Моя воля (СИ) - Нэльте Нидейла

— Что это? — голос Лунара вырвал из сдавивших сердце тисков, пришлось прислушиваться, возвращаться в реальность. Воин указывал на вспыхнувшее внезапно кострище.

— Портал. Когда разомкнёте Хранилище, портал заработает. Не совсем так, как вы планировали. Зато без потерь.

— Где Малит? — мрачно поинтересовался Талим.

— Хочешь вернуть жену — открой Предел. Она придёт.

— Как Руньяр? — обернулся предводитель уже к Сафире.

— Растёт, — улыбнулась девушка. Светлая улыбка окрасила и лицо мужчины.

— Что мне делать? — обратился он к кузнецу.

— Эх, вот раскроем портал — напустим сюда машин, — Лунар поудобнее устроился у ночного костра. Без драк-коней передвигаться стало намного сложнее, но пока оставался лишь необходимый минимум для борьбы ДЭМами. Остальных Сафира отпустила, провела новый обряд, невзирая на протесты хозяев. Впрочем, ДЭМов давно не было видно, и Лунар говорил, что со временем можно станет не сторожить их — если Блуждающая Препона нормально заработает. Сама будет ловить и нейтрализовать. Наладить бы механизмы.

Девушка покосилась на него, снова сосредоточен на деле, мечтает поскорее привести всё здесь к нормальному функционированию. А потом? Он пока не говорил об этом, но Сафира точно знала: жизнь в Рогах — далеко не предел его мечтаний. Впрочем, она с удивлением обнаружила, что ей без разницы, где. Четыре цвета дают возможность связываться с обоими предводителями — Талимом и Тельрой, а также открывают доступ к собственному карману Хранилища, где теперь сосредоточены оставшиеся фитарели. Когда-нибудь, когда всё наладится, она раздаст их хозяевам. Ведь не зря же так получается, что только у неё осталась возможность попадать туда.

Но это всё — работа, взваленная на неё силами и собственной ответственностью, любовью к родному миру. А семья — рядом с несносным синеглазым воином и вредной сестрёнкой, возле которой временами начинаешь жалеть о фитарели. И всё же предводительница не променяла бы этих двоих ни на кого.

— Сыграй? — с тех пор, как экспериментально удалось переправить сюда гитару, он с ней не расстаётся. А эту песню Сафира готова слушать бесконечно.

Как бы так ему сказать, чтобы поторопился с решением вопроса фитарели. Горошина жизни в её животе уже совершенно ощутима, догадался бы заглянуть — тоже увидел бы. Но где уж, он словно дорвался до неё, ни одной ночи спокойно не проходит. И, кажется, ей это безумно нравится. Она и сама ждёт редких минут затишья и отдыха в перерывах между бесконечной вереницей дел, чтобы насладиться невозможным мужчиной, в очередной раз увериться, что это не сон, что он рядом. Навсегда.

Сафира покосилась на беззаботно сидящего Лунара, придвинулась, взяла под руку. Так и хотелось приластиться, насколько же это, оказывается, приятно!

Воин бросил на неё взгляд, улыбнулся неожиданно, притянул к себе. Сафира счастливо прикрыла глаза. Он обязательно что-нибудь придумает!

“Говорят, когда-то давно, много-много лет назад, сюда спускалась богиня с искрящимися волосами. Верхом на верном драконе сражалась не жалея себя с чёрными силами… от неё и остались эти фигурки…”

— Всё присматриваешь за её детьми? — Ари улыбнулся. Девочка давно уже выросла, замуж вышла, вынянчила детей и внуков. Но Сафира до сих пор ощущала своеобразную ответственность перед её потомками. Да и с Дансом видеться доставляло удовольствие.

Ей вообще нравилось заглядывать в этот мир, издалека наблюдать за его историей. Поэтому на специальных инспекциях, в которых муж проверял, не завелись ли тут снова дривы или ещё что нехорошее, непременно сопровождала его.

Те, кому когда-то досталась часть её силы или заряженная ею фигурка, оказывается, обрели и свои собственные способности. От коня Тоба пошло целое племя выносливых жеребцов, именуемых не иначе, как волшебными.

