Временно женаты (СИ) - Снатёнкова Алёна

Я сразу обратила внимание на его взгляд. Оценивающий и в то же время высокомерный. Парень улыбался, но даже от его улыбки веяло холодом. За несколько минут нашего первого общения я уже знала, что на руке он носит дорогие часы, его одежду привезли прямиком из Милана, а машина его стоит больше, чем старенький автобус, на котором я хотела уехать. Его не волновало то, что знакомиться с ним я не собиралась. Плевал он на все, потому что к отказам не привык. Зато привык к деньгам, которыми он и пытался меня завлечь.

Первый раз мне на помощь пришла одногруппница, которую я случайно увидела за его спиной и окликнула. Двинулась к ней, радуясь, что самоуверенного мажора я больше не увижу в своей жизни.

Радовалась я вечером, а на следующий день снова увидела его. На репетиции. Допевая последние строчки, открыла глаза, а он напротив сидел. В зале, напротив сцены. И не один, а с одногруппницей Катькой, которая меня от него и спасла. Она веселилась, о чем-то рассказывая ему, а он на меня пристально смотрел. И не было уже в его взгляде вчерашнего высокомерия. Восхищение было, но оно только сильнее напрягало.

Первую неделю я старалась не попадаться ему на глаза, а потом привыкла, что он вечно где-то поблизости ходит. Как оказалось, у нас и друзья общие имелись. Немного, но хватало, чтобы я каждый день слышала о крутом Кирилле, которому я понравилась и от которого я бегаю, как ненормальная.

Вторая неделя началась с цветов. Он их через Катьку мне передавал, а я не принимала. Девчонка пальцем у виска крутила и домой букеты забирала, рассказывая о моем будущем с котами.

Я не понимала, почему люди вокруг не замечают его двуличность. Он мог улыбаться, а в глазах в этот момент демоны прыгали. Он хвалил кого-то, но по его гримасе было понятно, что он врет и лицемерит. Рассказывали, что у него родители — важные люди в городе. Что без одобрения его отца даже птицы не летают. А еще говорили, что Кирилл всегда своего добивается, поэтому никто не сомневался, что и моя крепость падет.

Слухов было много, но никто не говорил, что он женат. Да никто об этом и не знал, наверно.

Мы тогда договорились с Катькой встретиться в кафе, чтобы я ей конспект одолжила. Уже подходя к назначенному месту, одногруппница позвонила и сказала, что у нее планы изменились, но она отправила своего курьера. Кирилла. Тогда-то я и решила поставить точку в его бессмысленных подкатах. Полная решимости, подошла к столику Бакина и послала его. Грозно. Не по-девичьи. Тут же собралась уйти, но он меня за руку схватил и к себе притянул. Что-то там на ухо шептал о любви вселенской, но заткнулся, когда услышал женский рев.

Спустя минуту на меня посыпались проклятья, а парень, который совсем недавно в любви признавался, рассказывал своей жене, что это я к нему клеилась, а он, бедный, не знал, как от меня отделаться.

На следующее утро меня отчислили.

Вечером уволили из развлекательного центра, в котором я работала аниматором.

С тех пор я нахожусь в вечном поиске работы, периодически меняя номер телефона. Ларисе было мало того, что она испортила мою жизнь. Она ее продолжает портить, названивая и отправляя мерзкие сообщения с угрозами. Я перестала их читать и не отвечала на незнакомые номера. Но сейчас меня накрыло. Захотелось отгородиться от всего этого. Забыть. Уехать. Сдаться. Не думаю, достаю смартфон из сумки и звоню той, которая всегда поддержит, хоть и не знает о моих проблемах.

— Бабуль, как ты? У меня для тебя новость: завтра я приеду.

Максим

— Максим Викторович, простите за этот инцидент, я обещаю, такого больше не повторится.

Убирая телефон в сторону, смотрю на своего директора, который побелел, когда я попросил его присесть. Улыбка сошла с мужского лица после ухода девчонки.

Вообще-то, я не безжалостный монстр, которому нравится молчанием доводить людей до той точки, когда они начинают сознаваться во всех смертных грехах. Нет. Но также я не маленький ребенок, который закроет глаза и сделает вид, что ничего не произошло и никакая девчонка только что на него не орала и не проклинала.

