Вадим Воинроз - Тет-А-Тет с Отражением

В голове не хотелось укладываться все то, что я только что узнала от моего спутника. Хотелось убежать, но я не знала куда. И смогу ли.

— Не сопротивляйся. Выслушай. В эту ночь она заставила его вступить с ней в связь, и отдаться плотским утехам. Он не отдавал себе отчета в происходящем. Он стал ее куклой и марионеткой. А она укусила его, захотела сделать своим рабом. Дальше ты сама помнишь, что произошло…

Винченцо взял меня за руку и направился к двери выхода из кафе. Мне пришлось бежать, что бы успеть за ним, мы открыли дверь, она захлопнулась, и…

Мы очутились около моего подъезда. Обернувшись, я увидела знакомую стальную старую кодовую дверь. Как это может быть? Мы же только что… Была же другая дверь!

Винченцо подошел и приобняв меня за плечи, указал пальцем в сторону. Проследив за движением его руки, я увидела нас с ним. Мы откуда-то возвращались, о чем-то беседовали, держались за руки, смеялись…

Как давно это было… Ужасные джинсы, отметила я про себя. И зачем я только их надевала? Вот так иной раз посмотришь на себя со стороны, и в краску вгоняет…

Мы подошли к подъезду, я инстинктивно посторонилась, пропуская нас. По обыкновению, мы обнялись… Стали целоваться… Я видела, как я закрыла глаза и отдалась в его объятья и порыву той обжигающей страсти, что всегда пылала между нами. Я видела, с каким рвением он стал кусать мои губы, я еле заметно морщилась от боли, но не придавала этому значения. Я попросила его остановиться, но он как будто и не слышал. Он целовал мою шею, из его губ выдвинулись клыки, я вскрикнула, зажала рот ладонью и отпрянула…

— Нееееет! — закричал Андриан, и согнулся пополам, закрывая лицо. — Не могу, не хочу, не буду, нет. — Без конца шептал он.

Я видела, как я испугалась и присела на корточки рядом с ним.

— Андриан, что случилось? — в страхе спросила я.

— Прости, мы больше не можем быть вместе. Я люблю тебя… — с этими словами он вскочил и побежал прочь.

И мы обе, стоя, продолжали смотреть ему вслед. Я знала, что эта картина запомнится нам надолго, и что не один раз я буду вспоминать ее вновь и вновь.

— Он хотел спасти тебя. Хотел уберечь от себя. В нем просыпался зверь, который был сильнее его. Он лишь хотел оградить тебя от своей боли и страданий. Ведь только что чуть было не совершил поступок, который не смог бы простить себе никогда… И его остановил случай. Счастливый случай, который спас тебе твою жизнь. Твой крестик, который оказался на твоей цепочке прямо около шеи. — Винченцо подошел ко мне, и снова взял за руку.

В глазах потемнело, замелькали звездочки, и мне показалось, что я падаю в обморок, но все рассеялось, взор стал чистым, и я увидела себя в новой квартире Андриана. На полу было множество различных осколков, книг, и другого мусора… Я посмотрела в прихожую. Где мы стояли у двери…

— Зачем? Зачем ты это делаешь? — спрашивала я, утирая свое заплаканное лицо рукавом.

Андриан молча приложил палец к моим губам.

— Тшш. Просто сделай так, как я прошу. Забудь меня, забудь все, что было и чего не было, забудь совершенно все связанное со мной. Забудь все, кроме этого…

Наши губы соприкоснулись.

— Теперь ты понимаешь, что его сердце так же разрывалось на части? Что он пожертвовал самым дорогим ради тебя? Я лишь хочу, что бы и ты пожертвовала самым дорогим ради него. Что бы ты изменила все что есть. Ты уже почти пожертвовала своей жизнью. Так не делай эту жертву напрасной. — Винченцо посмотрел мне в глаза, улыбнулся, и провел рукой по лицу, закрывая глаза.

Открыв, их я увидела, что я вновь зависла под углом сорока пяти градусов к земле. Руки были откинуты. Кончик носа едва касался земли. Это был последний миг моего падения. И передо мной стоял Винченцо. Он по-прежнему улыбался, а я лишь водила глазами, но не могла пошевелиться.

— Сейчас ты все поймешь, моя милая. Но для начала… — Он достал из своего кармана песочные часы, и расколол их, высыпая песок времени на свою ладонь.

Поднеся ладонь ко рту, он дунул песок мне в лицо. Песчинки попали мне в глаза, я зажмурилась и ослепительными вспышками в сознании понеслась моя жизнь, а затем и другие образы. Андриан… Зеркала… Ада… Призрак девушки… Кладбища… Мертвые… Крыша строящегося здания… Лес, медведи, волки… Огромный пес… Странный и ужасный человек в плаще с перебинтованными глазами… Ведьмы… Вампиры… Меч… Сражения… Странный юноша в черном строгом костюме и пальто с красным шарфом… Машины… Автотрасса… Я…

Винченцо стоял рядом и смотрел, как я жмурилась.

— Так же перед последним моментом падения я приходил и к тебе Андриан, я приоткрыл тебе завесу, но ты так ничего и не понял. Я лишь хотел наставить тебя на путь истинный и пробудить сущность, которая тебя к нему приведет… Но видимо это не мой удел… А ее. Теперь она все увидит. Все поймет. Что происходило с тобой, что произошло с Адой, Дашей, и многими другими, она познает правду.

Винченцо хлопнул в ладоши, и время вновь потекло. Я разбилась о землю. Картинки перестали мелькать…

Винченцо перевернул разбитые часы другой стороной, откуда вытек еще не вытекший песок. Он высыпал его себе в руку и наклонился ко мне. Взяв мою ладонь, он бережно пересыпал туда все оставшиеся песчинки, и сжал ее. Подув на нее, он растворился в воздухе и исчез.

А мне предстояло выбрать в моем сознании из сотен замерших картинок только одну.

Мой мир. Исчез вместе со мной. Я кружусь в потоке чужих воспоминаний, пытаясь найти точку соприкосновения на графике разнообразных кривых, которые отчаянно пытаются быть параллельными.

Цепляясь. Перебирая, составлять пазлы… И терять себя в водопаде чужих образов. Быть чужим сознанием, оставаясь собой…

Весь существующий мир это сложное уравнение, каждая жизнь, каждая судьба, строит свой отдельный график на полотне жизни. Сколько узоров и пересечений. Известна древняя мудрость — порхание бабочки на одной стороне океана может вызвать огромное цунами на другом. Все взаимосвязано. Что бы что-то изменить, нужно найти составляющие переменные. Но как все просчитать? Какую переменную стоит изменить, извлечь? И что станет потом?

Как много образов. Сколько ключевых моментов. Какой из них правильный? А если я ошибусь…

И все же…

* * *

Облаченная в черное, она стояла посреди разрытых могил. В ее руках горела восковая свеча, а в начерченном прахом кельтском узоре на траве лежали три трупа, и на груди каждого из них лежал небольшой каменный валун. От увиденного мне стало страшно. Я отказывалась во все это верить, но после всех образов копошившихся и мерцающих в моей голове, все казалось слишком привычным. В полудреме и чувстве апатии, я решила просто завершить начатое путешествие. Пусть все окажется сном.