Уроки любви (СИ) - Тория Виктория

— О, прости. Но не слезу. Мне удобно. Не вырывайся только, ага?

Чудо он в перьях. Щурится, улыбается, будто на солнце смотрит впервые после долгой зимы.

— Ладно. Лежи, что с тобой сделать-то?

— Любить, кормить, о… О! Так что вы с отцом там натворили?

— Это ты о чем? — Посвящать всю семью у нас в планах не было. Жена — да. Но сын и дочь… Тем более, первый вскоре станет работать в органах правопорядка. А вторая вообще служит при короле.

Арт посмотрел на меня, потом на потолок. И потолку же сообщил неживым голосом:

— Подправленная аура, следы магния, сердечный приступ при здоровом сердце, проникновение в палату, стазис без угрозы жизни, пока была в стазисе, палату обложили сканирующими артефактами, ну и пленка для снятия изображения. Достаточно, чтобы решить, что вы что-то натворили?

— Наблюдательный какой, — проворчала, — слезай с меня. Хочешь полежать, я подвинусь.

— С удовольствием. — Будто это моя идея и мое желание. Бедные его девочки. Все-таки не зря я думала, что без семейного шарма и доли наглости не обошлось. Ну, не могу я поверить, что женщины дошли до того, что сами за мужчинами бегают. Не могу. Хотя бы намек, предпосылка должны быть, чтобы побежать.

— Откуда данные про магний?

— Все просто, на ауре оста… Эй, не пугайся. Отец все затер, просто я… Догадался я. Понимаешь? — Видимо, мое лицо красноречиво утверждало, что не понимаю и хотелось бы и не понимать дальше. — Смотри, у тебя рваные края шестого поля, вокруг сердечной мышцы синие и красные отсветы. Получается, ты принимала два лекарства, что-то тебе снизило давление, что-то повысило. Нет, можно, и любой решит, что подскочило давление от волнения, а лекарства оба, чтобы сбить давление. Только вот рваные края, они идут в сторону солнечного сплетения от груди вниз, то есть…

— Я поняла. Мы не подумали. Хорошо, что только ты у нас такой умный. Да и в отчете этого нет. Так что неважно. Позови, пожалуйста, маму с сестрой.

— Признаешься перед всеми?

— Твоя мама вообще-то в курсе, не думаешь же ты, что мы с твоим отцом без ее ведома дышим?

Я смеялась. Арт тоже.

— Пускай еще посидят. Тут места мало, чтобы всем. И пора мне. Тебе помощь не нужна?

— Пока нет, вроде. — Пожала плечами. — Но, если что, я обращусь.

Подмигнула. Он ухмыльнулся. Бедные-бедные девочки.

— Может, расскажешь все-таки? Я хочу помочь. — Он смотрел на меня из-под полуопущенных век, а в глазах прыгали бесенята. Но тон, как и предложение, — все по-серьезному.

— Подумаю. Поговорю с твоим отцом. А потом уж…

— Как знаешь.

Обиделся? Похоже. Я попыталась поймать его за руку, но он ловко увернулся. А тут еще и в дверь постучали.

— Можно? — Не дождавшись ответа, не дав даже возможности пригласить гостей, в палату ворвалась Ирга, а следом вошла и ее мама, Натасия.

— И зачем спрашивать, если вошла? — уколол Арт. Кажется, кто-то решил отыграться на сестре из-за того, что я не приняла его помощь. Все-таки мальчишка еще, хоть и взрослый. Сколько ему? Двадцать? Двадцать один?

Сестра брата будто бы и не услышала. Лишь головой повела так, вроде ей послышалось что-то. Но слишком малозначительное. Не зря девушка работает при дворе столько лет.

— Ана, милая, приветствую, как ты? — почти хором обратились ко мне женщины. И растеряно замерли, пытаясь найти, где присесть. Арт поспешил усесться в кресло. А еще говорил, что пора уходить.

— Привет, Ир, Нась, присаживайтесь. — Я приветливо похлопала по кровати, не забывая поглядывать на реакцию Арта. Тот хмыкнул и спрятал улыбку в показательном кашле. Кажется, кто-то задумал предложить матери переместиться в кресло, проделав рокировку. — Пришла в себя, иду на поправку. Как вы?

— А мы волновались. Из-за тебя. Неужели другого выхода не было? — Натасия повела беседу так, что я растерялась. А как же уговор, что дети не будут вовлечены? Или передумали? Видимо, моя мимика выдала мое удивление. Нася ласково взяла мою руку и, поглаживая пальцем запястье (не иначе как проверяет пульс, целитель всегда целитель), озвучила мою догадку — Сейчас подойдет Глор. Палата чиста?

