Заставлю тебя полюбить (СИ) - Орлова Юлианна

РАКИТИН

Саша еще долго не мог прийти в себя, да и как тут в себя придешь, если мысли роились в голове, и стоило хоть на чуть-чуть переключиться, как Ракитина откидывало волной в тот момент, когда Мила сидела на заднем сидении в его батнике, а под ним ничего. Эта картина настолько четко прорисовывалась в голове, что он даже с открытыми глазами периодически видел тонкий стан, увенчанный объемной кофтой.

Взгляд Ракитина работал подобно рентгену, а руки слишком детально прощупали все выпуклости девушки, что дорисовывали недостающие элементы. Хорошая память, однозначно, работала против Саши, вынуждая мужчину снова и снова принимать холодный душ и самоудовлетворяться всеми возможными способами.

Грешным делом, возникла идея спустить пар с другой, в конце концов, он здоровый мужчина, с чего вдруг ему терпеть? А затем противный червь начинал выгрызать мозг, и Ракитин шел принимать контрастный душ. Снова и снова, пока кожа не покрылась красными пятнами от кипятка, льющегося сверху, а затем и от ледяной проруби, в которую Ракитин погружался добровольно.

И все бы ничего, это все можно было бы перетерпеть, если бы Мила не заболела. Каин позвонил тогда и недовольно пробурчал, что дочь температурит, и что Ракитин с ней такого делал, что она пришла уже сопливая. Стало гадко от самого себя, противно и неприятно. Саша порывался приехать, проведать, да просто увидеть, пока спит, ему многого не нужно было бы на самом деле, но Руслан припечатал серьезно:

— Ага, она сейчас явно не в себе, Саш. Потом. Я договорился уже насчет документов, а ты в среду приезжай в ЗАГС, заберешь свидетельство. Ни к чему сейчас свадьбу устраивать, отпразднуем в кругу семьи на даче. Неизвестно, что еще выкинет наша принцесса, а мне лишний позор ни к чему, сам понимаешь. И так уже звонили, уточняли, почему это бойкая фамилия попала в сводки.

Еще бы, такой скандал и напрямую связан к Багировым.

— А как же белое платье? Девочки же хотят этого больше всего, — задал вполне резонный вопрос Ракитин. Нет, ему, по сути, тоже было плевать, но где-то глубоко внутри хотелось показать всем, что Мила Багирова его. И что теперь в ее сторону даже смотреть нельзя, не то, чтобы дышать, и не говоря уже о том, чтобы прикасаться. Руки вырвать с корнями? Легко!

— Вот когда она глаза разует, тогда и устроим свадьбу, и платье белое, и все эта чухня-мурня, а пока что не понимаю, за что ей праздник устраивать, — было слышно, как мужчина саданул по стене.

— Что там с магазином? — понятно, что просто так вопрос решиться не мог.

— А что с магазином? Я тут, понимаешь ли, отстегнул бабла, и нет никаких претензий к дочери Багирова. Вот и свадьбу сыграли, считай, — пробубнел в трубку, сербая какую-то жидкость. Ракитин был готов биться об заклад, что это был точно не обычный чай. Скорее ромашка, приправленная коньяком. Любимый вид напитка на рабочем месте, когда подопечные максимально допекают.

— Я сам расплачусь, — Ракитин не хотел перекладывать ответственность на кого-то еще, нет, он сам захотел Милу в жены, так что пора решать и сопутствующие вопросы. И все проблемы теперь у них были общие, даже если нагребла Мила их до брака.

— Сам он расплатиться…радуйся, что я все решил, тебе, судя по всему, придется еще много чего разруливать. Я тебе так скажу, мужик: держись. Вот честно, я тебе даже сочувствую и желаю терпения, потому что мой мозг она прожрала насквозь. Твой она попытается тоже, тут главное скрутить…

— При всем уважении, Руслан, я сам разберусь, что мне желать с моей женой, — с этого момента Саша не хотел больше никого посвящать в их семейные дела, пусть и плохое, и хорошее остается только между ними.

— Молодец, Ракитин, другого я от тебя не ожидал, характер!

