Ф.к. Каст - Богиня света

Владыка Подземного мира неохотно шагнул вперед. Он протянул руку, но прежде чем коснуться шара, посмотрел в глаза Аполлону.

- Не слишком-то мудро нарушать законы Вселенной, друг мой.

- Она моя половинка, - ответил Аполлон.

Темный бог грустно покачал головой.

- Будем надеяться, что богини судьбы проявят понимание.

Он коснулся ладонью сияющего шара.

- Добро пожаловать в мои владения, Памела. Свет задрожал - а потом стал расширяться.

И со звуком, очень похожим на вздох, он стал приобретать новые формы и очертания - пока наконец в объятиях Аполлона не очутилась Памела. Ее тело все еще слегка светилось, и вся она выглядела нереальной, прозрачной, как будто была незаконченным акварельным портретом самой себя. Аполлон, всхлипнув, крепче обнял ее. Памела была прохладной и слишком легкой. Аполлон боялся, что, если выпустит ее, она уплывет прочь. Памела молчала и не шевелилась.

- Памела! - воскликнул бог света. - Это я! Ты со мной. И теперь все будет хорошо.

Легкая дрожь пробежала по ее почти нематериальному телу.

- Аполлон?

Она слегка отстранилась от него, растерянно оглядываясь по сторонам. Она видела, что стоит в гигантском мраморном зале рядом с Аполлоном, прекрасной молодой женщиной и высоким смуглым мужчиной. Потом ее взгляд опустился к собственному телу - и Памела побледнела от потрясения.

- Скажи, что это мне снится, Аполлон. Скажи, что я скоро проснусь, - произнесла она дрожащим голосом.

- Не могу, - хрипло ответил он.

- Памела…

Голос Лины лился тепло и спокойно. Она легко коснулась руки духа недавно умершей.

- Меня зовут Каролина; если хочешь, можешь звать меня Линой. А это мой муж, Гадес.

Глаза Памелы на бледном лице казались огромными и круглыми.

- Гадес? - прошептала Памела.

Деревянным движением она подняла полупрозрачную руку и уставилась на нее.

- Я умерла? И теперь я в…

Ее взгляд снова метнулся к Гадесу, а рот открылся, как будто Памела хотела закричать.

- Ты в Элизиуме, - сказала Лина с мягкой улыбкой.

Она взяла руку, которую Памела продолжала держать перед лицом, и сжала ее в своих ладонях, желая, чтобы бессмертная сила Персефоны, таившаяся в ней, успокоила Памелу.

- А если точнее, ты в нашем дворце на краю полей Элизиума. Подземный мир невероятно прекрасен, милая. И здесь тебе совершенно нечего бояться.

- Подземный мир? - Качая головой, Памела посмотрела на Аполлона. - Почему я вдруг очутилась в греческом Подземном мире?

- Я просто не знал, что еще можно сделать. - Взгляд Аполлона молил ее о понимании.

- Нет, - шепнула Памела. - Нет, этого не может быть.

- Ты умерла до захода солнца. Я ничего не мог сделать, чтобы спасти тебя. Умоляю, прости меня. Я не мог дать тебе уйти… я… я думать не мог о том, что ты уйдешь…

Памела все так же качала головой, не сводя с него взгляда. А потом она вспомнила. В ее памяти вспыхнула картина: на нее несется автомобиль, и дальше - смертоносное столкновение… Резким, механическим движением она вышла из кольца рук Аполлона.

- Я не знаю, что нам теперь делать, - сказал он.

- Ну, - решительно произнесла Лина, - прежде всего ты пойдешь с Гадесом, тебе надо искупаться и переодеться во что-нибудь…

Она помолчала, не зная, что сказать.

- Во что-нибудь не такое грязное. А пока ты этим занимаешься, я покажу Памеле все вокруг. Идите. - Она поймала взгляд мужа и вскинула брови. - Мы тут сами разберемся.

- Я недолго, - сказал Аполлон Памеле.

Но она продолжала молча смотреть на него, пока они с Гадесом не вышли из зала.

Лина все еще держала прохладную руку Памелы и теперь повлекла умершую к большой, украшенной серебряными орнаментами двери в дальнем конце зала. Дух умершей, не сопротивляясь, пошел за ней. Выйдя через дверь, они очутились в широком коридоре, на потолке которого висели драгоценные люстры. Лина повернула направо, потом налево. Огромная стеклянная дверь распахнулась, не дожидаясь прикосновения, и Лина с Памелой вышли в невероятно красивый двор, где стояли мраморные статуи, бил огромный фонтан и пенились цветы всех оттенков белого.

Несмотря на панический страх, который, казалось, заглушил все рациональное в ее уме, дизайнер, скрытый в Памеле, тут же заметил окружающую красоту.

- Фантастично, правда? - сказала Лина. - Я влюбилась во все это сразу, как только увидела.

Памела посмотрела на Лину и быстро моргнула, как лунатик, пытающийся проснуться.

- Так ты не из них, да?

- Нет, - Лина покачала головой, и ее волосы, спускавшиеся до изящной талии, колыхнулись.

Она улыбнулась и показала на свое тело.

- Вот это - да, принадлежит одной из них, но это, - она прижала ладонь к сердцу, - это абсолютно смертное. Я вроде тебя - дух, попавший сюда из, как они говорят, современного мира смертных. Идем вот сюда, сядем на скамейку.

Лина подождала, пока Памела сядет, и продолжила:

- Я на самом деле занималась хлебопечением в Талсе. Это длинная история, но в итоге мы с Персефоной заключили соглашение. Когда в Талсе весна, ее душа находится там, в моем теле, а я - здесь, с Гадесом. Когда в Оклахоме осень и зима, я там, а она резвится на Олимпе или где-то там еще, в своем божественном теле.

Лина усмехнулась.

- Довольно неплохая сделка. Зима в Оклахоме чудесная, а в Элизиуме, - она широким жестом обвела все вокруг, - всегда все безупречно. Ну и конечно, Гадес.

Взгляд Лины смягчился.

- Я не могу… Я не знаю, смогу ли принять все это. - Памела провела ладонью по лбу и тут же изумленно вздрогнула и уставилась на свою бледную, полупрозрачную руку. - Я не чувствую себя собой. Я не похожа на себя.

- Я знаю, милая, знаю. Так всегда бывает, когда человек умирает внезапно, когда он не готов к смерти. А тебе в особенности трудно, потому что ты совсем не ждала такого конца. Но обещаю, Элизиум будет рад тебе. Ты обретешь здесь мир и покой. Не надо бояться. Просто прислушайся к своей душе… она понимает куда больше, чем тебе кажется.

- Покой… - повторила Памела.

Она уже перестала задыхаться, и ей было не так страшно. Сквозь потрясение и панику она ощущала нечто, немного похожее на голос Лины. Оно было нежным, теплым, утешающим, как дождь поздней весной или дневной сон, и оно витало в воздухе вокруг нее. Легкий ветерок касался ее призрачного тела, успокаивая. И казалось, что он шепчет ее имя, как мать, нашедшая наконец потерявшееся дитя.

- Понимаешь, о чем я говорю? - спросила Лина, всматриваясь в лицо Памелы.

Памела глубоко вздохнула и снова посмотрела на свое тело. На этот раз светящаяся полупрозрачная кожа не испугала ее. Ведь это по-прежнему была она - ее руки и ноги, ее туловище. Она опять поднесла к глазам руку, изучая ее… и узнавая прежнюю душу в изменившейся внешности. Теплый ветерок ласкал ее с ощутимой нежностью и любовью.