Только она (СИ) - Спирина Елена

— Не нужно, Дань… — девушка сделала шаг назад и наткнулась на стену спиной. Отступать было некуда.

— Только с твоих губ мое имя звучит настолько возбуждающе, — молодой человек приблизился в девчонке и положил свои ладони по обе стороны от ее головы, заключая в ловушку.

— Зачем тебе это? Зачем ты меня мучаешь? — в ее глазах появились слезы.

Мужчина напротив, видел это и ненавидел себя за то, что делает ей больно. Ненавидел ее, за то, что она такая… добрая, тихая, красивая, нежная, и единственная…Единственная, кто не покидает его мыслей, вот уже как шесть лет.

— Ты даже представить не можешь, как мучаюсь я. — склоняясь к ее шее и втягивая этот мятно-кофейный запах, проговорил он. — Ты не понимаешь, насколько я устал от этого…, от этой, бл*, ебуч** боли. Не возможно все терпеть. Вот здесь, чертов орган, — молодой человек приложил ее ладошку к груди, накрывая обновленную татуировку, — оно мешает мне жить дальше вдали от тебя. Гребанное сердце ноет, сука, будто скребет там кто-то. Я чувствую, как оно бесконечно сгорает, обливаясь кислотой.

Он смотрел ей в глаза и шептал эти слова в губы. Она смотрела на него и чувствовала слезы на щеках. Только вот чьи они? Его или ее? Общие?

— Даня… мы не можем, Дань. Мы с тобой брат и сестра. — захлебываясь рыданиями шепнула она, закрывая глаза и прислоняясь своим лбом к его.

— К черту, бл*, все. Я люблю тебя. — обжег он поцелуем ее губы и она не смогла больше отталкивать его…

Даниил

Шесть лет назад

Пожалуй, тот день можно было бы назвать самым ужасным и прекрасным одновременно. Именно с того дня моя прежняя жизнь понеслась макаке в жо**. И именно с ее приездом забилось мое черствое сердце.

Это было обычное августовское утро. Солнце припекало черепушку так, что даже на улицу выходить не хотелось. В доме стояла жара, и не спасали даже кондиционеры. Поэтому, я схватил полотенце, перекинул его через плечо и спустился вниз, в бассейн. Но, проходя мимо гостиной первого этажа, случайно услышал голос отца, разговаривающего по телефону.

— Ты уже сказала?

Голос был настолько мягок, и в то же время очень волнительным. С кем он говорит?

— Дане будет сюрприз. Я никак не могу решиться. Так переживаю, что он… — отец замолчал на какое-то время, а после продолжил. — Он очень любил свою мать. Пусть ему уже восемнадцать, и он практически сам себе на жизнь зарабатывает, но я не могу не спросить, поэтому…

Я не дал отцу договорить и зашел в гостиную. Не люблю, когда меня держат в неведении. Пру напролом.

— Па, что ты мне не сказал? Выкладывай, пока я не растаял от этой жары.

— Дань… — отец воровато посмотрел на меня и бросил в трубку, — Я перезвоню.

— Даниил я. Дань, Дань, как-будто мне пять лет. Сам же только что кого-то уверял, что я себе уже на жизнь зарабатываю, а ты все Дань.

— Не бубни. Сын, у меня к тебе серьезный разговор.

— Да, я уж понял.

— Что ты перебиваешь все, в конце-то концов, — рыкнул родитель, а я улыбнулся. Вот теперь настоящий Шторминский, а то все мялся, как целка семиобортная.

— Давай уже, бухти, как космические корабли бороздили просторы…

— Ты не выносим. В общем, Дань, понимаешь… — отец опустил глаза в пол, помолчал секунд пять, а после распрямив плечи и смотря только мне в глаза, твердо произнес. — у меня появилась женщина. И я питаю к ней очень сильные нежные чувства.

— Любишь, типа? — поинтересовался я, продолжая улыбаться.

— Да, наверное, люблю. — отец посмотрел на мою ухмылку и нахмурился. — А чему ты улыбаешься?

— Чего скрывал-то и боялся сказать? Что я, изверг какой? Не понимаю что ли.

— Это еще не все. Я хочу, чтоб она переехала к нам в дом.