В среду, как и было оговорено, Ракитин приехал в ЗАГС, где и получил долгожданное свидетельство о браке. Аж в глазах задвоилось, когда Саша прочитал строку «после заключения брака присвоены фамилии»

Мужу: Ракитин

Жене: Ракитина.

Официально Ракитина Людмила стала женой Ракитина Александра. Он все еще не верил, даже когда перечитал пару раз. Даже тогда мысли хаотично разлетались в голове, оседая навязчивыми идеями перепроверить, и он снова тянулся к листку, в котором все так же было написано именно то, о чем он уже раз дцать читал до этого.

Настроение моментально скакнуло ввысь, Ракитин летел к дому Багировых, прикупив два букета и торт, все это было чисто номинально, в глубине души он понимал, что до торта явно не дойдет, и если Настя цветы примет, то Мила скорее огреет ему по роже этим веником, да, именно так она и скажет. Потому что ей не понравится даже то, что он скупит тысячу и одну голландскую розу.

— Ты все равно будешь моей, — прошептал в пустоту Саша, пока сворачивал в знакомый двор. Ракитин не был человеком, который сдается на полпути. Идти вперед и только вперед. Так он привык и менять положение вещей не собирался.

В доме его ждал Армагеддон, Мила устроила полноценную истерику, так что цветы и торт остались в коридоре, а вот сам Ракитин опрометью понесся в зал, откуда и доносились крики. Настя стояла бледная, как стена, сжимая в руках стакан с корвалолом, специфический аромат которого разносился по комнате неприятным зловоньем. Каин раскраснелся и кричал, а Мила…Мила стояла, обнимая саму себя тоненькими ручками, и плакала, пытаясь что-то доказать родителю.

У Саши уши заложило и зрение поплыло, все что он мог видеть, это струящиеся по щекам слезы, которые хотелось смыть. Стереть. Убрать и навсегда запретить ей плакать. А слышать, он не слышал ничего, кроме всхлипываний, врезающихся сознание острыми иглами беспомощности.

И лишь на фразу о том, что согласия она не давала, Саша протянул ей свидетельство о браке. Такого взгляда, наполненного чистой ненавистью, он на себя не испытывал никогда. С другой стороны, ненависть даже лучше, чем совсем ничего, от ненависти до любви, как говорится, один шаг. Вот только Ракитин был готов пройти и миллион шагов, чтобы взять эту крепость, потому что он не проигрывал. И даже если «продувал» сражения, то обязательно одерживал победу в войне.

— Да я лучше умру, чем стану твоей! — размазывая слезы по щекам, сипела Мила, занимая оборонительную позицию. Казалось, что она прямо сейчас готова рвануть в бой.

В глазах мужчины загорелся недобрый огонек, Ракитин всматривался в Милу и загадочно ухмыльнулся. Поздно думать, что она сможет все переиначить или сбежать. Поздно. Это вызов. А для него любой вызов это лишь новая задачка, которую он в конечном итоге решит. Подчинит себе.

— Тогда я отправлюсь вслед за тобой.

И в подтверждение своих слов, Ракитин сжал Милу, целуя в висок, нарочно громко вдыхая аромат ванили и цитруса. Как всегда, она пахла именно так, как и все предыдущие разы, когда Ракитин словно крал каждое касание и взгляд. А теперь имел право.

Он ее муж.

МИЛА

Мила стояла еще некоторое время абсолютно обескураженная и не верящая в происходящее. Это просто цирк какой-то, глупость, бред сумасшедшего. И что это за наказание такое варварское? Выдать замуж, отдать родную дочь в руки чужого мужика. Это вообще нормально в наше время? Нет, ну может где-то далеко на востоке подобные традиции имеют место быть, но она-то жила в светском государстве, в правовом в конце концов!

И что с этим делать? Как не захлебнуться от отчаяния и боли? Не передать словами весь спектр эмоций, что обрушился на девушку и придавил бетонной плитой. Глаза щипало, а руки словно сковало стальным канатом. Нет, этого не могло просто случиться! Почему с ней?! Почему таким образом? И почему все свалилось сейчас?!

— Я на развод подам, сегодня же, это варварство. Нас разведут, понял?! — она воспользовалась моментом, когда хватка чуть ослабла и вырвалась из цепких объятий своего, чтоб его, мужа. — Разведут как миленькие, я накатаю заявление…