Ты мое дыхание (СИ) - Яфор Анна

— Дорогой.

Вика подошла сзади, прикасаясь губами к обнаженному плечу. Легонько прикусила кожу, тут же зализывая место укуса языком. Она любила такие игры, а я… я устал. Уже пожалел, что привез ее к себе. Надо было закончить эту встречу сразу после ужина в ресторане, а я зачем-то повелся на ее уговоры.

С ней было хорошо, но ровно до того момента, как мы выбирались из постели. И сейчас я в очередной раз задался вопросом, а стоит ли кратковременное удовольствие того, чтобы терпеть все остальное? Слышать ее страдальческий голос и постоянные жалобы о несложившейся семейной жизни. Я понятия не имел, кем она считает меня: только ли любовником, с которым можно отдохнуть от надоевшего мужа, или рассчитывает на что-то большее. Честно говоря, это было и не важно. Я действительно устал от нее и всех прочих подобных женщин.

— Все кончено? Ты именно это хочешь сказать мне и никак не решишься?

Мне захотелось рассмеяться. В чем-чем, а в нерешительности обвинить меня было сложно. Но таким, как она, свойственно преувеличивать, говоря о чувствах и переживаниях, которых нет и в помине. Что же, если ей так проще, пусть считает, что я действительно боялся во всем признаться.

Я повернулся к ней, рассматривая красивое, почти идеальное лицо. Огромные глаза блестели. И пусть я знал, что это — всего лишь умелая игра талантливой актрисы, на душе стало тошно. Все-таки я подлец. Мне с самого начала не следовало связываться с ней.

— Ты же сама все понимаешь, милая.

— Какой же ты… — она заморгала, стараясь удержать слезы, а потом жалобно спросила: — Что я сделала не так? Вот скажи мне.

Я сжал ее пальцы, прикасаясь к ним губами.

— Ты все делаешь идеально.

— Но ты все равно хочешь уйти! — она почти простонала, высвобождая руку. — Почему? Потому что не любишь меня?

— Вика…

Это все напоминало какой-то дешевый спектакль, причем сценарий был мне хорошо известен. Знаком почти дословно. Надо просто немного потерпеть. Ведь я действительно использовал ее, хоть и с ее собственного позволения.

— Да, я понимаю, — она прикусила губу и тряхнула головой, снова пытаясь таким образом удержаться от слез. Или произвести впечатление на меня, демонстрируя свои роскошные волосы и открытые плечи. Простыня, завязанная на груди, при этом движении поползла вниз, и Вика картинно охнула, подхватывая конец ткани, правда, позволяя мне заметить обнажившуюся грудь. — Ты ведь знаешь, как я отношусь к тебе! Ничего не могу с этим поделать. Мне так стыдно, и иногда я даже ненавижу себя, но легче от этого не становится. Это ты виноват, что такой… такой невероятный! Я не могу не испытывать чувств к тебе. Не могу не хотеть, чтобы ты принадлежал только мне.

Сколько раз я слышал подобные речи? Они и прежде меня не впечатляли, а теперь и подавно не могли задеть. Я прекрасно знал, что она ни за что на свете не расстанется со своим мужем. Тогда к чему все это? От скуки не хватает эмоций? Тогда лучше бы мы провели это время в постели, там, по крайней мере, эмоции были бы более искренними.

Я отошел к окну, рассматривая огни в домах напротив. Их было не так много в этот поздний час, но где-то продолжала кипеть жизнь, и я вдруг подумал о том, что и там, наверняка, кто-то сейчас вот так же участвует в дешевой и не нужной никому постановке. Игра в любовь — зачем люди прибегают к ней? Ведь от этого ничего не меняется, и легче не становится.

Какой парадокс. Реальные, осязаемые чувства были для меня более эфемерными, чем Ее письма. Я только рядом с Ней и был собой настоящим. Только с Ней мог позволить то, чего действительно хотел.

— Матвей, послушай меня…

Голос Вики пробился в сознание, отвлекая от тех мыслей, которые всегда уводили слишком далеко. Туда, откуда я не хотел возвращаться. Я перевел взгляд на нее и произнес, стараясь, чтобы мои слова звучали максимально спокойно.

— Ты ведь прекрасно понимаешь, что я из себя представляю. И я говорил тебе с самого начала, чтобы ты не вздумала влюбляться. Что это опасно. И совершенно не нужно ни мне, ни тебе.

