Академия Militas Dei. 2-й курс (СИ) - Браус Иса

В последние время Артём Беленский гулял по району Красного перекопа. Каждый раз его путь начинался с остановки, а заканчивался либо до швейной фабрики, либо же до церкви Андрея Критского. Однако в этот день маршрут парня оказался более длинным. Бредя по дороге, пожиратель, чей взор был устремлён на асфальт, находился в глубокой задумчивости. Конечно, он прекрасно знал, что гончие, натренированные по методике Барона, не самые надёжные поисковики, однако его начало настораживать то, что ищейка Плесени проявляла агрессию именно в этом районе. Так глубокие думы привели его к ветхим трёхэтажкам. Остановившись парень поднял голову на небо. Кучевые облака плавали по закатному небосводу, а прохладный ветер взлохматил короткие пряди волос. Пожиратель уже собирался продолжить путь, как вдруг он, опустив голову, встретил знакомое лицо.

Нинель после занятий заехала домой, чтобы забрать кое-какие вещи, после чего направилась в сторону цветочной магазина. Теперь эта девушка вызывала у пожирателя более сильный интерес, чем раньше. Недолго думая, Артём решил за ней проследить. Парень быстро нашёл укромное место и превратился в едва заметную дымку.

Нинель, выйдя с искусственными цветами из магазина, направилась до остановки, а уже оттуда приехала на маршрутке на кладбище. Путь был недолгим, так как сама могила находилась на обочине.

Скромный крест, под которым стояла деревянная табличка:

Федулова

Татьяна

Михайловна

1996–2015

Положив цветы на могилу и сев на корточки, Нинель снова вспоминала о годах, проведённых вместе с Таней. Да, при жизни девушка была легкомысленной тусовщицей, которая мало задумывалась о будущем. Да и в детдоме заведующая по воспитательной части неоднократно говорила Тане, что с таким характером её жизнь будет яркой, но короткой. Однако Нинель любила подругу за её доброту и отзывчивость. Однажды после очередного приключения, которое закончилось тем, что Воронцову и Федулову в наказание заперли в котельной на всю ночь, Таня сказала: “Нинка, спасибо, что ты со мной дружишь. Ты иногда заменяешь мне совесть. Если бы не ты, я бы могла вляпаться и в более жуткое говно.”

— Плохая из меня совесть, Танька. — прошептала Нинель, глядя на деревянную табличку.

В этот момент Воронцова почувствовала жжение в груди, которое заставило её резко встать на ноги и развернуться. Нинель и Артём снова встретились.

— Какого хрена ты тут делаешь? — прошипела девушка.

— И давно она умерла? — не обращая внимание на возмущение собеседницы, пожиратель взглянул на могилу, — Можно предположить, что недавно.

— А тебе какое дело? — Нинель за пару резких шагов подошла к Беленскому.

— Хм… Если так подумать, то действительно её физическая смерть меня не должна волновать. Однако любопытство не порок. — не в силах больше терпеть суровый взгляд девушки, Артём с ухмылкой на лице и серьёзным тоном в голосе добавил, — И не нужно смотреть на меня так, будто я виноват в её смерти. Я не из тех, кто на пустом месте взращивает в себе чувство вины. Если у человека нет мозгов, то рано или поздно он наживёт себе фатальные проблемы.

И вот тут Нинель не выдержала. Замахнувшись она хотела дать пощёчину пожирателю, однако тот успел поймать её руку. Внутри парня начал полыхать гнев, который невольно раскрыл его истинную оболочку. Воронцова испытывала похожие чувства.

Однако вскоре на смену злости пришло заинтересованность. Оба нашли в друг друге то, что воспалило любопытство. Взгляд Артём, который вернул себе человеческое лицо, невольно упал на амулет девушки. Конечно, при каждой встречи он и раньше попадался на глаза, однако пожиратель только в данную минуту осознал, что девушка с ним практически не расстаётся. А Нинель же обратила внимание на руку, которая удерживала её от пощёчины. На ней была татуировка, большая часть которой скрывалась под длинным рукавом. За пару секунд девушка смогла разглядеть лишь нечто похожее на грозовую молнию, затем Артём, поняв, к чему Воронцова присматривается, слегка её оттолкнул от себя.

