Вероника Мелан - Чейзер. Крутой вираж

Кажется, она снова плакала. Наверное, ей теперь еще неделю нельзя будет краситься – косметику смоют слезы. Ну и пусть, всё уже позади, это просто слезы.

Получасом позже, покинув кофейню, Лайза случайно забрела в спортивный отдел и неожиданно для себя купила футбольный мяч – новый, пахнущий резиной и магазином. Положила его в пакет, нацарапала на подарочной записке «Приходи смотреть к нам футбол» и отправила на адрес Эльконто.

И всю дорогу домой почему-то глупо улыбалась.

А вернувшись в особняк, она сделала и вовсе странную вещь: отыскала в кладовой старый телефонный аппарат, подключила его к сети, долго вслушивалась в длинные гудки, а после произнесла в трубку: «Спасибо». Услышат? Не услышат? Не важно.

Теперь все неважно, совсем неважно, потому все здорово.

Потому что она дома.

Этот разговор состоялся вечером.

На сад опустились сумерки; благоухала свежестью выпавшей росы трава, монотонно посвистывали цикады, по небу алмазной пылью рассы́пались звезды.

Они вдвоем лежали в широком гамаке и смотрели, как над головой перемигиваются созвездия.

«Она дома… дома…»

Не верилось. Этот вечер воплотил в жизнь все то, о чем она мечтала последние три недели, – ее тихое и настоящее счастье. Оно ощущалось внутри, оно ощущалось снаружи, в теплом плече Мака, на котором покоилась ее голова, оно ощущалось в воздухе. Мир больше не отторгал ее, не гнал прочь – наоборот, ласково убаюкивал, радовался тому, что она вернулась.

И Лайза радовалась вместе с ним. Улыбалась и стеснялась стирать одинокие, прокладывающие по щекам дорожки теплые слезинки: вдруг заметят?

Мак рядом. Насовсем. И все вдруг стало правильным: все, что было, все, что будет, и даже то, чего никогда не случится.

– Переживаешь?

Она потерлась носом о гладкую, почти без щетины щеку.

– Нет, уже нет.

Мерный шорох листвы клена, растущего у задней двери; долетевший откуда-то запах дыма – в одном из соседних дворов жарили мясо.

– Надеюсь, я не вел себя там… плохо?

– Там, где я была?

– Да. Ты ведь сказала, что попала туда еще до нашего знакомства.

Оказывается, он беспокоился. Переживал, что мог обидеть ее где-то еще, пусть даже в другой временно́й ветке.

– Нет, – она погладила лицо любимого, – ты никогда не вел себя плохо. Там все было так… как должно было быть.

Там все было правильно. Там Мак вел себя не хорошо и не плохо – он вел себя так, как должен был, согласно сложившимся обстоятельствам. И его ли вина, что они сложились по-другому? К тому же Лайза почему-то была уверена, что, останься она в прошлом, у них так или иначе всё сложилось бы – она просто не дала ему шанса. Не хотела всю оставшуюся жизнь гладить ключицу без Печати и потому сбежала. Так и не научилась менять мечту на компромисс.

– А знаешь, я ведь обогнала тебя там…

– Правда?

– Правда! И обогнала тебя на том же самом отрезке дороги, где училась водить.

– Получается, ты меня обхитрила?

– Ага! Не стала тебе говорить, что проезжала его до того восемьдесят два раза.

Плечо под ее щекой начало подрагивать – Чейзер смеялся.

– Тогда ты победила меня нечестно.

– Честно!

– Нечестно.

– Ну, чуть-чуть…

– Хитрюга.

Он ласково потрепал ее по макушке; Лайза задрала кверху лицо и с притворным ужасом распахнула глаза:

– А еще там у тебя не было яхты!

– Не было яхты? Тогда это был не я.

– Ты!

Она шутливо стукнула его ладошкой по груди; Мак снова смеялся.

– Не я. У меня всегда была яхта.

– Ну, тогда-то не было!

– Всегда была. Там просто был неправильный я.

Он отшучивался. Помогал пережить этот сложный момент им обоим, и ее грудь теснила любовь, необъятная и бесконечная любовь к этому мужчине. Лайза прижалась к нему так крепко, как только могла, уткнулась носом в шею, зажмурилась.

Как же хорошо, что все позади. Как хорошо, что она снова здесь. С ним, дома.

Он переживал тоже – Лайза чувствовала это по тому, с какой нежностью он держал ее ладонь в своей, с какой лаской поглаживал кожу, – переживал что-то свое, неведомое ей. А после паузы спросил:

– Ну и что, купил я в конце концов яхту?

– Не знаю.

– Не знаешь?

– Неа. Я не дождалась. Сбежала обратно к тебе. Сюда… Ты ведь ждал меня здесь, я знала. Даже когда Дрейк убеждал в обратном, я все равно не переставала верить. Ты ждал.

– Спасибо тебе, – теплые губы коснулись ее виска, и он прошептал это снова: – Спасибо. Я ждал бы тебя где угодно. В любом месте, в любом времени, всегда.

Ей пришлось вытереть очередную набежавшую слезинку.

– И поэтому я всегда отыщу путь к тебе. Даже если мне придется для этого плыть по безымянному морю без карты, не зная направления, или путешествовать через время.

– Ты не путешествуй больше, слышишь? Не надо… Я не железный, я переживаю…

– Знаю-знаю, я уже вынесла тебе весь мозг…

– Еще не весь.

– Надеюсь, весь не вынесу никогда.

– Я люблю тебя, Лайза. Очень.

Он произнес это так, что у нее закончились слова, и она долго лежала молча, ощущая всем телом стук его сердца. И лишь через долгую минуту смогла ответить:

– И я тебя. Очень-очень.

Неспешно раскачивался из стороны в сторону садовый гамак; над головой перемигивались далекие, похожие на алмазную россыпь созвездия.

Речь идет о событиях, описанных в книге «Ассасин».

Здесь идет речь о событиях, описанных в романе «Уровень: Война».