Жена по завещанию (СИ) - Ваниль Мила

— Вставай, Ру. — Она провела пальцами по ягодице, покрывшейся мурашками. — И слушай внимательно. Это наказание, поэтому тебе запрещено кончать. Придется справляться самому, без кольца.

— Да, госпожа, — пробормотал он, нащупав ступнями пол.

— Держись за руку. Отведу тебя к креслу.

Нет нужды уточнять, к какому. С оборудованием приватных комнат Ру знаком. Жаль, что дрожь, волнами растекающаяся по его телу, говорит о том, что страх никуда не делся.

— Ты сам напросился, — добавила Ольга, напоминая о том, что передача ошейника — его желание.

Вместо ответа Руслан клацнул зубами.

Безумец! Эйра ударила по больному, потопталась по самолюбию, и Руслан поспешил исправлять ошибки — прыгнул под плетку, как в омут, с головой. Не то чтобы он всерьез беспокоился о собственном здоровье, однако отношения между ним и Чарой далеки от доверительных.

Может, втайне надеялся, что она откажется?

Нет, неправда. Он с замиранием сердца ждал ее согласия. И, пользуясь редким случаем, любовался теплой и уютной Олечкой, то ли позабывшей о ледяной маске куколки, то ли снявшей ее ради него.

И все же, едва получив согласие, Руслан содрогнулся от страха. Правда, то был какой-то удивительный страх — сладкий, чарующий, волнительный. Руслан все еще не знал, чего ждать от Чары, может, потому все зудело в предвкушении. Обнажиться перед ней… чувствовать ее прикосновения… принимать боль…

Чара что-то говорила, он сосредотачивался, чтобы ответить — и вновь отпускал себя, погружался в странную смесь необычных ощущений. Приготовления пугали до сбившегося дыхания. Они же заводили так, что скрыть возбуждение было невозможно. Он и не хотел — пусть Чара видит… пусть понимает…

Повязка, лишившая зрения, обострила чувства. Каждое прикосновение било по нервам похлеще ремня. Руслан уже позволил Чаре больше, чем позволял кому-либо из доминатрикс: она легко и непринужденно перешагивала через его запреты и страхи, для нее не существовало границ.

Эйра не обольщалась на его счет, когда брала на работу. «Ты саб, — сказала она после собеседования, — но это скрыто так глубоко, что я не уверена, что когда-нибудь найдется та, что извлечет наружу все твои тайные желания». Так и есть, Руслана устраивало только служение — пажизм, лайтовая версия БДСМ-отношений. Все остальное он терпел, как неизбежную плату за прекрасную работу и удовольствие от общения с женщинами.

Получается, Чара — та самая? Она ничего толком не сделала, а Руслана уже бьет сладкая дрожь.

Кресло? Металл обжег холодом кожу. Руслан внезапно понял, что едва может дышать, воздуха в легких катастрофически не хватает. Что-то теплое коснулось щеки, скользнуло ниже, к основанию шеи.

— Рус, — шепнула темнота голосом Чары. — Не бойся, не обижу.

Тихий вздох. Дыхание, отдающее фруктовыми нотками. Влажное прикосновение к губам.

Это… поцелуй?!

— Я сама боюсь…

Он хотел спросить, чего боится Чара, но не смог. Звякнули карабины наручей. Ноги легли в распорки. Страх растворился без остатка, вытесненный стыдом.

Обездвиженный, беспомощный, беззащитный. В паху тянет от нарастающей эрекции. Пробка давит, напоминая о потери «девственности».

От легких прикосновений по коже пробегают электрические разряды. Чара щадит — не бьет, а ласкает. Пуховка перьевого стека, теплые пальчики, влажные губы. Угадывать одно удовольствие.

Все ниже и ниже, к паху. От желания стучит в висках, металл режет ладони в кулаках, сжатых до хруста.

«Коснись… коснись его… пожалуйста… умоляю…»

Тяжелое дыхание мешает звукоизвлечению. Хрипы кажутся фальшивой игрой по натянутым струнам. Вместо долгожданного прикосновения — режущее прикосновение к соскам. И собственный крик оглушает, рвет барабанные перепонки.