— Ну и встреча! — фыркнул Беленский, — Желаю доброго вечера. Советую тебе тоже вернуться к себе. Скоро совсем стемнеет. Всё-таки кладбище ночью не самое приятное место.

Превратившись в дымку, пожиратель покинул кладбище. Нинель же, начав нервно дышать, повернулась к могиле. И снова на девушку накрыла злость от несправедливости. Возможно, Татьяна и не была образцом морали, однако она не заслужила такой смерти.

— Таня, я клянусь тебе. Он ответит за всё. — прошептала Нинель.

Нинель с трудом дожила до выходных. Рано утром после завтрака она ушла в библиотеку, чтобы найти информацию про татуировку, которая была на руке Артёма. Зацепка была небольшой, вследствие чего и вариантов, которая выдала база данных в компьютере было предостаточно. Целый час ушёл на то, чтобы Нинель смогла найти самый, как ей казалось, подходящий. Она открыла статью, которая была проиллюстрирована графическим миниатюрным изображение бога Перуна с молнией в руке. Девушка закрыла рукой большую часть рисунка, и сравнила оставшуюся с той частью татуировки, которая была на руке Беленского. Убедившись, что это одно изображение, Воронцова принялась за изучение статьи.

Бог Перун был самым почитаемым у Артамона Грома и его ковена, которые считали людей и пожирателей, принявших христианство, предателями памяти и традиции предков. Во времена Второго столкновения ковен Грома клеймил на своей руке изображение Перуна, как отличительную метку. По словам тех, кто выжил во время столкновения, Артамон Гром планировал в случае победы своего ковена вернуть русские земли к языческой вере.

“Но причём тут Артём?” — не понимала Нинель, — “Ведь этому хмырю семьдесят пять лет. Его ещё на свете то не было во времена Второго столкновения… То же мне улика. Наверное, ему просто эта татуха понравилась.”

Закончив изучение статьи, Нинель взглянула на время в телефоне. Этот выходной она планировала провести с Василием, поэтому нужно было начать готовиться. Перед тем, как вернуться в комнату, девушка заскочила в женский туалет. Едва Нинель закрыла за собой дверь кабинки, как тут же открылась другая. По обуви, которую девушка увидела через щель, Воронцова сразу узнала Юлю. Через пару секунд послышались всхлипывания, которые заставили Нинель забеспокоиться. Не понимая, в чём дело, девушка резко открыла дверь кабинки. Стоявшая у раковин, Каримова, испугано охнув, резко повернулась к подруге, спрятав руки за спину. На обеспокоенный вопрос Юля начала нервно мотать головой, пытаясь на ходу что-нибудь придумать. Взгляд Нинель невольно упал на отражение в зеркале, в котором можно было увидеть, как подруга прячет за спиной тест на беременность. По широко распахнутым глазам Воронцовой Каримова всё поняла.

— Нинка, — проскулила Юля, показав тест, на котором виднелись две полоски, — Я влипла!

Нинель, взяв себя в руки, выхватила тест у девушки, спрятав его в своей одежде, а затем увела подругу в её же комнату. Убедившись, что соседки по комнате нет на месте, Воронцова усадила девушку на её кровать, заперла дверь и уселась напротив.

— Юля, скажи, что это кто-то из студентов. — нервно выпалила Нинель, — Ну или на худой конец кто-то из полноправных членов ордена.

— Это… Он… — Юля опустила голову, и её слезы начали капать на колени, — Он непосвящённый.

— О, ё… — Нинель едва смогла воздержаться от ругательств.

В этот момент Воронцова осознала, что у Юлии могут быть серьёзные проблемы, если о беременности узнает кто-то ещё. В Militas Dei не запрещено общаться с непосвящёнными, однако иметь с ними более близкие отношения, а уж тем более заводить от них детей чревато исключением из ордена. Так-то в кодексе Militas Dei прописан запрет касательно внебрачных детей вообще, но в случае, если отцом был бы член ордена, ещё можно было выйти из положения. Однако это был не случай Каримовой.