А ещё она собиралась заглянуть к гнаранам. Институт отвёл для них целый участок — в отличие от гнаранов Кобальтового Рога, эти могли воспроизводить сами себя, сделались отдельной ветвью эволюции, почти влились в экосистему. Иногда их даже продают особенным смельчакам.

“Фаар Венценосный, прародитель драконов, что пробуждается и приходит на помощь в тяжёлые моменты, тоже участвовал в этой битве и после смерти прежнего короля, говорят, дух его вселился в королевского бастарда, позволив тому занять трон…”

Собственные дети давно выросли, работа по выводу Предела продолжается. А всё равно каждый раз, когда она попадает сюда, воспоминания возвращаются, такие яркие — словно вчера было.

Хэл до сих пор ищет жену. Сафире его даже немного жаль. Отряд во главе с Лиссанной следит, чтобы в поисках не пострадали ещё какие-нибудь девушки или другие живые создания. Но идеи изучают с интересом и даже пытаются развивать. Раса проводников всё ещё изучена мало. В Пределе они больше не зарождаются, но похоже, могут каким-то образом оставлять потомство. Иногда, испытывая очередной прилив тоски по Карату, Сафира втайне надеется, что рано или поздно сможет снова с ним встретиться.

Кадим, по словам Ари, давно отдал свой долг, помогая с преобразованием Предела. Временами, особенно когда замечает, как он тайком смотрит на Лиссанну, ей кажется, что, действительно, отдал. У неё-то самой жизнь давно налажена, два дома в двух мирах.

Выздоровев, Лиссанна помогала работать с Пределом. Кадим долго не решался к ней подойти — Сафира даже удивилась, откуда в этом напористом и резком мужчине могла взяться своеобразная робость? Лунар, правда, сказал, что это не робость, а ощущение собственной неполноценности. Мол, понимает, что не дотягивает — пускай подрастёт.

Однажды мараг всё же предпринял попытку. Сафира видела — как единственная, у кого осталась связь с последним осколком Зеркального Хранилища и с предводителями обоих Рогов. Она много чего теперь могла видеть — сначала во снах, а потом и наяву. Когда выяснила, что способна через зеркало перемещаться в осколок. Сперва запаниковала, после выскочила оттуда быстрее, чем успела сообразить, чем Лунар успел переместиться в ответ на её крик.

— Я же знаю, что ты и твой отряд сделали с Сафирой, — ответила марагу бывшая обитательница второго осколка. — Там ведь всё в некотором роде… взаимосвязано.

На лице её отразилось такое выражение брезгливости и отвращения, что, пожалуй, именно в тот момент Сафира поняла: она отомщена.

Иногда мараг срывался, возвращался к бывшим подружкам или заливался веселящими напитками. Иногда наоборот, словно пытался доказать, что осознал. У Сафиры имелась связь с его фитарелью, но в приказах оставалась необходимость только первое время. А потом девушка несколько раз рассматривала её, размышляя, вернуть ли — как всем тем, кого посчитали достойными. Но пока не могла.

У детей фитарели не появились — впрочем, рожать в Рогах Лунар ей не позволил. Не сдержавшись, Сафира хихикнула, вспомнив его лицо, когда узнал о первой беременности. Как будто давно смирился с мыслью, что без знака зачать ребёнка не выйдет, а тут уже второй месяц пошёл! Ох и пришлось же ему понервничать…

С Арайей давно помирились. А вот Арифас-ра до сих пор ненавидела Сафиру и злилась на брата. Впрочем, бывшая предводительница лиаров не теряла надежду. Времени впереди оказалось неожиданно много.

Сафира улыбнулась, сжав сильнее руку мужа. Знала, что их, скрытых специальным пологом, не увидят, и всё равно было немного не по себе. Провела ладонью по золотистой косе. Поначалу Ари частенько ворчал, за что ему достался этот рудимент, надеялся возвратить силу внутрь, как раньше. Потом, кажется, смирился. А может, до сих пор ищет способ. Сафира видела фотографии его с короткими тёмными волосами и, положа руку на сердце, была рада тому, что есть. Ей нравилось заплетать искрящуюся косу и наблюдать фейерверки искр после бурных обменов энергией.