— Да, — Арт вытянул ноги и скрестил руки на груди. Изображает отсутствие интереса? Зачем?

— Тогда ждем отца. — Мою руку отпустили. Мать семейства потянулась к кулону, который украшал ее шею, и щелкнула по нему дважды пальцами. Символ по центру кулона мигнул красным. — Сейчас зайдет.

Я откинулась на подушки и подумала, что я не готова к этому. Рассказать во всеуслышание о своем позоре? Стало стыдно. Арт, Ирга, они молоды, привлекательны, им неизвестно, что такое быть мной. Полноватой некрасивой женщиной средних лет. Синий чулок, бледная моль. Даже Нася не могла в полной мере понять меня, ведь они с Глором поженились еще до окончания университета. А уж ее дети и подавно. И инцидент с Марсеном у меня дома? Это… это слишком, даже для меня. Пускай рассказывает Глорий, он-то в курсе, без слишком интимных деталей, но в достаточной мере. В тот день, момент, Глория я не воспринимала как мужчину вообще. Как врача, как друга, брата. Кого угодно. Но не мужчину. Видеть в нем мужчину мне и не довелось за все время нашего знакомства. Как бы он ни был хорош, на меня его внешность не действовала. И ничья другая. Пока на меня не повлиял Марсен. В бездну этого студиуса. Его надо было не лишать силы, а проклясть целибатом. По крайней мере, сейчас бы не пришлось сидеть в палате и ждать своей исповеди перед мужем, женой и их детьми.

Стук в дверь. Пришел момент истины. Время вышло.

— Заходи, Глор.

Он открыл дверь и, окинув оценивающим взглядом все собрание, прошел к креслу:

— Дорогой сын, уступи старому отцу место.

Арт фыркнул, Ирга и Нася не скрывали улыбок. Но парень уступил, сам же переместился к подоконнику, устроившись там.

Я вздохнула.

— Глор, Натасия хочет привлечь…

— Знаю. Мы успели переговорить, пока Арт обыскивал палату. Так будет лучше, сама поймешь.

— Хорошо, но рассказывай ты. Я еще… не готова.

И старательно отвела взгляд в сторону. Не хотелось видеть ни любопытства, ни сочувствия. Ничего не хотелось. Кроме как отмотать время назад и сказаться в день экзаменов больной. Или не открыть дверь. Или сразу же уйти к Лу в гости, не дожидаясь… О, знала бы я. Но, увы, я не оракул, а лишь некромант.

Глорий кивнул. И поведал сокращенную версию моего падения. Экзамен студиус Де Марсен не сдал. Явился в дом. Сделал внушение таким образом, что против меня появился компромат, порочащий мою репутацию. Внушение было снято, и меня пытались шантажировать. Я вспылила. В гневе лишила студиуса его силы. Вызвала Глория, и мы вместе организовали мне приступ. Без опасности для жизни, но реальный. Дальше стазис. Студиус успел пересдать экзамен. У нас на руках его сила и воспоминания о шантаже. С его стороны в наличии воспоминания о лишении силы мной. Ну и отсутствие силы. Для Марсена разглашение чревато годом каторги, пятью — службы в армии в местах прорывов или десятью — в монастыре послушником. Что выберет парень, всем ясно. Для меня разглашение, кроме позора, — плаха. Единственное, что удерживает Марсена от обращения к властям, в армию он не рвется. И сила все еще у меня, а я могу и обидеться, то есть ее уничтожить. А то и поглотить. Вернуть ее ему в таком случае уже никто не сможет. Жизнь пустышки для мага равна смерти.

— И что будем делать? — В какой момент все перешло в общее дело, я не поняла. Лишь вздохнула. Принимая неизбежное. У меня теперь еще парочка сообщников.

— Договариваться? — предположила я.

Глор кивнул. Женщины молчали. А Арт оторвался от подоконника и, сделав шаг в мою сторону, сказал:

— Это потом. А, для начала…

Начало оказалось не простым и трудоемким. Но боящихся трудностей среди нас не было. Чего только мой приступ стоит.

— И зачем мне куда-то ехать? Что мне это даст? В конце концов, если договоримся…

— Почему она такая упрямая? — вопросил небеса за окном Арт. Его отец в ответ коротко рассмеялся. Он этим вопросом тоже задавался, но с некоторых пор пришло смирение. С возрастом человеку приходится учиться этому нелегкому делу. Если, конечно, он достаточно для этого умен.