Злодей (ЛП) - Янг Саманта

— И красивая. — Слова слетели с губ прежде, чем я поняла, что происходит.

Все посмотрели на меня не из-за того, что я сказала, а из-за того, с какой неприязнью это было произнесено, даже я сама вздрогнула.

— Что? — спросил Генри.

Что ж, я сама подняла эту тему.

—  Именно это ты сказал ей. Что она умная и красивая, а потом подмигнул ей. — Краем глаза, я увидела, что Лекси и Кейн не находят себе места. Дерьмо. — Неважно.

— Ну нет. — Генри откинулся на спинку стула и бросил вилку. Он скрестил руки и ухмыльнулся мне, словно правда наслаждался моим приступом ревности. — Пожалуйста, продолжай.

Грудь пронзила боль как от удара хлыстом. Он считал это забавным? Думал, что это удачный момент для наших веселых подшучиваний, где мы притворяемся, что сердимся друг на друга? Выражение моего лица смягчилось до вежливого. Я не хотела устраивать сцену перед нашими друзьями.

Повернулась к Лекси, которая смотрела на меня с беспокойством.

— Ты сказала, что это миссис Флэнаган дала тебе этот рецепт? — Я указала на паэлью. Миссис Флэнаган соседка Кейна и хороший друг для них с Лекси. Она — единственное, что пришло мне в голову.

— Да, — медленно ответила Лекси. — Поделиться им с тобой?

— Было бы замечательно.

Я ощущала на себе взгляд Генри, но отказывалась смотреть на него. Вместо этого одарила Лекси несколько робкой улыбкой.

— Тебе уже удалось вытянуть из нее рецепт пирога Баноффи?

— Нет, — сказала Лекси, к счастью, поддерживая беседу. — Я постоянно умоляю ее дать мне рецепт. Если бы Кейн спросил, она бы скорее всего согласилась, но он не хочет. — Она бросила на него озорной взгляд. — Он хочет помучить меня.

— Нет. Я все время тебе говорю, что Эффи охраняет рецепты пирогов ценой своей жизни. Ты получишь их по завещанию. Просто надо смириться с этим.

Когда я видела Кейна расслабленным и подшучивающим, я вполне понимала, почему Лекси влюбилась в него. У мужчины было колкое, тонкое чувство юмора, и он смотрел на мою подругу как на чудо.

Это я тоже понимала.

Я была по-женски влюблена в Лекси. Она забавная, умная, решительная, преданная и по-настоящему добрая. Воплощение всего того, кем я надеюсь в конце концов стать.

Немного позже я извинилась и ушла в ванную, в основном, чтобы сбежать от того напряжения за столом, причиной которого были мы с Генри. В ванной на первом этаже делали косметический ремонт, поэтому я поднялась по винтовой лестнице наверх. Я шла по коридору, когда услышала, как внизу шепчут мое имя. Чувствуя себя ребенком, на цыпочках вернулась, чтобы подслушать.

— Это ничего не значило, — услышала я Генри.

— Это не так, Генри. Ты назвал женщину умной и красивой перед Надией. И подмигнул ей, — фыркнула Лекси.

— И что?

— Ты шутишь что ли? Я думала, начав встречаться с Надией, ты перестал флиртовать с другими женщинами.

— Я не флиртую.

— Ты делаешь это постоянно.

— Если и так, это ничего не значит. Надия знает это.

— Нет. — В голосе Лекси звучало отчаяние. — Боже, Генри, ты хоть что-нибудь знаешь о женщинах?

— Каррауэй, помоги мне.

— Прости, — донесся до меня голос Кейна, — не могу. Если бы Лекси флиртовала с другими мужчинами, я бы разозлился.

Вот видишь! Спасибо тебе, Кейн!

Повисла тишина, и я уже собралась пойти в ванную, когда услышала Лекси:

— Ты бы обеспокоился, если бы Надия флиртовала с другими мужчинами?

И снова тишина, а я еще больше наклонилась к лестнице, отчаянно желая услышать ответ.

К моему разочарованию, Генри промолчал. Сдержав вздох, я нашла ванную, быстро умылась и как можно небрежнее спустилась вниз.

Генри встал из-за стола.

— Вот ты где. Пора идти.

