( Не) его малышка (СИ) - Диева Полина

— Я не завтракала сегодня и кофе не успела попить, — решила потянуть время и дать себе шанс одуматься.

— Не проблема. Мне тоже от волнения кусок в горло не лез. Да и поезд отправляется в час дня. Только давай выберем кафешку поближе к вокзалу — не хочу, чтобы нас кто-то увидел вместе.

Как мило! Волнуется о том, что руководство узнает о липовых больничных и при этом собирается ехать на встречу с сотрудниками нашей корпорации.

— Нас уволят, Алин, — лично меня это обстоятельство мало волнует, а вот подруга, вроде, дорожит работой.

— Меня не уволят. Да и тебя тоже, если сделаешь всё, как нужно.

«Как нужно» — это забыть о воспитании и отдаться едва знакомому мужчине без остатка. В первый раз, как в последний. Не думая о прошлом и будущем. Всю жизнь, загнав в рамки момента… Так соблазнительно и так страшно. Тревожность просто зашкаливает, но никак не помогает изменить решение.

Да, я прекрасно понимаю, что как только поезд тронется, изменить что-либо будет нельзя. Проехать сотни километров, пусть и как приложение к подруге, навязаться без приглашения, а потом отказать — дурь несусветная.

Никогда бы в жизни я не подписалась бы на такую глупость на трезвую голову. Но Алина предложила украсить завтрак шампанским. Потом заказала нам по коктейлю и прихватила бутылку вина в поезд. Алкоголь — не лучший советчик. Особенно в отношениях с противоположным полом.

— За нас, дорогая, — она разлила по одноразовым стаканчикам красное сухое. — А теперь пора обрадовать наших мальчиков.

Алина достала телефон и начала строчить смс.

— Ты их не предупредила? — и без того неоднозначная ситуация, окончательно вышла из берегов.

— Нет, — Алину этот нюанс, казалось, совсем не беспокоит.

— А если они не захотят… нас видеть?

— Значит, придётся потратиться на такси или ночевать на вокзале, потому что обратный поезд будет только завтра утром. Наливай.

Из поезда мы вышли хорошо набравшись. Я — для храбрости, Алина — за кампанию. Или наоборот.

— Давай не пойдём? — подруга в здании вокзала начала притормаживать и перед выходом просто остановилась.

— В смысле «не пойдём»? Зачем мы тогда сюда ехали? — заплетающимся языком ответила ей.

— Не нужно было пить, — Алина чуть не плакала. — В таком виде они нас точно отошлют обратно.

— Эй, ты чего? Отошлют, так отошлют. Чай не последние мужчины на планете.

— Ага! А вдруг они всем расскажут? И что тогда? А я тебе скажу — к следующему новому году нам придётся просидеть на этаже для отверженных. Пьяных баб никто не любит.

— Алин, возьми себя в руки. Я вообще никуда ехать не хотела. Топай, давай или я сниму тебя на видео и выложу в интернет. Тогда на корпоративе ты точно останешься без пары. Кстати, на этаже для отверженных не так уж и плохо. Я даже немного пожалела, что не успела сыграть и…

Алина так на меня зыркнула, что я осеклась на полуслове.

— Привет! — ребята ждали нас на парковке рядом с вокзалом. — Нормально добрались?

— Да, — тихо ответила я, и мы сели в машину.

Ресторан, заселение в отель, прогулки под луной по лесу, милая болтовня обо всём на свете. Алина зря боялась. Андрей и Саша старательно делали вид, что не замечают наше нетрезвое состояние. Впрочем, через несколько часов проблема рассосалась сама собой. Зато появилась другая — рано или поздно пришлось бы вернуться в номер. Спать.

Я сама приехала — строить из себя последнюю девственницу вся Руси глупо. Все понимают, зачем мы с Алиной здесь. Романтика, комплименты, почти невинные поцелуи — не более чем красивая прелюдия перед… О том, что будет после, даже думать не хочу. Переступить через себя не так просто, как мне казалось.

— Ты замёрзла? — Саша накинул на меня свой пиджак.

— Разве что совсем немного, — наврала я.

— Прохладно стало. Весной под утро всегда так, — он уже не первый раз намекает, что нам пора.

