Север в сердце (СИ) - Брай Марьяна

Я отошла от них, и отвернулась, чтобы ни муж, ни дочь не увидели моего лица. Хреновый план, Драс, ой какой хреновый план! Потому что я не знаю, как это – убегать и оставлять тебя за спиной, дерущимся. Как это – думать жив ли ты, нужна ли тебе сейчас помощь. Пусть я не узнаю этого никогда.

Только ночью мы разожгли костер, потому что нужна была еда и горячее питье, иначе бы и вовсе не стали. Зажарили косулю и молча сидели, и жевали мясо, запивая отваром с медом. Мы уже поговорили с Сигой и Оми, предупредили их, перебрали сумки, что везли наши лошади, и сложили только самое необходимое. Они остались полупустыми. Мы были тепло одеты и меня клонило в сон, но я боялась спать. Драс сидел рядом со мной, силой наклоняя голову к своему плечу. Дети спали на шкуре возле костра.

- Ты умница, Сири, отдохни, все будет хорошо, сейчас мы поспим чуть и отправимся в обратную дорогу. А потом будем вспоминать и смеяться, что оказались такими трусами. Все будет хорошо, - его голос начинал теряться в киселе сна, и потрескивании дров в костре. Он сказал, что все будет хорошо, значит будет обязательно.

Я не знаю, что я услышала сначала: как вздрогнул и ахнул Драс, у которого я сидя спала на груди, или как кто-то закричал в лесу. Драс дернул меня за руку, поднял, быстро надел на меня куртку с большим и теплым воротником, поднял детей и закутал их в одеяла. Дальше началась какая-то каша, в которой заржали кони, люди хватали оружие, а я следила, как Драс крепко сжав плечо Юты, что-то ей говорит.

Когда Юта и Дарина сидели уже верхом, он схватил Дара, посадил на мою лошадь, и что-то сказал ему. Крики в лесу приближались, я искала глазами Сигу и Оми, которые путались и не могли сесть на лошадей.

- Ты мне обещала, Сири, ты клялась, что сделаешь хотя бы сейчас именно так, как я сказал! – Драс кричал, глядя мне в глаза, и тут мы увидели, что в лесу, будто начинало всходить солнце - там было не меньше пятидесяти факелов.

- Пожалуйста, Драс, пусть они едут, а я останусь, я хорошо стреляю из лука, ты же знаешь, Драс, - я хотела было продолжить, но услышала, как ойкнула Сига и закричал Гор. Она стояла возле лошади, и из предплечья у нее торчала стрела. Оми закричала.

- Я догоню вас, только пожалуйста, не спорь, спаси детей, - он прижал меня к себе, быстро поцеловал не целясь в губы, а просто – в лицо, улыбнулся и закинул меня на лошадь, хлопнул по ее крупу. Впереди в темноту уже уезжала Юта с Дарой, мне не было страшно, что стрела догонит меня, я на всей скорости, которую могла развить стоявшая долгое время Фрейя, неслась за Ютой. Сначала я просто смотрела на хвост лошади, что была передо мной, шептала себе: «Не оборачивайся, не оборачивайся, если ты обернешься у тебя может не остаться надежды. Не смотри, Сири!».

Но, в какую-то секунду, я, как жена Лота, которая нарушила уговор и превратилась в соляной столб обернувшись, оглянулась. А потом снова оглядывалась и оглядывалась, а там, в месте, где несколько минут назад я спала на плече мужа, творилось что-то невообразимое: высоко горели костры, люди смешались, а самое страшное, что заставило меня остановить лошадь, и попытаться вернуться – я увидела, как упал Драс. Он отделился от толпы, сделал пару шагов и упал. Руки автоматически расслабились, и я потребовала от лошади встать. Юта вернулась, и не говоря ни слова, посмотрела на меня, а потом опустила глаза на Дарину, что сидела перед ней и большими глазами спрашивала у меня «нас убьют?».

- Я одна не смогу с ними. Даже если это будут просто волки, Сири, я одна не справлюсь, - Юта говорила это очень взросло и строго, словно это она была старше и умнее, и она была опытнее меня.

Я отвернулась и прибавила ходу. Глаза заливали слезы, но сейчас, как и тогда, расставшись с моей дочкой в моем старом, привычном, удобном и теплом мире, я должна была думать головой, потому что от меня зависела жизнь этих детей.

