Желание демона (СИ) - Винтер Ксения

— Потому что Альма, словно тёмная сторона луны, — вздохнув, ответила Лиза. — Она — воплощение всех тех качеств, которые я считаю недопустимыми для хорошего человека.

— Ты ведь знаешь, что тёмная сторона луны называется так, потому что на неё не падает свет солнца? — Нибрас остановился и посмотрел в глаза своей спутницы. — Потом луна совершает оборот вокруг своей оси, и уже её противоположная сторона становится “тёмной”.

Лиза нахмурилась: сейчас слова Нибраса были созвучны тому, что пыталась до неё донести Тионора, только вот его речь нашла более живой отклик в душе девушки, чем сомнительные метафоры подруги.

— Хочешь сказать, окажись я в других условиях, тоже бы стала “тёмной”?

— А разве ты уже этого не сделала? — вопросом на вопрос ответил Нибрас. — Лиза, не лги себе. Внутри тебя нет никакой “Альмы”, только её воспоминания. Ты просто прикрываешься этой второй личностью, чтобы снять с себя ответственность за поступки, которые твоё консервативное христианское воспитание считает недопустимыми. Плести интриги против ненавистного Первого Министра, убить брата, племянника и наставника ради того, чтобы вернуться туда, где ты хочешь быть — всё это отвратительно с твоей точки зрения. Поэтому всё это сделала не ты, а Альма. Это же касается и отношения ко мне. “Правильная” Лиза не может хотеть демона. А вот “неправильная” Альма делает это без проблем. Она без тени сомнения отдаёт этому демону своё тело, наслаждаясь физической близостью, и не испытывает по этому поводу ни малейшего сожаления.

Лиза с шумом выдохнула и крепко стиснула зубы: слова Нибраса неприятно царапнули что-то внутри, отвратительным склизким нечто обрушившись куда-то в желудок, вызвав лёгкое чувство тошноты.

— Прекрати заниматься ерундой, — Нибрас наклонился и мягко коснулся лба девушки губами. — Просто прими себя такой, какая ты есть, со всеми достоинствами и недостатками. Поверь, так жить намного проще. А главное приятней.

Следующие три дня Лиза металась между Землёй и Экзекрандом. В ковене полным ходом шла подготовка к Йолю — Зимнему солнцестоянию, — что послужило для девушки благовидным предлогом, чтобы возвращаться в дом Нибраса только на ночь, да и то спать ложилась она в отдельной комнате. Демон не задавал никаких вопросов и сохранял поразительную невозмутимость: со стороны могло показаться, что его происходящее совершенно не волнует. Только вот Лиза знала, что это не так. Просто демон, как всегда, когда дело касалось их отношений, занял выжидательную позицию, в очередной раз оставляя право выбора за ней. На взгляд девушки, это было чрезвычайно глупо: всё было бы намного проще, прояви Нибрас свою истинную натуру, настояв на своём.

День за днём, сидя за столом в доме Ефросиньи и помогая ведьме плести венки из хвои и веток рябины, Лиза представляла, как бы могла сложиться её жизнь, — что сейчас, что в бытность Альмой, — если бы Нибрас раз за разом не шёл у неё на поводу, подстраиваясь под её переменчивые желания.

«Если бы он просто выкрал Альму с Барсандира и запер в своём доме в мире демонов, проблем было бы гораздо меньше, — рассуждала она, нанизывая ягоды рябины на толстую зелёную нитку и аккуратно обматывая ею еловые ветки, собирая их в кольцо. — Не было бы бесконечной череды военных походов, во время которых Нибрас рисковал своей жизнью, пытаясь доказать Сартасу и Каридрасу, что достоин быть мужем принцессы. Да, Альма была бы не в восторге от подобного обращения, но рано или поздно она бы смирилась. И было бы всем счастье».

«Нибрас просто не хотел тебя ни к чему принуждать, — возразил на это голос здравого смысла. — Он не просто хочет обладать тобой, словно красивой вещью, он уважает тебя, как личность, поэтому и стремится завоевать твою любовь и доверие. А ты раз за разом упрямишься и изводишь его почём зря».

— Ты в последнее время какая-то тихая, — вырвал Лизу из размышления голос Ефросиньи. — Тебя что-то беспокоит?

