Galit - Потому что ты - единственный

Мастер Зелий смотрел на Гарри - нагого, возбужденного. Резко вздымающаяся развитая грудная клетка, нежная загорелая кожа, разметавшиеся по кромке стола волосы, приоткрытые от учащенного дыхания губы... Собственные губы Северуса тронула довольная усмешка, когда он снова склонился над любовником, целуя и лаская. Одной рукой он придерживал бедро парня, а вторая начала захватывающее путешествие от пульсирующей на шее жилки вниз, скользя пальцами по ложбинкам между выпуклостями мускулов, по животу - туда, где темнели влажные завитки волос, возвышался нетерпеливый член, и дальше, ниже - в темную расщелину между ягодиц.

Гарри замер. Он очень остро чувствовал прикосновения Северуса совсем рядом с его изнывающей от желания плотью, но тот только дразнил его и словно чего-то ждал. Недоумевая, молодой человек приподнялся, протянул руку и нащупал ручку одного из многих ящичков, где уже давно хранил смазку (с тех самых пор, когда впервые задался целью использовать свой стол не по прямому назначению). Как только его ладонь обхватила нечто округлое, стеклянно-прохладное, палец любовника коснулся его входа, заставив тело содрогаться и желать большего. Сжав зубы, Гарри выдернул из ящика искомую баночку, буквально швырнув ее Снейпу - и тотчас был вознагражден за запасливость новым прикосновением... новым спазмом, новой волной удовольствия.

Поймав взволнованный жаркий взгляд из-под темных ресниц, Северус выдохнул:

- Закрой глаза, - и облегченно перевел дух, скрывшись на какое-то время от обжигающей зелени поттеровских глаз: явно не поняв смысла просьбы, тот все же подчинился, торопливо устраиваясь поудобнее.

Сквозь ресницы он видел, что Снейп наблюдает за ним, окуная пальцы в тщательно исследованное им припасенное средство, и это усиливало ощущения от влажных пальцев, неспешно исследующих его вход. Парень закрыл глаза, и один из пальцев продвинулся чуть дальше. Чуть-чуть. Это было невыносимо, немыслимо: чувствовать его пальцы у самого своего тайного, самого интимного местечка и не понимать смысла затеянной игры! «Чего он ждет?!»

Сердце в груди молодого человека замирало от предвкушения, он приоткрыл глаза и поперхнулся своим вопросом: такая страсть кипела во взгляде старшего мужчины. Прядь волос прилипла к влажным губам Северуса, но тот не обращал внимания, целиком поглощенный созерцанием того, как его палец скользит в теле парня - медленно, легко, дразня, вызывая сладкую дрожь и стоны... К тому моменту, когда Мастер Зелий наконец наклонился и поцеловал горящие губы Гарри, тот уже не помнил себя: пальцы внутри него гладили, ласкали, сводили с ума, заставляя задыхаться от жажды и беспомощности. Он лишь весьма смутно видел, как Снейп смотрит на него - словно желая навсегда запечатлеть в памяти распростертого любовника, от всей души наслаждающегося праздником их примирения... Их первым занятием любовью. Признанием того ошеломляющего факта, что это все-таки была именно любовь. Безоговорочно и несомненно.

А затем обжигающе горячий рот профессора начал неспешное путешествие по телу Поттера, тем же маршрутом, который его рука проделала несколько минут - или часов? - назад, и все мысли вымыло из взлохмаченной, как в прежние времена, головы парня приливом неконтролируемой страсти. Когда Снейп стал ласкать языком впадинку пупка Гарри, тому осталось только стонать от невыносимого возбуждения, вцепляясь руками в сильные плечи старшего мужчины, стараясь притянуть ближе, заставить... коснуться... Глубже... Ближе... Ну, пожалуйста!.. Еще чуточку... а-ах...

Но тот неумолимо-неторопливо скользил губами ниже и ниже, вынуждая парня выгибаться и рыдать от наслаждения, умолять и звать, бесконечное число раз:

- Северус!.. Се-е-ве-ру-ус! - В ответ на что мужчина, конечно, не останавливался. Да и хотелось ли Гарри, чтобы любовник прервал ласки? Нет, это свело бы его с ума гораздо вернее, нежели продолжение нежной пытки - теперь уже все его существо нуждалось только в этом продолжении, не думая ни о чем и ничего не предполагая...

И уже не удержать было волну, что приближалась с каждым движением пальцев и губ Северуса - мир наконец взорвался тысячей сияющих вокруг и внутри разноцветных огней, практически отделив душу Поттера от тела... и добавляя к этому фейерверку чувств острую жалость от того, что он в это время не ощущает того же. Гарри приоткрыл глаза, поймал затуманенный взгляд партнера и, хоть мышцы напрочь отказывались повиноваться, протянул руки к своему единственному - нуждаясь, зовя, заклиная Северуса, видя лишь его искаженное страстью лицо. И не было никого на свете прекраснее, и только он был нужен, сейчас и всегда...

На секунду, пока Северус глядел на Гарри - такого красивого, желанного, зовущего, - время остановилось, а когда восстановило свой бег, мужчина послал к чертям свои контроль и самообладание, встал между колен парня, оперся локтями о стол, запустив пальцы в разметавшиеся по темному лаку шелковые пряди, и медленно вошел, не отрывая взгляда от распахнувшейся перед ним зеленой бездны. Молодой человек выгибался ему навстречу, каждой клеточкой ощущая то, что его тело наполняется, обнимает плоть Северуса, раскрывается для него. Он потянулся за губами любимого, поймал их, раздвигая своими, открыл рот, приглашая и требуя. Язык Снейпа скользнул внутрь, и одновременно мужчина исторг у обоих безумный крик, мощным толчком войдя в Гарри так, что трудно стало дышать...

Это так старо - и всегда так ново. Смешивается дыхание, тела сливаются в одно, покрываясь росой испарины, и в какой-то момент отдается душа, чтобы принять другую и быть вместе в этом старом и вечно юном танце...

Никогда прежде Северус не был так близок с кем-либо, не получал так много и не знал столь полной самоотдачи. Теперь он был уверен в тех словах, что Гарри говорил ему: это драгоценное существо принадлежит ему, Северусу Снейпу, полностью. Весь, безраздельно и безоглядно - так, как умеет только он. И это доверие наполняло новым смыслом жизнь мужчины, делая его сразу и сильным и уязвимым, позволяло подняться на совершенно неведомую раньше высоту. Вдвоем. Они теперь всегда будут вдвоем, как сейчас. Цепляющиеся друг за друга, чтобы не потеряться в буре собственных чувств, в этом всепроникающем свете, который пронизывает тела, сотрясает все кости и мышцы, отпускает души в недолгий, но пьянящий полет... А потом рассыпается искрами, осыпая их сплетенные тела, оставляя прерывистое дыхание, влажные локоны волос и воспоминания о разделенном...

Они никак не могли отделиться один от другого, согретые общим теплом (ноги парня на бедрах мужчины, руки обвили его шею), слыша частые удары сердец - своего и того, что бьется совсем близко и не менее дорого, чем собственное.