Джена Шоуолтер - Грешные ночи (ЛП)

— Ты!

Перед ней стоял убийца ее родителей, к тому же он стал крупнее, чем она его помнила. Более рослый, более мускулистый, но все еще с лицом того самого варвара с вампирскими клыками. С рогов на его плечах сочился яд, она была уверена, что и хвост проносящийся со свистом возле его ног был так же ядовит.

— Не волнуйся моя супруга. Я не заставлю тебя сильно страдать. Мы сначала немного поиграем. Самое веселье начнется, когда Захариил захочет тебя спасти. И не сможет. У Колдо не хватит сил, чтобы остановить его.

— Я не твоя супруга. — Ее так встряхнуло, что она с трудом удержалась на ногах, жар разгорался в ее грудной клетке. "Сконцентрируйся. Спокойнее. Не позволяй эмоциям взять над собою верх".— Значит ты и есть Непрощение, тот самый трус, что посылает вместо себя сражаться демонов, — " ха, уже лучше".

Он обнажил клыки, заявив:

— Ты заплатишь мне за это оскорбление и Захариил тоже. Кстати, где же он? Неподалеку, я надеюсь. — Он нарезал вокруг нее круги, как когда-то Захариил, изучая каждый ее дюйм. Голодный хищник выслеживающий добычу.

Она вращалась вместе с ним, стараясь не находиться к нему спиной.

— Он занят очень важным делом, — намекая ему, что он таковым не является. — Это только между нами. — "И я надеюсь выиграть. У меня получиться".

— Это никогда не являлось чем-то между нами двумя. Я столетиями ждал, чтобы атаковать Захариила, даже не будучи уверенным, что мне вообще когда-либо выпадет подобный шанс. Затем, так называемый, друг твоего брата перенес меня в твой дом. Вообрази мое удивление. Я тут же понял, кем ты для меня была... и кем станешь для Захариила, именно поэтому я заменил часть твоего духа собственным, и насылал на тебя демонов, пока он наконец не обнаружил тебя. Я очень терпеливый человек, ты знаешь. — Он сильно ударил хвостом, надеясь сделать ей подсечку, и опрокинуть с ног.

Из-за тренировок с Захариилом она знала, что нужно делать — подпрыгнуть, и метнуть в него лампу, которая распорола ему щеку, прежде, чем разбиться на полу.

Демон застыл, потирая ушибленное место.

— Это не очень хорошо.

— Все это ложь. Ты не мог знать наверняка, что я повстречаю Захариила.

Широкая улыбка расцвела на его лице.

— Неужели? — В его голосе было достаточно яда, чтобы зародить в ней сомнение.

— Нет. — Он продолжал кружить возле нее, снова и снова. Ей хотелось броситься на него и начать сражение, но сперва необходимо было подобраться к тумбочке.

— А если я тебе скажу, что являюсь братом Захариила? Его близнецом? Его второй половиной?

Один дюйм, два...

— С тем же успехом ты мог бы убеждать меня в том, что являешься Санта Клаусом. — Даже при том, что его заявление объясняет тайну эссенции. То почему создавалось впечатление, что Захариил прикасался к ней, еще до того, как повстречал.

Хвост взметнулся второй раз быстрее и тяжелее.

— Возможно так и есть. Мне так нравится оставлять небольшие подарки после себя... как тела твоих родителей к примеру, да? Убивать их было так пленительно сладко.

Аннабель тошнило, но ей удалось отыграть еще дюйм.

— Может быть я и не тронул бы их, ты же понимаешь, но мне необходимо было заточить тебя в ловушку в одном месте. Я понимал, что тебе предъявят обвинение и запрут, и ты будешь спасена прекрасным темноволосым ангелом. Так и вышло.

Ей хотелось разрыдаться.

— И зачем тебе это было нужно?

— Месть. Захариил убил человека, которым я являлся. Я очнулся в аду, вынужденный жить с теми самыми существами, которые меня истязали.

— Нет, — повторилась она. — Ты лжешь! — Хвост уже второй раз цеплял Аннабель за одежду, но ей все же удалось отскочить. Захариил тоже проделывал с ней это, поэтому она знала, как уворачиваться.

Она избежала ранения, но ей пришлось снова отдалиться от своих кинжалов. Невероятно. Должно существовать иное объяснение. Ожег...

Ожег! Она могла воспользоваться не только собственными руками. У нее при желании могли быть и когти. И не только когти, у нее могли быть: клыки, крылья и собственные рога. Оружие, которое ей требовалось.

У нее мог быть шанс на победу.

Часть ее потребовала, чтобы она перестала контролировать собственный страх и гнев, а просто раскрыть их. Прекрасно, даже больше чем ее часть. Но она не сделала этого. Она не стала бы бороться злом против зла. Это было не тем, кем она являлась на самом деле, и совсем не тем, кем ей хотелось быть.

"Я смогу сделать это. Я смогу".

Она сделала выпад в сторону демона.

Демон рухнул на землю и перекатился, сбив ее с ног, но ее руки оставались свободными, и она нанесла удар кулаком в его горло. Он снова перекатился, увлекая ее за собой, но этим дело не закончилось. Демон ухватил ее за запястье и швырнул через плечо. Аннабель врезалась в противоположную стену, штукатурка осыпалась дождем вокруг нее, боль пронзила насквозь.

И все же она вскочила и кинулась на него. На полпути они столкнулись. Она укусила его, и вцепилась своими когтями. Потом ударила его наотмашь в то место, где была рана от лампы. Она пинала его. Сражаясь каждой имеющийся у нее унцией силы — самозабвеннее, чем в любом сражении до этого. Он олицетворял рычащее животное, без стыда и совести, не брезгующее ничем, в своем желании нанести ей ущерб. Не выбирая средств. И все же несмотря на все Аннабель держалась, и даже неплохо.

Несколько раз Непрощение пытался поцеловать ее, иногда даже у него это получалось. Он прикасался к ее интимным местам, просто, чтобы подразнить. Каждый раз ей удавалось сохранять самообладание, что приводило его в бешенство.

И его потеря самоконтроля была ей на руку. Он пропускал ее удары. Слишком сосредоточенный на ее шее, видно желая её задушить.

— Посмотри на себя, — усмехнулся он, все еще кружа подле нее.

— Проверь зеркало, — возвратила она ему усмешку.

У нее текла кровь, истощая ее понемногу, и ей было жуткую больно, но и он был ранен и стекал кровью, и по всей видимости страдал не меньше ее.

— Сдавайся! Захариил принес мне столько боли и страдания. Я намерен отплатить ему тем же. Я не позволю тебе остановить меня.

Не ей, а ему следовало бы сдаться.

— Если ты действительно его близнец, — а этого не может быть, потому что быть не может — значит ты сам просил его об этом. Требовал.

— Он не должен был слушать меня!

— И что же он по-твоему должен был делать? Ты пытался покончить жизнь самоубийством.

— Ему нужно было сильнее стараться спасти меня. А он предпочел отправить меня во тьму.