Тэсс Мэллори - Чудесная реликвия

– Торри, – обратился он к ней тихим голосом, надеясь, что, кроме девушки, его никто больше не услышит, – извини. Ты была права. Я должен был послушать тебя и отправиться с тобой в двадцатый век.

– Джейк… – Торри сделала шаг к нему. Трия тут же бросилась к ней, дернула за руку и ткнула своим оружием, которое держала наготове, ей в спину. Торри сначала попыталась бороться, но быстро поняла всю безнадежность сопротивления. Сейчас она находилась в двух футах от Джейка. Было очевидно, что Трия не намерена подпускать их друг к другу ближе.

– Никогда не забывай, что я люблю тебя, – прошептала Торри.

– Послушайте, что я вам скажу, Виктория Камерон, – сказал Джейк и постарался как можно ниже наклониться к ней. – Ни пространство, ни время, ни даже смерть не смогут разлучить нас навечно. Наступит день, и мы снова будем вместе.

Торри смотрела на него, и ее сердце ныло от мысли, что она видит его в последний раз. Она протянула руку.

– Очень трогательное прощание! – Возвышенность момента нарушил язвительный голос Трии. Она заставила их разойтись и стала между ними. – А сейчас скажите «до свидания», миссис Камерон… Ты должен обязательно рассказать мне о свадьбе, Джейк, – попросила она его со злорадной улыбкой, – после того, как твоя женушка исчезнет. Какой из этих кулонов принадлежит Монтгомери? – Джейк показал. Трия бросила второй кулон одному из своих людей и с вызовом посмотрела на Торри. – Готова?

Торри слегка подняла подбородок и сказала:

– Мне вас жалко.

– Меня жалко? – рассмеялась Трия. – Почему?

– Вы потеряли способность любить… чувствовать, – ответила Торри. – Потеря этих качеств даже хуже потери свободы. Все дело в том, что у человека никто не может отнять его чувства… за исключением его самого.

Их взгляды скрестились, и несколько долгих секунд Торри казалось, что она заставила эту женщину понять. Но лидер сопротивления отвернулась и грубо подняла Торри на ноги.

– Джейк, – закричала Торри, – я люблю тебя!

– Помни… – крикнул он в ответ, и его спокойный голос стал неумолимо удаляться.

Трия крепко схватила руку Торри и нажала на нужные камни в кулоне. Закружился разноцветный калейдоскоп, разделяя их во времени, пространстве и вечности, но Торри все же расслышала его последние слова:

– Мы держим время в ладонях наших рук… и в наших сердцах. Мы снова будем вместе, Торри. Я тебе обещаю, что мы снова будем вместе.

Его лицо начало постепенно расплываться, и круговорот быстро засосал Торри в разноцветный туман. Трия крепко держала ее за руку. Торри закрыла глаза и почувствовала, как слезы исчезают, так же как ее сознание.

Торри Гамильтон медленно брела по проселочной дороге. По шее стекала струйка пота. Трия сдержала слово и доставила ее в конец двадцатого века. Они материализовались посреди леса недалеко от того поля, откуда она и отправилась в свое первое путешествие во времени. Торри умоляла Трию проявить снисходительность к Джейку, поискать в своем сердце и найти хотя бы каплю сострадания к двум несчастным влюбленным, но боялась, что только ухудшила и без того незавидное положение Камерона. Трия рассвирепела и, грубо толкнув Торри на землю, быстро исчезла.

Какое-то время Торри сидела, не желая шевелиться. Она потеряла Джейка. Пусть он и обещал вернуться, она была уверена, что больше никогда его не увидит на этом свете. Наконец, собравшись с силами, она приказала себе не думать о нем, встала и пошла. Неожиданно она зацепилась ногой о какой-то квадратный голубой предмет и отбросила его в сторону. Торри равнодушно оглянулась и замерла как вкопанная. Она быстро вернулась и подобрала маленький потрепанный блокнот, лежащий в траве.

Дневник. Дневник, который деда дал ей так много дней назад. А так ли много времени прошло с тех пор? Кто знает, не вернулась ли она на следующий, скажем, день после того, как отправилась в 1863 год? Трия заверила ее, что с новым приспособлением Монтгомери у нее не будет затруднений с возвращением в свое время. Торри пригладила обложку дневника и встала, прижимая его к груди, как щит.

Джейк сражался в своей войне в будущем. Ей тоже скоро предстоит участвовать в своей войне. Она твердо решила, что Натаниэль Гамильтон не закончит свои дни в санатории «Саннисайд». Она найдет хорошего адвоката… правда пока еще не знает как, и будет бороться с Кристиной, с судами, с продажными судьями и психиатрами до тех пор, пока не заставит их согласиться со своими аргументами.

Она привезет дедушку домой и расскажет о своем фантастическом путешествии во времени. И извинится за то, что не поверила сразу, когда он рассказал ей о волшебном кулоне. Они опять будут обниматься и, как прежде, станут жить вместе.

Забыв о страхе, Торри набрала полные легкие воздуха и распрямила плечи. Начался подъем на холм, на котором и стоял особняк Гамильтона.

Скоро начнется битва.

– Вы должны дышать, Торри! Не толкать, а глубоко дышать!

Голос медсестры пробился через туман боли, окутавший мозг и тело Торри. Она послушно выпустила воздух, стараясь не выталкивать из себя ребенка.

Когда закончилась очередная схватка, обессиленная Торри откинулась на подушку. На потном лице лежали слипшиеся волосы. Она посмотрела на узор из крошечных роз на обоях и вздохнула. Как хорошо, что она решила рожать в этой уютной палате, но все равно это была не ее уютная комната в доме деды. Сейчас больше всего на свете ей хотелось очутиться дома.

Торри повернулась к сестре и сказала усталым голосом:

– Я передумала. Мне не нужен ребенок. Собирайте мои вещи. Я хочу поехать домой.

– Боюсь, что сейчас уже поздно что-либо менять, миссис Камерон. – Перед ее глазами, затуманенными слезами и болью, появилось веселое лицо доктора Митчелла Прайса. – Думаю, через одну или две схватки ваш ребенок появится на свет. Держитесь. Осталось совсем недолго. – Он подбадривающе похлопал ее по руке и отправился изучать историю ее беременности.

Какое-то мгновение сестра поправляла простыню на кровати, потом неуверенно посмотрела на Торри.

– В чем дело? – с беспокойством спросила Торри. – С ребенком все в порядке?

– О, конечно, конечно, – торопливо заверила ее женщина. – Я просто думаю, как бы нам связаться с вашим мужем и сообщить ему о рождении ребенка?

Торри сделала глубокий выдох. Джейк… Как ей хотелось, чтобы с ним на самом деле можно было связаться! Она ждала, надеялась, что он вернется к ней, напрасно прождала семь долгих месяцев. Когда через месяц после возвращения в конец двадцатого века Торри узнала, что забеременела от Джейка, то пришла в неописуемый восторг. Она вновь почувствовала, что любовь связывает их неподвластными даже времени узами, и в ней вспыхнула надежда на его возвращение. Но шли дни, недели, месяцы, и Торри была вынуждена смириться с тем, что Джейк или погиб, или стал пленником в будущем. Иначе он бы вернулся к ней, он бы нашел способ вернуться, она не сомневалась в этом. Торри выбрала обои для детской, накупила ползунков и пеленок и связала крошечные пинетки. Потом, ближе к родам, она выбрала имена. И все это Торри сделала одна, без Джейка.