— Без проблем, может в этом склепе веселее будет и мне не придется так часто закатывать здесь вечеринки, — рассмеялся я.

— Ой, не напоминай, соседи до сих пор на меня зло зыркуют, будто это я им на дорожку возле ворот насра*.

Наш дружный смех отскочил от стен. Да, было дело. В последнюю мою тусовку дома, один дурак обкурился и оставил свои фикали прям на подъездной дороге к дому соседей. Причем, куча там была что надо. Прям, как та собачка, которая съела корм «Лопай-Попай» в фильме Трудный ребенок» второй части и насра** кучу, изобразив себя в оригинальный рост.

— Дань, это тоже не все. Она переедет к нам не одна.

— С мужем что ли? — усмехнулся я, а отец улыбнулся моей шутке.

— Нет, Слава Богу. У Вики есть дочь.

— Сопля? — поинтересовался я.

— В смысле? — поднялись брови отца домиком.

— Маленькая я имею в виду?

— Почти. Ей скоро пятнадцать исполниться.

— Таак. Вот это уже сюрприз.

— Ты… ты против?

— Бать, ну нет, конечно, как я могу быть против. Когда приезжают-то?

— Сегодня.

Папаня устыдился, а я присвистнул. Мда, чё раньше-то не сказал?

— Да, не переживай так. Если мы не сможем ужиться, я вам мешать не буду, съеду. Квартира матери стоит свободная, да, я там и так бывает ночую, или просто зависаю. Поэтому не парься. — попытался я успокоить отца.

— Нет, сын. Это твой дом. И никуда ты не съедешь.

Ну, вот опять. Пожалуй, нужно пояснить, отец мне не родной. Отчим. Моя мама родила меня вне брака, от какого-то заезжего актеришка. А после уже, познакомилась со Шторминским. Когда мне исполнился годик, в графе отца в моем свидетельстве о рождении появилось его имя. И я официально стал Шторминским Даниилом Александровичем. Он даже имя свое мне дал. И все последующие годы, вплоть до сегодняшней минуты, я называл его отцом, да и считаю я его родным, в любом случае. За то, что он сделал, я его очень уважаю и, как сын, люблю. Александр Сергеевич Шторминский, теска Пушкина, удачливый предприниматель и мой отец, по духу, если не по крови.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Распрощавшись с отцом до обеда, когда приедут наши новые сожители, я ушел в бассейн и всерьез задумался над ситуацией.

Отцу я желал счастья, и если он ее любит, значит и она его любить должна. В том смысле, что если даже не захочет, я заставлю. Обижать батю не дам. Ну, а если баба нормальная, то вовсе проблем не будет.

Что касается ее дочурки, то здесь тоже все просто. Пятнадцать лет это детский возраст, главное чтоб не мешалась под ногами и опять же, не докучала отцу. Будет хорошей девочкой куплю ей куклу. Ну, или пачку презервативов, а то в этом возрасте сейчас и не понятно, что им больше нужно.

Вдоволь наплававшись, заодно, вместе с жарой скинув с себя еще и похмелье после вчерашнего клуба, я пошел переодеваться. Буду пай-мальчиком. Все ради отца, да, зачтется мне это на небесах!

Отец зашел ко мне в комнату.

— Дань, выйдешь со мной их встречать? — спросил он.

— Да… — договорить мне не дал телефонный звонок. Взяв трубку, бросил взгляд на дисплей. Рыжий. — Мне нужно ответить, я спущусь, как поговорю, постараюсь не задерживаться. — ответил отцу.

— Хорошо, буду ждать.

— Да, Рыж, — нажал зеленую трубку, когда отец вышел за дверь.

Андрей Рыжанков, в простонародье Рыжий. Словоохотливый парень, почти безобидный, но приставучий жуть, просто.

— Как ты, Шторм?

— Не жалуюсь. Что у тебя? Некогда мне.

— Я по поводу гонки… — На том конце замялись, и замолчали на некоторое время, что для Андрея не свойственно. Проблемы, бл*. Так и знал.

— Давай уже, рожай. Говорю же, чувак, некогда мне.

— Дан, Кокс не согласен с твоей победой. Говорит, ты сократил расстояние, и вызывает на реванш.