Твоё слово (СИ) - Лисканова Яна

— Хорошо тебе? — хихикнул кто-то.

— Очень хорошо! — кивнула я.

— Ну и хорошо, что хорошо! У меня тоже все по плану пока идет.

Я глубокомысленно покивала, и продолжила напевать какой-то веселый мотивчик. Когда все по плану — это, конечно, хорошо. А по какому плану?..

Я обернулась.

Проснулась я, как всегда, точно перед рассветом. Тело приятно ломило. Я приподнялась на локтях, придавливая волосы, и зашипела. А потом замерла, поймав взглядом мужчину в своей постели. Сердце пропустило удар и тут же забилось быстрее. Дурацкая улыбка расползлась по лицу. Лежит тут такой хорошенький!

Волосы золотом разметались по подушкам, ресницы подрагивают, а губы чуть приоткрыты. Я медленно, чтобы не разбудить, потянула к нему руку. Которую резко перехватили и, ухватившись за талию, перетащили меня на горячее со сна мужское тело.

— Продолжай, — хрипло предложил мне Раш, улыбаясь, но не открывая глаз, — Я еще сплю! Можешь поприставать ко мне, пока никто не видит…

Я уткнулась ему лицом в шею и прикусила ее, вырывая из него сдавленный стон.

— Я и при всех не постесняюсь! — в противовес словам я была все-таки слегка смущена.

Не тем, что он не спит, а тем, как прижимаются друг к другу наши обнаженные тела. Даже нет, скорее тем, как это приятно. Поэтому поцеловала его в шею, чтобы ему тоже стало приятно до смущения! Он выдохнул чуть сдавленно, притиснул меня к себе еще ближе и резко перевернулся, подминая под себя.

— Мы рассвет встретим тут?.. — уточнил он.

Я постаралась посмотреть на него максимально томно и соблазнительно, даже губу прикусила. Провела рукой по его плечу.

— Нет… Мы встретим его на крыльце, как и обычно! — и вскочила с кровати, прихватив с собой одеяло, — И нам надо торопиться — уже скоро рассветать будет. А чайник еще даже не вскипел!

Он прикрыл лицо ладонями и тихонько рассмеялся, поблескивая глазами из-под пальцев.

Как же хорошо!

Если бы Энри посмотрел в зеркало, отражение бы его позабавило. Золотисто-русые кудри как будто притомились завиваться и повисли уныло, под глазами залегли глубокие темные тени. И без того довольно худое тело подростка стало будто бы тоньше и еще более угловатым. Если бы Энри посмотрел в зеркало, отражение бы его позабавило.

Но в зеркало он не смотрел, потому что ему было некогда. Вообще-то странно использовать слово «некогда» применительно к тому, у кого по жизни нет никаких дел, кроме тех, которые он придумает себе сам. Но, как бы странно это ни звучало, ему было некогда. Он чувствовал, что не успевает.

Куда — кто бы знал? Но ему надо больше. Больше знаний, больше фактов, больше… Непонятно зачем, но ему надо было скорее узнать больше. Он чувствовал, что пригодиться может все. Даже то, что кажется ерундой. И единственным всегда доступным ему источником информации были книги. Так что читал он запоем, порой без перерывов даже на еду.

Память у него, на счастье, была крепкая. Запоминал он все моментально и надолго. Выяснилось это, кстати, не так давно, в разговоре с дядей Арши. Он довольно сильно удивился, когда племянник процитировал ему полстраницы из книги, которую читал всего однажды чуть не год назад.

Кстати, дядя что-то давно не заходил. Но оно может и к лучшему, потому что у Энри на общение времени не было, а от того, как дядя тоскливо скучает в углу, когда на него не обращают внимания, у мальчика почему-то неприятно ворочалось в груди. Будто он делает что-то нехорошее, хотя это абсолютно точно не так. Что может быть нехорошего в чтении книг?

На часах было без двадцати пять, и небо на востоке уже слегка голубело. Слова перед глазами расплывались, в голове поселился туман. Надо бы поспать, но его еще с вечера охватило какое-то предвкушение, волнение… что-то не давало ему успокоиться. Вполне возможно и адреналин от недосыпа…

— Ваше Высочество, — вдруг раздалось от двери.

