Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти

      Нам с детства внушают, что любви не существует, а разделяя ложе с женщиной мы теряем силу. Нам запрещено… любить. Когда, наконец-то, решился подойти к ней, знал — я нарушаю самый главный запрет, рискую потерять всё. Но желание заглянуть в её глаза было в тысячу раз важней магии и самой жизни.

      Она засмущалась, а я решил, что сделал что-то не так. И убежал.

      Думал — умру. А потом… чувствую — она рядом. Поднимаю голову — стоит на краю поляны и на меня смотрит. Оказалось, давно заметила, как наблюдаю за ней. Всё ждала, когда подойду.

      Мы были счастливы. Всего один день, но этот день был лучшим в моей жизни.

      Когда я оторвался от неё и понял, что моя магическая сила не уменьшилась, а наоборот — выросла, был потрясён. Меня с детства учили — связь с женщиной уничтожит твою магию, забудь, укроти плоть! А на деле… на деле оказалось, что все мы заблуждаемся.

      Я расцеловал мою ненаглядную, попросил её руки и подарил кольцо. Да, то самое.

      Мы договорились пожениться, но сперва мне нужно было съездить в Горанг, встретиться с Советом Магов и объяснить, как сильно мы ошибались. Я мог использовать телепатию, но не стал — такие разговоры нужно вести с глазу на глаз.

      До Совета Магов меня не допустили, зато глава Совета выслушал. И посадил в камеру. В лучшую камеру! Магическая защита той кладовки из которой бежала ты, по сравнению с ней ничто.

      Мне потребовалось пять лет, чтобы сбежать.

      А когда я вновь оказался в Ремвиде, нашел могилу. Изгаженную могилу, Настя! Ремвидцы убили её, когда узнали, что потеряла честь до свадьбы и издевались даже после смерти!

      Я выкопал прогнившее тело и перенёс в пещеру в Малых горах. Я три года не отходил от того саркофага. Я не хотел жить. Сила зарождающегося источника скрывала меня от магического поиска, и питала, не позволяя умереть.

      А потом я уничтожил новорожденный источник.

      Я замкнул его силу на два заклятия. Первое защищало каменистые горы и саркофаг от злых людей. Второе находило и уничтожало любого мага, посмевшего разлучить влюблённых. Сложность этого проклятия ты даже представить не можешь. Оно пронизывало весь Ремвид и Горанг, улавливало малейшие изменения эмоций каждого человека, чувство вины магов… Поверь, именно это заклинание — шедевр моего искусства, а вовсе не порталы.

      Но источник истощился. Это я убил его, Настя.

      — И многих ты уничтожил этим проклятьем? — не удержалась от вопроса я.

      — Полсотни. Плюс-минус. По большей части это были те, кто вмешивался в политику. А в политике сама знаешь — любовь тоже запрещена, браки превращаются в сделки. Проклятье стало одной из причин, по которым магическое сообщество замкнулось в себе и перестало участвовать в светских делах Горанга.

      Ну а потом… я попытался занять себя хоть чем-то, и вернулся к замкам. Попробовал пожить в твоём мире, изредка возвращался в свой. Искал, смотрел, думал.

      Смерть застала меня в одной из деревень Горанга. Я не противился, я давно решил, как распоряжусь своей душой. У нас, у магов, всё иначе, мы можем выбирать новый путь. Я вернулся к ней и заключил себя в кольцо.

      По всем законам, должен был потерять и память, и магическую силу, но что-то пошло не так. Что-то в этом мире всегда идёт не так…

      — А я? Почему ты решил помочь мне?

      Ощутила улыбку. Тёплую, как майское солнышко.

      — Я полюбил твой мир, Настя. И ты мне понравилась. К тому же, тебя сопровождал маг, не слишком сдержанный в мыслях. Разве я мог бросить тебя одну? Сама бы как на моём месте поступила?

      Я тоже улыбнулась.

      — Всё это время я пользовалась твоей силой и знаниями?

      — Силой — да, а вот знания были твоими. В большинстве случаев.

      — Пожадничал?

      — Конечно! — хихикнул маг. Тут же растерял весёлый тон. — Многие знания — многие печали. Разве ты ещё не поняла?

      — Поняла. Конечно, поняла. Меня знаниями Санаминэля так стукнуло, что до сих пор голова кружится. Да и собственного опыта набралась — аж подташнивает. Кстати…

      — Да! — тут же выпалил маг. Смутился.

      — И зачем? — лукаво протянула я.

      — Я сотню лет прожил в России, Настя!

      Аргумент. Причём железобетонный. Но я возразила:

      — И всё-таки это не повод заставлять меня пить самогон!

      — Больше не буду, — раскаянья в голосе мага не было, ну ни капельки! — Настя, тебе пора.

      — А ты? Что с тобой будет?

      — В твоём мире есть магия, но её очень мало. Я буду жить, но говорить мы точно не сможем.

      — Так может быть останешься здесь?

      — Нет. Я с тобой. Но ты должна кое-что пообещать!..

      …С дрожью в сердце переступила порог родной квартиры. Замерла.

      Правую руку свело судорогой и кольцо, бывшее всё это время невидимым, проявилось. Тонкая полоска желтого металла, украшенная светло-зелёным камнем круглой огранки… душа великого мага.

      — Спасибо тебе, — прошептала, поднеся кольцо к губам. Поцеловала камень.

      Обернулась, будто во сне, и заперла злосчастную дверь.

      Всё. Сказка кончилась.

      Хотя… расслабляться всё-таки рано.

      Ожидание было трудным — слишком больно смотреть на разрушенный дом. Слишком тяжело сознавать, что сейчас моя жизнь очень похожа на эту квартиру — прошлое, хоть и не слишком приглядное, уничтожено, а будущее ещё строить и строить. Я даже всплакнула, куда ж без этого.

      Потом нашла достойное момента занятие: отцепила от связки третий ключ — тот, который открывал проход в Горанг и, зажав его плоскогубцами, принялась обрабатывать напильником. После был молоток, зубило, ещё одни плоскогубцы… в общем, испробовала весь набор инструментов, приготовленных для ремонта. Кроме, разве что, бетономешалки. Правда делать всё приходилось очень тихо и при выключенном свете.

      Результат моего креативного мышленья был прекрасен, но выбрасывать его не спешила.

      Когда чернота за окном стала непроглядной, а неугомонный город, наконец, затих, я вернулась к входной двери. Натка догадалась оставить в квартире запасные ключи, благодаря им я и выбралась. Спешно заперла дверь, усмехнулась разорванному стикеру с печатью прокуратуры. Значит, законники за меня действительно заступились. Спасибо им.