Мы вернемся, Драс, мы найдем вас, только ты не умирай, прошу тебя, только будь живым. И только когда начинала срываться на рев, брала себя я руки, сжимала зубы и старалась думать о том, что нужно сделать сразу, как мы вернемся. Долбанная неделя дороги, и обратно неделя! Мы шли сюда пешком, редко садились на лошадей, а сейчас мы будем гнать, мы будем спешиваться только чтобы размять ноги и попоить лошадей. Кормить их было нечем. С собой в мешках у нас была фляга воды, сухая рыба, соленое мясо и сухари. Водой мы будем поить детей, а сами будем есть снег. Мы не будем разводить костров, и останавливаться будем только на пару часов.

Дети валились, если их не придерживать, у нас с Ютой болело все тело. Спали мы всего два раза, и то, по очереди. У нас были тряпки и масло, чтобы в случае нападения волков, быстро разжечь костер. Небольшую кучку сухих веток я везла в мешке. Волки выходили на нас только раз, и их было три, но мы просто ускакали с того места, чтобы их сородичи не подтянулись к месту ужина, главным блюдом в котором были мы сами.

За половину дня дороги к дому мы увидели две точки, что двигались навстречу нам. Мы отошли к лесу, но следы наши были видны как черные пятна на белой бумаге. Мы завели детей и лошадей в лес и приготовили луки. Хорошо, что я быстро узнала свои вязанные куртки. Когда поняли, что это люди из Зарама, обрадовались, но потом что-то кольнуло – это были подростки, пацаны лет четырнадцати. Так далеко от дома их никто бы не отпустил без охотников - без взрослых мужчин.

Мы вышли от леса и помахали им. Они скакали не медленнее нас, они гнали лошадей, словно за ними была погоня.

- А где остальные, что вы здесь делаете, я… это…, я Зур, а это Варис, нас отправили за вами, потому что там вы срочно нужны, - он мялся, будто что-то не мог сказать.

- На нас напали, все остальные остались там, и мы не знаем, остались ли они живы. Нужно срочно в Зарам, собрать людей и вернуться сюда. Гоните вперед, собирайте людей из Уклама, всех, кто дежурит на дорогах, кто проходит обучение, - Юта орала, глядя ему в лицо.

- Нам сказали передать все Драсу или Гору… - начал было Зур, но потом, словно до него поздно дошли слова Юты, остановился, медленно, опустив плечи,  продолжил испуганным голосом: - Никого нет, Сири, мужчин нет в Зараме, и нет в Укламе, в глазах у него был страх.

Я поняла – они рассчитывали на нас…

Заставить ребят говорить было сложно, они говорили какими-то загадками, но потом выяснилось, что им не велели говорить новости женщинам, а точнее – мне.

- Нам велели найти Драса или Гора в первую очередь, и сообщить, что нужно вернуться…

- Если ты все сейчас не расскажешь, я отрежу твой язык, потому что он тебе не нужен, - Юта вдруг уверенным движением достала из сапога нож.

- Все дружины созвали в Сорис, - мальчик посмотрел на меня. – Пришли корабли Южан. Дней пять как.

- И какого черта там делать всем? – сердце у меня забилось как птичка, потому что я так хотела наладить с ними жизнь. А сейчас мне было плевать, потому что моя жизнь, видимо, разбилась на части.

- Сири, они не подходят к берегу, и стоят на горизонте…

- Ну, тем более, пусть себе стоят, я уже собралась снова запрыгнуть на лошадь и гнать, но мальчик снова заговорил: - Там больше двадцати кораблей, - и опустил голову. Все ждут вашего возвращения.

Мы неслись остаток пути как угорелые. Мне нужны были люди, с которыми можно вернуться и узнать – живы ли люди, жив ли Драс. Меньше всего меня сейчас беспокоили корабли южан и Сорис. Но людей не было. В Зараме не было мужчин. Потому что никто, как всегда, и не подумал, что с севера тоже может прийти беда.

Дочка заснула, как только ее напоили молоком и уложили в постель, Дар ходил за мной по пятам и канючил, что мы можем вдвоем вернуться и найти отца. В Зараме остались подростки, как те, что встречали нас, и три деда, один из которых смотрел за Ваалом. Ребят мы отправили в Сорис, чтобы они рассказали карлу Орусу все. Только ему. Нам нужна не просто дружина, нам нужна целая армия, чтобы отбить наших людей, только если они живы. Я вспомнила как упал Драс и на меня опять навалилась бетонная плита страха и ощущения, что я больше не увижу его.