Мальчик обернулся и с удивлением уставился на гостя. Обычно к нему в такое время никто не приходит.

— Господин Хоррх?.. — Энри видел его всего один раз, или, по крайней мере, помнит только один раз.

Но он знает не так много разумных существ, чтобы не запомнить их по именам. Почему-то, стоило увидеть мужчину в дверях, как скопившееся в теле напряжение отпустило. Будто именно его мальчик и ждал. Это облегчение заставило его наконец выдохнуть и вполне радостно улыбнуться гостю, пусть и нежданному.

— Рад вас видеть! — вполне искренне сказал подросток.

Рассвет сегодня был не особенно впечатляющим. Солнце за низкими монолитными тучами скорее обозначалось размытым белым силуэтом. Утро было туманным и влажным. Но мне в коконе покрывала и у Раша на коленках было тепло и уютно! Горячий мужчина сидел с голым торсом и даже не дрожал. Если честно, я была почти уверена, что он передо мной красуется.

Пока мы были на кухне и готовили чай, он успел и сладко потянуться, похрустывая суставами и выставляя на показ и волнующий изгиб спины, и плоский живот со слегка обозначенным прессом; и наклониться надо мной, закрывая мир своими широкими плечами; и чай заваривал, колдуя ловкими руками над заварником… Я послушно восхищалась, с удовольствием наслаждаясь зрелищем. Прицокивала, не отрывала от него взгляда, даже пару сальных шуточек опустила, на что Раш смущенно потупил глазки и захихикал, прикрывая рот ладонью.

Вообще-то, конечно, в краску он меня вгонял своим представлением, поэтому-то я старательно подыгрывала и шутила. Он делал вид, что верит, но периодически насмешливо блестел исподлобья глазами. Это не раздражало. Внутри что-то так приятно и сладко натягивалось, а стоило ему улыбнуться — распускалось ворохом разноцветных искр и окатывало волнами тепла до кончиков пальцев.

Я была просто до неприличия довольной и счастливой. Как, наверное, никогда. Мы болтали, сидя на крыльце, и наши слова невнятным шепотом расходились по пустой улице.

— Шур, — тихонько позвал он, укладывая подбородок мне на плечо, — а тебе нравится Высокий?

— Ну да, — кивнула я.

— А сильно?

— Очень! — улыбнулась я и ответила уже серьезнее, — Я люблю этот город. Наверное, это первое место, где я чувствую себя по-настоящему… уместно, что ли. Я везде могу приспособиться, конечно, — мне было неловко говорить серьезно и откровенно, но ему хотелось рассказать, — но вот так на своем месте, так правильно и, несмотря на все последние события, спокойно и счастливо я не чувствовала себя еще никогда. И нигде.

Он обнял меня крепче, и я засмеялась. Почему-то хотелось смеяться. Я всегда, в общем-то, плыла по течению, не оглядывалась ни вперед, ни назад, ни по сторонам. И все равно жила в ощущении постоянного бега куда-то… даже непонятно куда и зачем. А сейчас много всего происходит, надо оглядываться постоянно, думать о чьих-то там чувствах. Меня теперь с одной стороны связывает куча вещей, ограничивают движение, скрадывают свободу действий, а с другой — я себя чувствую почему-то свободнее. Хотя нет, не свободнее. Осмысленнее.

— Понятно…

Мне показалось, что он немного скис, и я уже хотела спросить, но тут дверь тихонько скрипнула, и из-за нее выглянула Ева. Льняные локоны скользнули с ее деревянного плеча, и их тут же подхватил легкий, но прохладный, ветерок. Кажется, сегодня будет не жарко.

— Пойдемте завтракать, может? — спросила она, — Вы давно сидите, а на улице прохладно.

— И что Марта ответила? — Дорик чуть не на стол залез, наклоняясь поближе ко мне, будто я говорю шепотом, и он может не расслышать ответ.

Я швыркнула, высасывая из чашки чаек, глянула мельком на привычно скривившегося от неподобающего звука Раша, который во время еды вообще не издавал ни звука.

— Говорит: «Добровольно ложиться в постель с мужчинами можно только для продолжения рода и за деньги! Вот ты лег бы в постель с мужчиной, если бы тебе ни дети, ни деньги не нужны бы были?», он конечно обалдел от вопроса!