Валерия Чернованова - Наваждение

Вдалеке различила женский силуэт, а когда мгла рассеялась, передо мной предстала богиня во всей своей красоте. Она шла навстречу, такая недосягаемая и прекрасная, излучающая какой-то невероятный, божественный свет, отчего появилось желание снова склонить колени.

— Ты не умерла, — ласково проговорила Лакшми, развеяв мои худшие опасения, и протянула мне руки, как старой знакомой. — Здесь ты в безопасности. Пока находишься со мной, никто не причинит тебе зла.

Ее прикосновения согревали, а слова вселяли уверенность, что скоро придет конец моим страхам и ужасам, и у нас, по традиции русских сказок, все будет в шоколаде. Но как бы спокойно я себя здесь ни ощущала, какая-то неясная тревога маленькой червоточинкой разъедала мне сердце.

Несмело подняла глаза на богиню, порываясь спросить, но та предвосхитила мой вопрос:

— Да, я помогу тебе. Исполню одно, но самое заветное твое желание. Только скажи, какое.

— Так просто? — поразилась я, едва не сморозив глупость: «И надо же было столько нас мурыжить!»

Лакшми улыбнулась. Она, несомненно, знала, что творится в голове у ее собеседницы и гораздо лучше разбиралась в моих мыслях и чувствах, чем я сама.

— Ну же, — мягко подбодрила богиня, — ты должна только загадать его…

Я уже открыла рот, намереваясь озвучить просьбу, которую так долго вынашивала в своих мечтах. Не верилось, что через каких-то пару секунд стану свободной, и тогда мы сможем вернуться: я — домой, друзья — в свой загадочный клан. Но смутные опасения не давали сосредоточиться и произнести всего лишь несколько слов. Почему-то казалось, что если сейчас даже удастся избавиться от проклятия, я не обрету покой. Больше того, никогда уже не смогу быть счастлива. Проклятый дар заберет с собой какую-то часть меня самой или что-то бесценное из моей жизни. И ради этого одного необходимо было вернуться.

Выскользнув из теплых рук, я невольно попятилась.

— Мне нужно идти. — Наверное, это были самые абсурдные слова и не менее абсурдный поступок; неподвластный логике, но одобренный и благословенный моим сердцем. С мольбой взглянула на богиню. — Я должна уйти…

Доброе лицо женщины, ее сияющие черные глаза будто растворились в тумане. А я, словно Афродита из пены, выступила из этого сизого марева и, к своему удивлению, снова очутилась в храме, возле статуи богини, как и прежде протягивающей мне белоснежный цветок. Правда, сейчас его лепестки были обагрены каплями крови…

Сердце замерло в груди. Подбежав к ведьмаку, опустилась с ним рядом. Алые пятна были повсюду: на полу, на моей одежде, на руках Этери, пытавшегося остановить кровотечение. Юноша пальцами прижимал артерию, не желая смириться со смертью друга. Застывшие безжизненные глаза Кристиана заставили меня вздрогнуть.

Я дотронулась до него, кожа была холодной. Почувствовала, что и меня начинает обволакивать стужа. Судорожно сжав заледеневшие пальцы, с укором посмотрела на высеченную из мрамора статую. Та совсем не походила на женщину из недавнего моего видения. Гордая и равнодушная к людскому горю, могла ли она услышать меня? Или уже слишком поздно, и возможность вымолить у Лакшми исполнение моего желания утрачена навсегда?

Не выпуская его руки, я мысленно взывала к богине, моля ее об одном: чтобы та свершила невозможное, воскресила того, кого совсем недавно я так ненавидела, и чтобы он получил второй шанс. Вместо меня.

Даже не помню, когда иссякли слова и полились слезы. Но ничего не менялось. Кристиан по-прежнему лежал без дыхания, а меня покидала надежда. Похоже, богиня забыла свое обещание. Просто-напросто обманула…

— Пожалуйста, ты обещала… — сквозь слезы прошептала я, невольно сжимая холодную руку, и вдруг почувствовала, как пальцы юноши чуть дрогнули.

Следующие три дня пролетели в вихре развлечений и нескончаемом празднике. Как прилежные туристы мы исколесили Дели вдоль и поперек, побывали во множестве храмов, мечетей и музеев, сделали кучу снимков на память. Вечерами тоже скучать не приходилось. Наверное, ни один ночной клуб не остался без пристального внимания, а из ресторанов, если бы не моя страсть к модным бутикам, не вылезали бы вовсе. Финансовый вопрос отпал сам собой, так как материальную ответственность мы возложили на Криса.

Никогда я еще не испытывала такой жажды жизни! Будто раньше кто-то мне перекрыл кислород, и только сейчас я начинала дышать полной грудью. Наслаждаясь каждым мгновением, словно губка впитывала в себя все новые и новые впечатления. Передо мной открывалось светлое будущее. Будущее, полное надежд и прекрасных свершений.

Проснувшись после памятной ночи в храме, твердо решила, что отныне все будет иначе. Я непременно избавлюсь от глупых комплексов и необоснованных страхов, стану внимательной сестрой и, может быть, даже хорошей студенткой. Хотя последнее вряд ли… В общем, начну жить по-новому!

Я улыбнулась своим мыслям. И все-таки, что ни говори, проклятый дар неплохо обо мне позаботился, изменив меня, будем надеяться, в лучшую сторону.

То и дело возвращались к случившемуся, наперебой рассказывая друг другу о своих подвигах. Долго смеялись, когда Даниэль живописал, как закинул одного из ведьмаков к черту на кулички, а если быть совсем точной, в африканскую саванну, да там и оставил. Теперь бедолаге предстоит долгий и трудный путь в Будапешт. И, честно говоря, я ему не завидую.

Что касается Маргитты и ее облезлой кошки, то их судьба осталась для нас тайной, покрытой мраком. Этери помнил, как брахман приблизился к рыжей ведьме и что-то шепнул той на ухо, а спустя мгновение Маргитта исчезла в воздухе, забрав с собой и своего верного пажа-оборотня. Искренне надеюсь, что приземлились они точно на раскаленные сковородки. И уверена, их там с нетерпением ждали.

А вот исчезновение индуса Этери попросту не заметил, занятый безуспешной реанимацией Криса. Но когда все немного улеглось, и Эчед вопреки всем законам Вселенной все-таки ожил, мы обнаружили, что и пандита, и чаши след простыл. Оставалось только гадать, что за священник повстречался нам на пути и был ли он как-то связан с вредной старухой из индийской деревни и самой прекрасной богиней. Не знаю почему, но мне в голову пришла странная мысль, что это все одно и то же лицо. Выходит, Лакшми — богиня не только многорукая, но и многоликая. А что! Вполне правдоподобное объяснение. Во всяком случае, шутница неплохо позабавилась, наблюдая за нашими бесконечными мытарствами.

Кстати, она меня все-таки обманула, исполнив не одно мое желание, как обещала, а целых два! Я избавилась от проклятия, а заодно и от нательных рисунков, надоевших до зубового скрежета; Кристиан (не без моей помощи, конечно) перехитрил судьбу, своим воскрешением нарушив ход истории, предначертанный мудрой гадалкой. Раны его быстро затягивались, а вместе с тем к ведьмаку возвращался прежний необузданный нрав. Он снова стал противным, заносчивым гордецом, в дверь которого я сейчас стучалась, дабы напомнить, что такси уже подано и только его одного и ждут.