Шеррилин Кеньон - Восход плохой луны

Пока Эйми и Дев не потянули его вперед. Он колебался, пока Реми не взял его за запястье, чтобы заставить его присоединится к ним.

- Ты один из нас, волк, - Реми взглянул на Фьюри, Вейна, Лию и других. – Как и все из вас. Спасибо, что пришли, чтобы помочь нам в борьбе. Это не будет забыто.

Эйми протянула руку, чтобы вытереть лицо Фанга от крови, прежде чем поцеловать его.

- Я думаю, мы все brolf в конце концов.

- Brolf? – Дев нахмурился.

Сими фыркнула на него, как будто она думала, что он полностью тупой.

- Медведь и волк семья. Боже, кто-нибудь может понять английский Чаронте?

Дев покачал головой, глядя вокруг на солянку из существ, которые называли Святилище домом.

- Это одна гребенная семья.

Фанг засмеялся.

- Я думаю, это природа всех семей, которые облажались.

Эйми вытерла слезы.

- Сими? А что ты сказала мне однажды о семьях?

- У нас есть три вида семьи. Те, где мы рождены, те, кто родится у нас, и те, кого мы допускаем в сердце.

Эйми протянула руку, чтобы Фанг и Дев продолжали держать ее.

Семья.

Это было все, что когда-либо действительно имело значение.

Те, где мы рождены, те, кто родится у нас, и те, кого мы пускаем в сердце.

Те, кто были здесь, они были семьей, и никакой количество злобы никогда не изменит эту ситуацию. Семья может быть разрушена только изнутри.

Никогда извне.

И сегодня все они были ближе, чем когда-либр прежде. Едины в горе. Едины в духе. Едины в любви.

Святилище навсегда.

Неделю спустя.

Эйми стояла в центре бара, Когда Куинн и Серр вернули обратно свет на потолке. Они пытались вернуть кафе обратно и работали как можно быстрее, но это занимало некоторое время, чтобы взять на себя ответственность и снова открыть кафе.

В моде истинных оборотней, они кремировали своих родителей и помещали их прах в урну, что теперь находилась в мемориальной часовне, где Бастьен и Гилберт хранили в специальной комнате в Пельтье Хаус.

Эйми посетила с ними просто в то утро. Она не думала, что ей когда-либо будет так необходимо увидеть свою мать или чувствовать теплые объятья своего отца. Ей будет не

хватать их всегда.

Фанг подошел к ней сзади и предложил ей чашку чая.

- Ты в порядке?

Что она могла ответить?

Она оглянулась на тот ущерб, который они имели еще в ремонте. В одну ночь их жизни навсегда изменили. Однажды ночью, чтобы оставить прочный шрам на всех из них.

Но из боли родилась надежда. И как мифический феникс, Святилище поднялся бы из пепла и был бы столь сильным, как это было раньше.

Они могут никогда больше не восстановить свою лицензию лимана, но это было в порядке. Это позволит им выбирать, кому помогать и дает возможность Реми и Деву свободу разорвать задницу любому, что перейдет черту.

- Да, в порядке, - она улыбнулась Фангу, прежде чем он пошел помогать Деву и Кседрикс переместить некоторые пиломатериалы вокруг.

Бар должен быть открыт снова через пара недель. Все должно вернутся к нормальной жизни за исключением двух вещей.

Здесь больше не будет мамы и папы медведей Пельтье. Эта боль жгла внутри  нее.

Но ее братья собрались вместе и назвали ее и Фанга как новых владельцев бара. Они будут как два лица, которые будут исполнять наследин их родителей, особенно теперь, когда Фанг не был больше в розыске за то, что демоны натворили. Стью был уверен.

Хорошо это или плохо, Святилище будет здесь. И все будет приветствоваться здесь в равной степени, поки они поддерживали один закон.

Живите в мире или  оставьте в мире.

- Эй?

Она повернулась на звук незнакомого голоса, идущий от входной двери.

- Да?

Высокий блондин стоял в ярком солнечном свете, как будто обезжиренног существо.

- Когда вы откроетесь обратно?

Куинн сошел с лестницы.

- На четверный день следующего месяца.

- Круто. Увидимся.

Этого не было, пока он не ушел, а они кое-что поняли.

Этот человек был Даймон.

И он только что вышел в дневном  свете.

- Вот дерьмо, - вздохнул Дев. – Вы, ребята, думаю, Что Темные Охотники знают?

Фанг покачал головой.

- Нет, я не думаю, что Темные Охотники собираются становиться серьезными владельцами.

 Две недели спустя

Фанг лежал в постели, совершенно голый, Эйми прижалась рядом с ним. Боги, она чувствовала  себя так хорошо здесь…

Он любил, как она выглядела, когда ее кожа сияла в утреннем свете, ее волосы спутались и губы распухли от его поцелуев. Не было ничего лучше.

- Ты когда-нибудь заявишь право на меня? – прошептала она, когда пальцами прослеживала круги над мышцами живота Фанга.

- Я думаю, что это полностью зависит от тебя, миледи. – В его мире спаривание было рением исключительно женщины.

Человек не может заставить женщина принять его, не смотря ни на что. И если она не примет его в

течении трех недель, он останется импотентом…

Пока она жива.

Эйми приподнялась посмотреть на него сврху вниз.

- Ты не упомянул этого, так что я уже начала беспокоиться.

Она волновалась? Он был тем,кому предстоящие несколько столетий пришлось плакать, как ребенку, из-за того, что Виагра не помогает.

-  Я не хотел торопить тебя. Ты прошла через много.

И она была такой грустной после смерти родителей, что он не хотел делать ей больно, напоминая ей.

Она встала, показывая ему грудь, которая ему так нравилась.

- Да, но у тебя есть еще два дня…

Как будто он не знал точный отсчет с точностью до наносекунды… Он установил свои часы гудеть, пока не

станет слишком поздно. Но, опять же Вэйн научил его, что женщинам требует определенная доля изящества. В противном случае, парень окажется в немилости. В его случае в буквальном смысле.

- Я надеялся, что ты почувствуешь себя лучше и будешь готова, - он сверкнул своей злой ухмылкой.

Эйми выпустила игривый вздох в его жадный взгляд. Ее волк может быть невозможным иногда. Но ей не  нужен никто другой, и мысль не иметь его вообще была болезненной на естественном уровне, она даже не хотела думать об этом.

Фанг был ее навсегда.

Она убедилась в этом.

Вскакивая на него, она оседлала его бедра. Он был великолепен, лежа в постели, его загоревшая кожа

контрастировала с белыми простынями. Он не брился не день, из-за чего выглядел диким, каким он и  являлся. И его длинные волосы были очаровательны.

Она взяла его руку в свою руку так, чтобы она могла грызть подушечки пальцев. Он воспрянул мгновенно.

Фанг посмотрел на нее, его дыхание стало поверхносным.