Ирис (ЛП) - Лилли Р. К.

Порезы были поверхностными, но по тому, как испугалась Ирис, увидев кровь, можно не согласиться.

Она усадила меня на бортик у края бассейна и настояла на том, чтобы самостоятельно обработать каждый порез. Она беспокоилась о моих ранах, как о своих собственных, только я бы никогда не подумал, что она будет так беспокоиться о самой себе.

Ее пристальное внимание было лестно, и нежное маленькое чувство в моей груди стало еще больше расти.

– Могу я снова увидеть твое удостоверение личности? – резко спросил я ее по дороге домой, наблюдения Тернера въелись в меня.

Она осталась невозмутимой.

– У меня нет с собой удостоверения. Это плохо?

– Ты взяла сумочку, – кивнул я.

– Его в ней нет. В следующий мой визит, я покажу тебе его, если это так важно.

Моя цель была разрушена, а страхи не развеяны.

– Тебе действительно 24? – спросил я, бросив на нее долгий испытующий взгляд, остановившись на красный свет.

Она мягко улыбнулась мне.

– Я же уже говорила, не так ли?

– Это не ответ.

– Да, конечно. Ты видел мое удостоверение. Оно выглядело законным, верно?

Я вздохнул. Даже ее слова были странными, и я не думал, что это была просто случайность.

– Видел. Но мне нужно больше, что быть уверен в законности происходящего.

– Просто расслабься, малыш. В некоторых вещах тебе нужно довериться мне.

Эта фраза взбесила меня еще больше, чем что-либо еще до этого.

– Доверять тебе? Как насчет того, чтобы начать говорить мне правду обо всем, рассказать свое прошлое, и только тогда мы могли бы говорить о доверии.

– Я доверяю тебе, – тихо ответила она. – Всегда. Иногда нужно довериться своей интуиции.

– Я знаю, что ты соврала мне. Мое чутье кричит о том, что ты лжешь мне чаще чем говоришь правду. И что мне с этим делать? Как добавить к нему крупицу доверия? Давай, скажи мне, что ты всегда честна со мной.

– Да, солгала. Я лгунья. – Ее голос был таким спокойным и уверенным, что я крепко сжал руки на руле. – Я выросла окруженная ложью, это было само собой разумеющееся, тем, что помогало выжить. Это не значит, что ты и я не настоящие. Это не делает мою любовь к тебе фальшивой.

Я очень старался подавить это чувство, но с тех пор, как она это сделала…

– Бред. Я не верю тому, что ты говоришь. Ты едва знаешь меня, недостаточно, чтобы утверждать, что любишь меня.

– Я достаточно знаю тебя, Дэйер. Знаю, что ты добрый. Что ты хороший. Упрямый и пылкий, более заботливый, чем ты о себе думаешь. Я знаю тебя, Дэйер, со всех сторон. И я уверена в тебе и в своих чувствах. Думаю, ты сбит с толку. Но это ты, без сомнения.

Я тяжело сглотнул, краснея от того, что хотел произнести. Никогда не умел произносить подобные речи.

– Я знаю, что ты щедрая, добрая, умная и прекрасная. А еще слишком хороша, чтобы быть правдой.

И, конечно, последнее беспокоило меня больше всего.

– Я ничего не знаю о твоем прошлом, – добавил я.

– Нас не определяет наше прошлое, – парировала она. – Мы те, кто мы есть. Тебе не нужно знать, где я выросла, в каком году родилась, чтобы узнать женщину перед собой.

Мы были дома, и я заехал в гараж, заглушив двигатель автомобиля.

Мы не сказали друг другу ни слова, когда заходили внутрь, и также молча поднялись в мою комнату.

Мы молча приготовились ко сну.

Лежа на боку, я обнимал ее сзади, когда она своими словами оглушила меня.

– Я люблю тебя, – сказала она тихим, но твердым голосом.

– Ты не можешь до конца быть уверенной в этом чувстве, – отрубил я, хотя каждый раз, когда она произносила эти слова, мне казалось, что они действовали как бальзам для моего разбитого сердца.

– Хорошо. Я больше не скажу их, если тебя это так сильно беспокоит.