Ещё долго продержался — четвёртый час, а завтра у него нифига не выходной. Зря Алина и Сашке с Андреем больничные не нарисовала. Дальше тянуть время уже не прилично.

— Хорошо, пойдём в номер. Я хочу в горячий душ…

Пока прохладная вода лилась по моим плечам, смывая остатки алкоголя, я очень старалась договориться со своей совестью. Ничего. Мы уже знакомы достаточно долго, если считать с конца декабря. Он у меня не первый. Целый второй. Мне и без того давно пора найти себе нового парня, а тут такой счастливый случай.

Я завернулась в полотенце, вернулась в номер и присела на край диванчика. Мне казалось, что здесь безопасно — он слишком маленький не то что для секса — для прелюдий, но Саше это не помешало. Он начал меня целовать в шею, плечи… Всё ниже и ниже. Его руки скользят под махровым полотенцем, нежно и дерзко одновременно.

Ещё мгновение и я на кровати. Он мягко целует меня в губы. Не торопясь раздевается сам, не трогая моё полотенце. Рубашка и ремень уже на полу, остались только брюки.

— Нет, — слегка осипшим голосом произнесла я, когда услышала звук расстёгивающейся молнии.

И ушла на балкон. Закурила, впервые в жизни. Тут же закашлялась и впредь была осторожней — лишь касалась губами зажжённой сигареты. Она, зараза, постоянно тухла, а я никак не хотела возвращаться в номер. Лишь искоса смотрела на него в окно иногда.

Саша не стал меня останавливать — остался лежать на кровати и только смотрел на меня. Такими глазами, что аж дух захватывало. Смесь Хатико и тигра во плоти. Опасный, ожидающий, желанный. Меня буквально разрывает на две части. Одна половина требует остаться на балконе до конца. Дать ему возможность самому прийти ко мне. А потом извиниться и через пару часов поехать домой. Вторая же половина…

Я выбросила измученную сигарету в пепельницу и решительно направилась к нему. Да гори оно всё синим пламенем! Кто решил, что девушки должны быть недотрогами? Кто срок близкого общения перед совокуплением определил? Кто осуждает — пусть подавится своими камнями! Я скинула с себя полотенце, не заботясь о том, что шторы раскрыты и кто-то из ранних пташек может увидеть меня голой.

Нырнула в кровать, тут же попав в пучину страсти. Как долго можно мучить мужика? Неделю? Месяц? Год? Мне сорока минут хватило, чтобы получить лучший секс в своей жизни. Он хотел кончить с первой фрикции, сдержался. То ускорялся, то замедлял ход, доводя меня до исступления. Уже почти на грани. Самый последний момент, но нет. Замер… Я больше не сдерживаю стон, но прикусываю губу, чтобы не разбудить соседей.

Солнце давно встало, а мы всё продолжаем главную игру любви между мужчиной и женщиной. Оргазм должен быть один на двоих. Я не стону — рычу, чуть не перехожу на крик. Меня больше нет. Есть самка, которая, наконец-то встретила своего самца. Только животная страсть и единение оргазмов. И ощущение полёта, а потом восторг свободного падения. Последнее движение и мои ногти вонзаются в его спину, оставляя длинные кровавые царапины. И моё «прости», когда я отдышалась и смогла говорить.

— Я знал, что мы идеально подойдём друг другу, — он сморщился, вставая с кровати.

— Можно я посмотрю?

Саша смеясь повернулся ко мне спиной и направился в душ, бросив напоследок:

— Я думал, ты домашняя кошечка, а не тигрица. Присоединяйся?

Я отказалась. Окна всё ещё расшторены, солнце уже высоко. Мне пока не комфортно быть обнажённой перед ним. Может быть, позднее?

— Ты куда?

Он по-армейски быстро принял душ, побрился, почистил зубы.

— На работу. Попробую сегодня освободиться пораньше, — поцеловал меня в щёку и ушёл, напоследок улыбнувшись так, что последние муки совести окончательно заткнулись.

Хотелось петь и танцевать, несмотря на бессонную ночь. Смеяться, рыдать от счастья и болтать, перебивая друг друга. Точно! У меня же есть Алина!

Недолго думая я накинула на плечи банный халатик и нырнула в дверь соседнего номера.