Пьер Рей - Аут

Брутторе грубо схватил за руку Витторио Пиццу, который не мог оставить в беде своего товарища, и втянул его в узкий, уходивший вниз коридор. Через пятьдесят метров наклон перешел в горизонтальную плоскость. Они увидели машину. За рулем сидел рабочий завода. Сидевший рядом с ним Томас Мерта что-то кричал, отчаянно жестикулируя. На заднем сиденье находились Карло Бадалетто и Фрэнки Сабатини. Из другой машины обезумевшими глазами на них смотрел Джозеф Дотто. Витторио и Винченце бросились к нему. Машины сорвались с места и понеслись по узкому проходу между стен ангаров. Через триста метров они остановились перед металлической плитой, образовывавшей тупик.

Рабочий выскочил из машины и нажал какую-то кнопку. Плита медленно поплыла вверх, открывая проход.

Рабочего звали Энцо Чердженоло. Он был сицилийцем и другом Дженцо Вольпоне. Именно он пять лет тому назад уговорил Дженцо Вольпоне прорыть этот подземный ход, который впоследствии не раз оказывал им огромные услуги. За достойным и известным фасадом «Сюисс милк энд буттер» неприметно и плодотворно действовал нелегальный бизнес Синдиката. Только Энцо имел ключ ко входу в эту бетонную кишку, которая вела в горы.

Взобравшись по поросшему травой склону на вершину, дон Этторе едва держался на ногах от головокружения. Темень стояла непроглядная. Габелотти взбирался по склону, уцепившись за руку Анджело Барбы. За ним поднимался Фолько Мори, «солдат» Вольпоне, загадочный и холодный. В какой-то миг ему в голову пришла мысль, что Вольпоне привез его сюда, чтобы убить. Он сунул руку в карман. Пальцы привычно сжали рукоятку «люгера».

— Моше, чего ты ждешь? — послышался голос Итало.

Тонкий луч фонаря пробил ночь. И тотчас метрах в ста впереди вспыхнул ответный сигнал.

— Пошли, — сказал Вольпоне.

Дон Этторе, Моше Юдельман, Фолько Мори, Пьетро Беллинцона, Кармино Кримелло и Анджело Барба двинулись следом за Вольпоне в густую темноту ночи.

После телефонного звонка Витторио Пиццу между Вольпоне и Габелотти состоялся короткий, прохладный разговор. За последние дни надежда на успех сблизила их. Неудача общих усилий снова разъединила, и теперь уже навсегда.

— Я могу взять тебя с собой! Но уезжаем сейчас же!

Габелотти колебался. Моше Юдельман убеждал их, что временное отступление — самое разумное решение. Все закончилось тем, что Габелотти сел в черный «мерседес».

Перед самым отъездом Вольпоне позвонил Энцо Приано, владельцу станции техобслуживания, где в качестве заложника находился Хомер Клоппе.

— Энцо! Не отпускай его. Жди моих указаний!

Из темноты донесся приглушенный голос:

— Моше?

— Он здесь, — ответил Вольпоне.

— Сколько вас? — спросил Мороббиа.

— Семеро.

— О’кей! Залезайте.

Луч его фонарика осветил ступеньки лестницы. Дон Этторе замер перед листами ржавого железа… Вольпоне, Юдельман, Барба и Мори забрались в самолет. Кримелло, понимая, что творится в душе Габелотти, легонько подтолкнул его в спину.

— Где взлетная полоса? — потерянным голосом спросил Габелотти.

— Поднимайтесь, падроне, поднимайтесь, — уважительным тоном подбадривал его Кармино.

Пьетро Беллинцона неподвижно стоял у лестницы, ожидая, когда Габелотти решится…

— Я забыл предупредить доктора Мэллона. Мне нужно возвратиться.

— Дон Этторе, — с нажимом произнес Кримелло.

Из люка выглянул Джанкарло Ферреро.

— Поторопитесь, пожалуйста.

Кармино легко хлопнул по плечу Пьетро. Беллинцона все понял. Вдвоем они подтолкнули в спину Габелотти, и Ферреро, догадавшись, в чем проблема, схватил дона Этторе за руку и втянул внутрь.

— Сюда, сюда…

Он провел его вперед и заставил сесть на пол.

— Вы, конечно, привыкли летать первым классом в «747-м», — сказал он, смеясь. — Чувствуете разницу?

Он застегнул на Габелотти ремень безопасности.

— Не волнуйтесь… Это железо летает! Через пятьдесят минут мы приземлимся в Милане. Там вас ждет «боинг». Его арендовали специально для вас… Взлетаете, как только приземлимся…

Ферреро закрыл люк и крикнул:

— Амедео, поехали!

С тех пор как у него начала расти щетина, Фриц Блеч впервые в жизни не побрился в восемь часов утра. После осады «Сюисс милк энд буттер» он занимался ранеными. Их эвакуировали в окружной госпиталь Цюриха. Убитых отвезли в морг. Потери с обеих сторон были значительными. Два будущих инспектора, Ганс Брегенц и Поль Романшорн, были разнесены в клочья взрывом гранаты. У троих полицейских — ожог третьей степени. Трое раненых и три трупа на молочном заводе. Один из них, Шиндлер, который отважно забрался под крышу, был убит разрывной пулей в голову.

Гангстеры потеряли девять человек. В их карманах не было найдено ни одного документа, удостоверяющего личность. Двое с тяжелыми ранениями были срочно доставлены в госпиталь. Врач категорически отказал Блечу в просьбе допросить их. Третий раненый чувствовал себя удовлетворительно, но не ответил ни на один вопрос. Молчал, словно прилетел с другой планеты.

Он наотрез отказался от предложенных ему сигарет, пива и бутербродов.

В семь утра, когда Блеч собрался уходить домой, в его кабинет вошло трио, которое он меньше всего хотел бы видеть: капитан Кирпатрик, лейтенант Финнеган и Скотт Дэмфи, человек из федеральной налоговой инспекции.

После обмена несколькими резкими фразами Блеч выставил их из кабинета. Он еще не успел осмыслить причин, превративших Цюрих в кровавую бойню, а Кирпатрик посчитал нужным прочитать ему нотацию.

— Я предупреждал вас, лейтенант!

Блеч вынужден был вызвать мускулистых дежурных, чтобы выдворить Кирпатрика из кабинета. Но вдогонку он пожелал ему счастливого возвращения в Соединенные Штаты.

Естественно, весь Цюрих знал о ночном бое.

В полночь город проснулся от незнакомой ему музыки: взрывов гранат, воя полицейских машин, стрекота автоматического оружия.

В восемь утра, раздосадованный упорным молчанием своего пленника, бледность лица которого становилась опасной, лейтенант надел непромокаемый плащ и направился домой. И только дома обнаружил, что обулся на босую ногу. В этот момент позвонили из полиции и сказали, что его срочно хочет видеть Шилин Клоппе. Проклиная все на свете и одновременно умирая от любопытства, он отправился к ней на Веллеривштрассе.

— Лейтенант, я уверена, что моего мужа похитили.

Она протянула ему письмо Инес.

— Я получила его вчера. Я долго ждала и решила обратиться к вам. Все надеялась, что Хомер возвратится.