Елена Колоскова - Целитель и сид

— А почему я не в курсе?! — прорычал господин Оха.

— Так-так… И мне тоже не сообщили, а ведь я отвечаю за безопасность Внутреннего города, — встрял командующий Гвардией.

Видя, что начальник смежных ведомств вот-вот сцепятся, господин Фьон поспешил вмешаться:

— Господа, не время спорить. Город в опасности. Прошу вас объединить усилия и приготовиться к обороне города и локализации Тропы. Если этого не сделать, город возьмут голыми руками.

— А кто поручится, что эта женщина говорит правду? — спросил Винсан Суэрте.

«Эта женщина? Фу, как грубо. Вы упали еще ниже в моих глазах, Серый человек».

— Я.

Сид одним почти незаметным движением встал со своего места и переместился в центр комнаты, встав между спорщиками. Скорость была такова, что глаза не уловили сам момент движения. Из полного покоя он перешел к активности. Какая демонстрация своей нечеловеческой сущности.

— Надеюсь, вам этого достаточно… господа? — широко улыбнулся Рейвен.

Совещание, касающееся вопроса обороны города, было назначено на следующее утро во дворце у Герцогини.

А мы с сидом наконец отправились обратно в гостиницу. В сумке, притороченной к седлу, изредка ворочался недовольный кот-зомби, но я не решалась открыть горловину, чтобы он не сбежал.

На полпути я попросила сида притормозить.

— В чем дело? — спросил мужчина.

— Я не спросила Суэрте о своих вещах. И еще я хотела заехать в академию и на Цветочную улицу, где снимала комнату, — сказала я.

— Хорошо, — ответил он, меняя направление.

Из разговора с Ингибьорг выяснилось, что девочка наотрез отказалась ехать с Тито и все еще находилась в Храме Двуликой. Северянка была искренне рада, что я объявилась живой и здоровой.

— Знаешь, тут всех спрашивали о тебе, даже допрашивали. Но мы и правда ничего не знали, а когда господин Фьон вмешался, от меня отстали.

Ах, да. Ее отец ведь старый друг ректора. Как удачно!

— Данна, а мы можем…

— Завтра съездим. Ничего со служанкой не случится до завтра, — оборвал меня он. — Ты совсем замерзла, эта одежда не годится.

— Данна, но у меня была одежда на съемной квартире, — машинально запротестовала я.

— А до тех пор будешь мерзнуть? Это совсем не дорого.

— Если простыну — вылечу себя сама.

— Хватит спорить, — сказал он и поехал на рынок.

Мы свернули на одежные торговые ряды, и сид купил мне теплую накидку и шаль.

На Цветочной улице все было по-прежнему, как будто я не уезжала.

Я постучала, и мне открыл домовладелец.

— Госпожа Твигги! Вы ли это? — разохался он при виде меня. — Где вы были? Вас тут… все искали.

«Ох, не спрашивайте».

— Я некоторое время отсутствовала и не могла вернуться. Наверное, вы уже сдали комнату другим людям? А что с моими вещами? — спросила я.

— Представьте себе, не сдал. Мой дом, увы, теперь имеет дурную славу. Ваши вещи все там же, где вы их оставили. Разве что, может, что-то унесли при обыске. Извольте пройти и проверить, — сказал старик.

— Господин Асельфр, а могу я продлить наш контракт? Я бы хотела пока остаться здесь, если вы не возражаете.

— Конечно. Но при условии, что этот господин, — указал он на сида, — не будет устраивать здесь разрушений!

Силы! Домовладелец просто самоубийца. Оскорбить сида, куда это годится! Однако сид не рассердился, а рассмеялся и пообещал пожилому человеку, что не будет устраивать беспорядков, при условии, что господин Асельфр позаботится обо мне.

— Данна, я намерена вернуться сюда и забрать свою служанку. Надеюсь, вы не возражаете?

— Оставайся. Но в храм пойдешь сама. Я решил, что не могу пропустить совещание во дворце, — ответил он.

На том мы и расстались.

Я уже знала, что хочу сделать завтра.

Забрать служанку домой и проверить, как ее зубы. Сходить к Суэрте и потребовать обратно мой кофр с дневником и прочими сокровищами, дорогими моему сердцу. И расспросить сида об убитом менестреле, вероятностном маге и мече Хаоса. Я рассказала все и тоже хотела правды.

К счастью, сид еще об этом не подозревал.

Войдя в комнату, я застала все в прежнем виде, не считая того, что исчезли все следы вторжения стражников. Мебель на своих местах, книги и одежда тоже.

Я развязала узел и выпустила кота на волю, и он тут же начал осматриваться и заново изучать дом. Поставив греться воду на кухне, я вернулась к осмотру жилища.

При более пристальном изучении выяснилось, что изъяли все мои конспекты и письма из дома. Цветок на окне также пропал. Я была в раздумьях, с кого спрашивать: со стражи или с Суэрте. Интересно, а сид в курсе, что забрали его подарок?

«Без сомнения».

Я попросила господина Асельфра разбудить меня пораньше, а потом отключилась, едва моя голова коснулась подушки.

Рано утром по договоренности меня разбудил домовладелец, и мы с ним решили подписали новый контракт.

Тут выяснилось, что денег у меня нет. То есть, совсем нет. Вообще. Кофр с деньгами и вещами у меня забрали, так что надо было идти в гномий банк.

Я тепло оделась и отправилась по делам.

Город встретил меня промозглым холодом и серо-белым небом, за которым не видно солнца, но, к счастью, было безветренно. Но все равно я не чаяла добраться до места. По пути пришлось пару раз зайти в торговые лавки, чтобы согреться.

Сначала я сняла часть стремительно тающих сбережений, а потом наняла повозку и поехала в храм Двуликой. Я попросила возницу подождать и вошла во внутренний двор храма. Там я направилась в комнаты, предназначенные для паломников.

— Доброе утро. Я ищу девушку по имени Дине, — обратилась я к смотрительнице, по ощущениям, «светлой».

Женщина тоже поздоровалась и указала мне на закуток за ширмой. Я обошла ее и увидела девочку. За эти месяцы природа взяла свое, и она здорово вытянулась, а когда она встала, реагируя на посетителей, то я поняла, что она теперь выше меня ростом.

— Госпожа! — воскликнула она.

— Дине! — одновременно с ней сказала я.

— Госпожа Твигги, вы вернулись! Это точно вы! Я знала… я верила, что вы вернетесь.

Дине упала мне в ноги и начала кланяться на восточный манер.

— Уф… Дине, да встань ты уже. Я тоже очень рада. Вставай, вставай, — неловко сказала я. — Мы сейчас поедем домой. Кстати, а как твои зубы? Покажи-ка.

Во мне проснулся извечный профессиональный интерес, и я стала изучать приоткрытый рот девушки. Зуб сменился вполне успешно, и отличался от «четверки» напротив только тем, что совсем не стерся.