— Но эти слова… — она оборвала фразу, не закончив, а мне было все равно, что там должно было последовать дальше. Я хотел остаться один. Вернее, я хотел к Ней. Слышать ее голос, чувствовать ее, представлять, что она делает сейчас.

— Если ты хочешь, я уйду от мужа. Скажи только…

— Ви-и-и-ка, — я протянул ее имя, изумляясь, как такое вообще могло прийти ей в голову. Или она продолжает играть? — Перестань. Об этом не может быть и речи.

Она всхлипнула и как будто съежилась, поднимая на меня наполненные слезами глаза.

— Ты такой жестокий!

— Я намного хуже, чем ты думаешь. Это правда. Как и то, что нам лучше не встречаться с тобой больше. Не хочу, чтобы ты мучилась.

И меня мучила. Хотя это уже случилось. И я сам в этом виноват. Сам допустил такое снова. Терпеть не могу мелодрамы, а сейчас опять стал участником одной из них.

— Ты просто не умеешь любить. И тебе никто не нужен. Ты чертов эгоист! Ненавижу! — последние слова она почти прокричала. Взмахнула рукой, влепляя пощечину, и тотчас в ужасе уставилась на меня. Какой реакции ждала? Ярости? Сожаления? Я не почувствовал ничего, кроме усталости. Даже саднящая боль в щеке не вызвала не смогла задеть. И это тоже уже было. ВСЕ БЫЛО.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Прости… — Вика посмотрела на свою ладонь, потом на меня и шагнула ближе, протягивая руку, теперь, вероятно, с желанием погладить ушибленное место.

Я покачал головой.

— Это ты прости меня, милая. Я заслужил и удар, и твою ненависть. Ты абсолютно права, мне на самом деле никто не нужен. Даже я сам.

Я лгал, но ей знать об этом было необязательно. Тем более, что женщина, в которой я действительно нуждался, принадлежала совсем другому миру.

— Я вызову тебе такси.

Она и так задержалась. Сегодня в моем доме и вообще в моей жизни, где все временно. Постоянно только одно. Вернее, одна.

Иди ко мне. Я соскучился. Хочу смотреть в твои глаза, когда они наполнятся желанием. Хочу ощутить, какая ты влажная и горячая. Руками. Губами. Снова попробовать тебя на вкус. Снова сойти с ума. Забыть о времени рядом с тобой. Не только о времени — обо всем. Ты нужна мне, душа моя.

Я осудил бы любого другого, окажись он в подобной ситуации. Того мальчишку, каким я был несколько лет назад, когда впервые узнал о Ней, еще мог бы понять, но не себя сегодняшнего. Не взрослого, состоявшегося человека, здорового, адекватного, с нормальной работой.

Давным-давно я позволял себе жить так, как считал нужным, не завися ни от чьего мнения. К этому пришлось долго идти. И без Нее я бы не дошел. Не напиши Она мне тогда, сейчас меня вообще не было бы.

Я сел за стол, доставая из ящика стопку листов. Дома было удобно именно так: держать Ее письма в руках. Я распечатал их, разложив по датам, так, чтобы в любой момент можно было найти необходимое. И когда Ее слов не хватало слишком сильно, перечитывал то, что Она написала раньше.

Мне это не надоедало. Скажу больше: я каждый раз находил в Ее словах какие-то новые оттенки. Как будто прежде что-то упустил, а потом раскрывал, как внезапно обнаруженное сокровище. И наслаждался этим.

Поначалу меня пугала такая зависимость от Нее. Я ждал каждого нового письма, даже не вполне осознавая, насколько это стало важным. Но Она оказалась первым человеком в моей жизни, которому было не плевать на меня. Кого интересовало, как прошел мой день, как я чувствую себя и что происходит в моей голове. Об этом не спрашивал никто с самого детства, и, оказывается, без этого чертовски тяжело жить.

Говорят, со временем чувства притупляются, становятся привычкой. Я действительно привык к Ней. Но в ином смысле. Так привыкает ходить ребенок, уже не в состоянии перестать это делать. Так, однажды освоив умение плавать, мы держимся на воде, и уже невозможно забыть это умение. Она стала привычкой дышать, жить, постоянно ощущая Ее рядом. Моей вечной потребностью и неутолимым желанием. Моей Психé.