— Максим Викторович, клянусь вам, я не знаю, почему она напала на вас.

Молча тянусь к чашке с двойным эспрессо, пытаясь выбросить из головы женский образ.

— У нее проблемы с Шамовой. Наше кафе не имеет к этому никакого отношения.

Молчание — на вес золота. Поняв, что сболтнул лишнего, мой собеседник вжался в стул.

— Имеет, раз она оказалась здесь, — говорю, а сам пытаюсь вспомнить эту фамилию.

Шамова… Шамова… Что-то знакомое. Где-то слышал, но где? Другой вопрос: когда? До того, как уехал из этого города в возрасте десяти лет, или после того, как вернулся несколько месяцев назад?

Наверно, все-таки «до».

Это кафе, собственно, одна из причин, по которой мне пришлось вернуться. Оно и десятки таких же по городу вместе с отелем и парочкой ресторанов, которые мой младший брат Ян решил угробить. Моя цель — спасти семейный бизнес. Даже если ты не хочешь иметь ничего общего с этой семьей.

— Игорь Анатольевич, когда я оставил вас на этой должности, я имел в виду, что вы должны быть моим работником, а не работником моего отца или, тем более, некой Шамовой. Вы разве этого не поняли?

— Я не…

— Вы да, — спокойно говорю ему, но даже этого хватает, чтобы он задергался и начал протирать свои очки. — Как зовут ту девушку? Не надо говорить, что вы не в курсе.

— Валерия. Валерия Левицкая. Она приходила на собеседование.

— И, кажется, не прошла его. Почему?

— Я не зна… Нам сказали, что девушка не чиста на руку, — запинаясь, договаривает он.

— Как я понимаю, Шамова вам об этом и сказала. Шамова, из-за которой меня назвали трусом, а Валерию — воровкой. Так?

— Максим Викторович, я вам сейчас все объясню. Она…

Терпеливо дожидаюсь, пока директор перестанет дышать, как паровоз, а затем встаю:

— Да хватит уже. Ваш сговор с этой женщиной коснулся меня. А я не потерплю, чтобы меня называли трусом. Вам понятно?

— Конечно. Но что я могу сейчас сделать? Лариса Геннадьевна же…

А вот тут и дошло. Геннадий Шамов — местный авторитет, который сейчас стал депутатом. Как я мог забыть про друга своего отца, что совсем недавно наобещал Яну золотых гор, а затем переписал на себя солидный участок земли за городом, где планировалось построить базу отдыха?

Чем же Левицкая могла насолить этой семейке?

— Пока еще я ваш босс, а не Лариса Геннадьевна. Валерию устроить на работу. — да, так будет лучше. Всем же понятно, что девчонку уже успели довести. — Неважно, как вы это сделаете, но завтра вы ей позвоните и попросите прийти на повторное собеседование. Вам все понятно?

Он не ответил, да мне и не нужно было его согласие. Не сделает — придется писать заявление на увольнение. Сделает — все равно его напишет. И не потому, что не выполнил поручение или же, наоборот, выполнил, а из-за того, что вступил в сговор с кем-то из Шамовых. Я просто не могу работать с теми, кому не доверяю. И предатели здесь не нужны.

Уже сидя в машине, направляясь в сторону офиса, я остановился на светофоре и снова увидел ее. Левицкая переходила дорогу, разговаривая по телефону, а потом резко повернула голову.

М-да, с такой ненавистью на меня еще никто не смотрел. Даже родственники.

Максим

Как только Левицкая скрывается за поворотом, даю по газам, попутно набирая номер Яна. Разговор с братом, на чьи звонки старался не отвечать последнее время, не совсем то, чем я хочу заниматься сегодня. Но даже мне приходится признать, что Демидов-младший — Википедия этого города. Каким-то странным образом человек, которому плевать на всех, кроме себя, в курсе каждого скандала. Уверен, разборки Шамовой с некой Валерией не обошли его стороной.

— Большой брат, ой, простите, Шехзаде Максим, повелитель скукоты и мрачности, ты никак вспомнил о своем маленьком братике. Что такое? Решил тряхнуть стариной и развлечься? Или заблудился?