Застигнутая врасплох, я смогла только кивнуть и быстро поблагодарить Лекси и Кейна за то, что они пригласили нас, прежде чем Генри схватил меня за руку и повел к выходу. Когда мы вышли в коридор, я оглянулась и увидела, что Лекси лукаво улыбается мне.

В ответ я в замешательстве наморщила лоб.

В лифте, хватка Генри усилилась. Я осмелилась взглянуть на него. Он смотрел прямо перед собой, мышцы на челюсти поддергивались.

— Несколько месяцев назад, когда я сорвал твое свидание с тем фотографом, я чертовски сильно ревновал, — выпалил он. — И я ясно дал это понять.

Мое сердце бешено заколотилось.

— Да?

Наконец он нерешительно посмотрел на меня.

— Ты всю неделю была зла из-за Джун Гамильтон и ничего мне не сказала. Сколько раз я выводил тебя из себя, а ты мне не говорила?

— Я чувствовала не злость, — сказала я тихо, почти шепча. — А боль.

В его взгляде промелькнуло раскаяние и что-то еще.

— Это хуже во сто крат. Почему ты ничего не сказала?

— Потому что ты — любитель пофлиртовать. — Я выдернула руку из его хватки. — Это то, кем ты являешься. Я не могу изменить тебя, Генри. Или тот факт, что я из тех женщин, которые хотят, чтобы их парень притворялся, будто не видит, насколько красивы остальные девушки. Я не замечаю других мужчин, когда я с тобой. Они просто не существуют. Не в этом плане. Я всегда вижу только тебя. И да... мне больно, что ты не чувствуешь того же.

Он бросил на меня недоверчивый взгляд.

Но не заговорил.

Не произнес ни слова. Однако, когда двери лифта открылись, он схватил меня за руку и повел вниз по улице к своей квартире. Я не знала, что произойдет дальше. Беспокойство заставило меня крепче сжать его руку, и он сжал ее в ответ. В утешение?

Я не знала.

Сомнения рассеялись, как только я вошла в его квартиру.

Он захлопнул за нами дверь и прижал меня к стене, возвышаясь надо мной, заслоняя собой, глядя мне в глаза с такой яростью, что у меня перехватило дыхание.

— То, что я говорю другим женщинам... это только годы практики обольщения. Просто видимость. Маска. Я делаю это так долго, что теперь выходит само собой. — Он взял мое лицо в ладони и наклонился так, что наши носы соприкоснулись. Мне не оставалось ничего другого, кроме как смотреть в его пронзительные ярко-синие глаза. — Но я уверяю тебя, ты — единственная кого я вижу. Все, о чем я думаю. Постоянно. И я изо всех сил пытался предоставить тебе свободу, когда ты отдалялась от меня как на этой неделе... но, как ни крути, мне не добиться твоего расположения, поэтому я просто скажу, что у меня накопилось за несколько месяцев. — Его большой палец скользнул по моим губам, пока он разглядывал каждую черточку на моей лице. — Надия, я очень люблю тебя. Скучаю по тебе каждое мгновение, что мы не вместе. Как будто не видел тебя целые годы. Меня убивает одна только мысль, что в последние месяцы я причинял тебе боль. Я буду более осторожен с флиртом. Вообще перестану флиртовать. Клянусь. Но и ты должна пообещать, что с этого момента перестанешь молчать. Будешь говорить, когда я радую тебя, и когда вывожу из себя... и, я надеюсь такого не будет, но и когда причиняю тебе боль.

Надия, я очень люблю тебя.

Я никогда не ощущала такой смеси страдания и эйфории. Его слова так много значили для меня... но в то же время пугали.

Страх одержал верх и перекрыл дыхательные пути, не давая проявить любую ответную реакцию, какая могла бы возникнуть.

Именно тогда Генри Лексингтон доказал, что он особенный.

Он нежно коснулся губами моих губ и прошептал:

— Я могу подождать, Солнышко. У тебя есть столько времени, сколько понадобится. 

— Поверить не могу, что ты меня уговорил. — Моё беспокойство всё возрастало.

— Мы должны встретиться с ней вместе. Почему бы не сейчас.

Лицом к лицу с матерью Генри. Вдвоём. На воскресном ланче. Приёме в саду. Что бы это ни значило.

— Почему в вашем кругу каждый уик-энд проходит какое-нибудь мероприятие?

Он пожал плечами.

— Благотворительность, политические кампании, праздники…

— У этих людей слишком много свободного времени.