— Можно и так сказать, — девушка выдавила из себя слабое подобие улыбки и протянула ведьме очередной готовый венок. — Ничего серьёзного, просто всякие невесёлые мысли в голове вертятся.

Ефросинья пожала плечами, но с дальнейшими расспросами лезть не стала.

— Велена сегодня собирается заняться подготовкой поляны для шабаша, — после недолгой паузы сообщила она, видимо, решив сменить тему. — Присоединишься к нам?

— Разумеется.

Закончив с последними венками вскоре после обеда, Лиза с Ефросиньей направились на рынок: необходимо было ещё кое-что докупить, в частности, несколько деревянных дощечек, из которых будут вырезаны изображения солнца и звезды — символы рождающегося Бога и Богини-Матери.

Путь к рынку от дома Ефросиньи пролегал вдоль реки, на которой под мостом с самого начала зимы, как только лёд немного окреп, организовался стихийный каток. Чаще всего, по словам ведьмы, здесь можно было увидеть ребятню — от совсем маленьких, едва стоящих на ногах, до старшеклассников. Изредка к ним присоединялись взрослые. Лизе подобное легкомыслие казалось странным: река — не самое безопасное место для игр. Да, морозы стоят нешуточные и лёд, на первый взгляд, кажется вполне прочным. Только вот это не даёт гарантии полной безопасности. А в случае беды малышня может не сориентироваться, что именно сделать, чтобы помочь провалившемуся под лёд товарищу.

Лиза как раз неторопливо брела вдоль берега, негромко переговариваясь со своей спутницей, когда в неё сбоку со всего размаху влетело щуплое детское тело в плотной тёмно-коричневой дублёнке. К счастью, девушка не только сумела устоять на ногах, но и подхватила ребёнка под локоть, не дав ему упасть. Ладонь Лизы тут же пронзила острая боль, словно в неё воткнулось несколько иголок, а в нос ударил тонкий, едва уловимый гнилостный запах — явный признак наложенного проклятья.

— Простите, — смущённо проговорил тонкий девичий голосок, и Лиза с изумлением узнала девочку, которую полгода назад спасла в лесу от волков.

На вид девочка выглядела хорошо: румяная, со сверкающими глазами — ничего в ней не выдавало и намёка на болезнь. И всё же Лиза понимала, что ошибки быть не может: злой рок, назначенный чужой жестокой волей, уже навис над этим ребёнком.

— Ничего страшного, — выдавив из себя подобие добродушной улыбки, заверила она девочку, выпуская чужой локоть и с трудом подавляя желание вытереть обо что-нибудь руку. — Но в следующий раз будь осторожней, так ненароком и зашибить кого-нибудь можно, Злата.

— Мы знакомы? — девочка с подозрением посмотрела в лицо Лизы.

— Виделись однажды, — уклончиво ответила та.

— Я вас не помню.

— Зато я вас с сестрой прекрасно запомнила, — заверила её девушка и, поняв, что её туманные речи, скорее всего, напугают ребёнка, решила уточнить. — Ночь. Лес. Стая волков. И две глупые девочки, ищущие фей.

Бледно-зелёные глаза Златы расширились в изумлении, видимо, она вспомнила ту жуткую “фею”, которая спасла их с сестрой от стаи волков, а затем исцелила её ногу, угодившую в капкан.

— Вы? — в глазах Златы вспыхнул просто-таки фанатичный блеск. — Тогда вы выглядели иначе…

— О, мы, феи, иногда можем принимать человеческий облик, — понизив голос до таинственного шёпота, проговорила Лиза, задорно сверкнув глазами. — Только т-с-с, никому ни слова.

— Я — могила, — пылко заверила её девочка, а затем поспешно уточнила. — А Зое можно рассказать?

— Можно, — великодушно разрешила Лиза. — Но только ей. А теперь беги, а то друзья тебя уже заждались.

Слегка подтолкнув Злату в спину по направлению к толпе ребятишек, уже начавших на них подозрительно поглядывать, Лиза, на мгновение прикрыв глаза и сконцентрировавшись, послала ей вдогонку “маячок” — специальное заклинание, призванное привести заклинателя к тому, на кого оно было наложено, — который без труда прилип к спине ребёнка. Удовлетворённо хмыкнув, Лиза повернулась к Ефросинье и столкнулась с напряжённым взглядом, направленным на себя.