В моем животе сжалось от обреченности в ее голосе, но я знал – это к лучшему.

– Когда дело касается тебя, я не могу быть беспристрастным, – ответил я в темноту, нарушив затянувшееся молчание, окутавшее нас.

Она заерзала, поворачиваясь, пока лицом не уткнулась мне в грудь.

Я зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их запах.

Она наклонила голову ниже, пока не прошептала мне на ухо:

– Может, беспристрастность переоценивают. И пора стать плохим мальчиком. 

Она осталась на три дня. Это было раем.

Единственное, что причиняло боль – знать, что она снова уйдет.

На второе утро, когда я двигался позади нее, то на ее освещенной ярким солнечным светом прекрасной спине заметил необычный шрам на нежной коже под лопаткой, в нескольких дюймах от позвоночника. Маленький круг, размером с кончик моего пальца. Очень ровный.

Кончив внутри нее, я опустился на колени. А она стояла на четвереньках.

Мы все еще тяжело дышали, остывая, когда я нежно провел по шраму.

– Откуда он? – спросил я ее.

«Она поерзала немного, видимо, чтобы отвлечь меня», подумал я.

Я вышел, решив получить ответы прежде, чем снова начну ласкать и трахать ее.

– Он необычный. Расскажи мне, что произошло?

Она вздохнула и перекатилась на спину, широко раздвинув бедра.

Что возбудило меня еще сильнее, но пришлось изо всех сил не замечать этого.

– Ты действительно хочешь знать? – спросила она, и, судя по тихому голосу, она собиралась рассказать мне правду, что было неожиданно.

– Да, – все равно ответил я, потому что, даже солгав мне, она откроет многое.

– Пулевое ранение. Меня подстрелили. Любопытство убило кошку и все такое, но у меня осталось еще несколько жизней.

Все мое тело напряглось.

Она увидела выражение моего лица и рассмеялась.

– О, Дэйер. Ты бы видел свое лицо. Ты слишком много думаешь.

Она так хорошо смешала правду и ложь, что я не мог решить – использует ли она меня прямо сейчас или нет.

– Так, если это пулевое ранение, кто стрелял в тебя?

Она пожала плечами, все еще улыбаясь.

– Я пошутила. Год назад, несчастный случай в лагере. Какой-то пацан ткнул в спину горящей палкой. Даже имени его не запомнила.

Я все еще изучал ее лицо.

То, как она держалась, говорило о концентрации лжи, правды и полуправды.

Первое, решил я, она намеренно оттолкнула меня, рассказав об этом так беспечно.

– Это пулевое ранение, – сказал я, уже уверенный в этом, от чего при мысли об этом заболело в животе. – Кто стрелял в тебя?

Она снова пожала плечами.

– Не имеет значения. Кому это важно.

– Как это не важно? Что может быть важнее этого?

– Поверь мне, сейчас это уже не имеет значения. Он больше ни в кого не выстрелит.

– Почему он это сделал? – спросил я, потому что иногда она отвечала мне, если я правильно задавал вопросы.

Она печально улыбнулась. Она поняла, что я задумал.

– Скорее всего, деньги, хотя я не уверена.

– Хочешь сказать, что кому-то заплатили, чтобы убить тебя? – даже от мысли об этом мне становилось хуже.

– Заплатили, нет, сомневаюсь. Он был уже мертв, поэтому узнать не получилось. Но его наняли, и я сомневаюсь, что он просто стрелял в меня. Почти уверена, что его главной задачей было меня убить.

Я все еще приходил в себя, когда она поднялась с постели и направилась в ванную принять душ.

В конце концов, я последовал за ней, чтобы узнать больше.

– У тебя есть догадки, почему кого-то наняли, чтобы убить тебя? – спросил я ее, присоединившись к ней в душе.

Она не ответила, просто повернулась и начала намыливать мое тело, лаская обмякший член.

Несколькими энергичными движениями мыльных рук привела его в полную боевую готовность.

Ругаясь, я высвободился из ее рук.

– Подожди. Мы еще не закончили разговаривать.

Она отвернулась и начала намыливать голову.

– Пожалуйста, расскажи мне, – тихо умолял я.

Она снова повернулась ко мне, намыливая тело.