзей среди сверстников было куда больше, и иногда я замечала, что отстраненность ребят его огорчает.

И вот я стою в своей комнате, ожидая прибытия экипажа. Ларс наверняка болтается где-то внизу, мистер Андерсон и отец перебрасываются какими-то ничего не значащими фразами. Мой саквояж был уже собран. Платьев там было не так уж много, а вот брюки и рубашки я положила. Не знаю, почему. С маскарадом было покончено, но все же... Я посмотрела в зеркало. На мой взгляд, девушка, отражавшаяся в нем, была.. .никакой. Самой обыкновенной. Не на чем взгляд остановить. Конечно, за этот год я прибавила в росте и самую малость округлилась в стратегически важных женских местах, но все же -невыразительно, невзрачно, никак. Блекло. Невнятного цвета волосы, ресницы, брови, глаза. Бледные узкие губы. Неудивительно, что.

- Джей! - голос отца прервал мои невеселые раздумья. - Джей, спускайся, экипаж приехал!

Ну, вот и всё.

***

Дорога, долгая, утомительная, почти не запомнилась мне. Присмотреть за нами вызвался мистер Слай, кучер и добрый приятель отца, а также какая-то его дальняя родственница, которой, конечно, в Академию было совсем не нужно, а просто было «по дороге». Но, видимо, отец подозревал, что оставшись с Ларсом наедине в экипаже, мы незамедлительно предадимся разврату. Однако развратом и не пахло - мы играли в «палочки», смотрели в окно, вспоминали школу, учителей и одноклассников, избегая только одной темы - нашего туманного будущего. К вечеру меня укачало, усыпило от длительной монотонной тряски, и я задремала, положив Ларсу голову на плечо. Сквозь подступающий сон почувствовала, как он прижался к моей макушке подбородком. Надежный... теплый. и я уснула. На ночь остановились в гостевых комнатах придорожного трактира, не абы какого - к хозяину от отца у нас было лично адресованное письмо. Может, и в академии у папаши есть связи и знакомые? Хотя вряд ли, человек он самый обычный. Просто предусмотрительный.