Кожу щекочут капли, стекающие на живот. Лед… Это всего лишь лед. Каждый росчерк — как лезвие кинжала, вспарывающее внутренности. Несколько капель на головке члена… на мошонке… у основания…

Кто сказал, что самое ужасное — это порка? Позвоночник гнется дугой, горло саднит от криков. К холодным каплям добавляются горячие. Парафин? Он течет по бедрам, смешиваясь с ледяной влагой. Теплая ладонь накрывает член.

— Пожалуйста…

Пальцы сжимаются, скользят вдоль ствола. Пробка давит на чувствительную точку.

— Пожалуйста, госпожа Чара…

Что-то теплое и влажное касается головки.

Губы? Язык? Не может быть!

— Чар-р-ра!

Она убьет его! Разве можно кричать на госпожу?

Слова путаются, мысли путаются, чувства путаются…

— Пощади…

Резкое передергивание в кулаке вышибает остатки сознания. Едва разборчивый лепет и слезы — все, что осталось. Если она не позволит…

Невозможно терпеть!

— Красный!

Стоп-слово звучит одновременно с разрешением кончить, и сперма заливает живот.

Мир взрывается буйством красок, осыпается миллиардом осколков, каждый из которых царапает так чувствительно, что не остается живого места. Кожа содрана. Обнаженные нервы бьет током. Беспамятство — это спасение.

Руслан очнулся, едва ощущая онемевшее тело. Руки и ноги свободны, повязки нет, но он все еще на кресле, укрытый одеялом.

— Ты в порядке? — Чара с тревогой заглянула в глаза, протянула бутылочку с водой. — Хочешь пить?

Он кивнул — в горле пересохло так, что от попытки сглотнуть сводило челюсти.

Чара открыла крышечку, поднесла бутылку к губам. Он осушил ее в несколько жадных глотков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Прости, перенести тебя не смогла, а звать никого не захотела.

Чара протянула ему руку, предлагая встать. Руслан поморщился, с трудом поднимая голову. И вроде бы не били, а ощущение, как будто пожевали и выплюнули. Ох, все же Чара — ведьма! Как есть ведьма…

— Не надо. — Руслан отказался от помощи. — Я сам.

Вышло грубо, хотя он намеревался лишь избавить Чару от необходимости подставлять плечо.

— Позвать врача? — спросила она как-то напряженно.

— Зачем? — удивился он. — Все в порядке. Госпожа, позвольте… мне нужно в ванную.

— Делай, что хочешь.

Странный ответ. Чара, как обычно, кривила губы, а взгляд опять подернулся корочкой льда. Похоже, сессия не сблизила дерзкого пажа и высокомерную госпожу. Откровенно говоря, Руслану не так хотелось вымыться, как осмыслить, что произошло.

Эйра, как всегда, права: Чара сумела удивить. Он доверился ей, и вместо наказания получил потрясающий подарок — невероятный по силе оргазм. Но чем недовольна Чара? Ведь это ее выбор… Наверное, он опять ее обидел. Ляпнул что-нибудь грубое в беспамятстве? Надо попросить прощения. И тоже чем-нибудь побаловать. Ведь сессия еще не закончена?

Руслан дотронулся рукой до шеи и замер, не нащупав ошейник. Он его потерял? Или Чара сняла… Но зачем?!

Наскоро вытершись, Руслан вернулся в комнату. Чара сидела в кресле, закутавшись в плед и поджав ноги. Волосы почти закрыли лицо, и она даже не повернула головы на стук двери.

— Если все в порядке, то можешь идти, — сказала Чара. — Ошейник не забудь.

Что? Его выгоняют? Черта с два!

Очень хотелось вспылить, но Руслан сдержался. Чара получила, что хотела, но легче не стало. Наоборот! До его подката с ошейником она вела себя дружелюбнее.

— Госпожа, пожалуйста, простите. — Руслан опустился перед ней на колени. — Мне жаль, что так…

— Не извиняйся, — перебила она его. — Твоей вины в этом нет. Просто уходи, хорошо?

Нет, блять! Не хорошо! Значит, он все же накосячил…

— Госпожа, позвольте мне сделать для вас что-нибудь приятное.

Руслан хотел коснутся губами колена, но вовремя отпрянул. Чара бросила на него такой взгляд, что по спине побежали мурашки.

Ведьма…

— Да что с тобой? — не выдержал Руслан. — Неужели я так тебе противен? Даже дотронуться не даешь!

— Противен? — Чара удивилась, машинально заправила волосы за уши. — Вовсе нет.