Не чужие (СИ) - Вильде Арина

— Лер, ты чего нас снова бросила? — Лида и Женя недовольно смотрят на меня. — И уборная, кстати, в другой стороне, — показывает она назад.

— Отец звонил, — кривлюсь я. Подруги понимающе переглядываются.

— Боюсь, девочки, что до конца учебного года это наш последний отдых, — грустно вздыхает Лида.

— Поэтому мы должны оторваться по полной! — подхватывает Женя и смешно поигрывает бровями.

— И в этот раз, Лера, ты не отвертишься. Будешь делать то, что скажем мы.

Делать то, что скажут они, означает всю ночь провести в ночном клубе, влить в себя много алкоголя, подцепить какого-нибудь красавчика на танцполе. Завершать вечер с ним не обязательно. Тут уж как пойдёт.

— О, вы видели этот ходячий секс? — плотоядно улыбается Лида, кивком указывая в сторону парней.

— Ага, вам повезло, — дуется Женя. — Рядом со мной сидел лысеющий мужчина и весь полет храпел на ухо, а вас всю дорогу развлекали эти греческие боги.

— Мой был крайне молчаливым, так что ничего весёлого, — пожимаю плечами, а сама не могу удержаться и вновь бросаю взгляд на Давида.

— Мы с Егором обменялись номерочками, так что по возвращении домой обязательно куда-нибудь сходим. И уж тогда я точно не упущу возможность проверить, так ли горячи парни в форме, как все говорят. — Лида стреляет глазами в брюнета, чье место в самолете оказалось рядом с ней, и тот, поймав ее взгляд, могу поклясться, покраснел.

Я завидую Лиде. У нее всегда все так просто получается. Захотела — сделала. Я же могу только глупостей сотворить. Хотя, честно признаться, парнями я раньше особо не интересовалась. Давид единственный, на кого я так реагирую. Робею и слова сказать не могу.

— Они в противовоздушной обороне служат. Прилетели сюда на сборы и обмен опытом.

— Ох, ничего себе, а они серьезные ребята, — присвистывает Женька и косится в их сторону.

— Что еще ты успела разузнать? — не могу удержаться от вопроса. Хочется как можно больше узнать о работе Давида.

— Вот тот, что постарше, — понижая голос, произносит подруга.

— Блондин? — уточняет Женя.

— Нет, рыжеватый который, ему под сорок. Черт, да не пяльтесь вы так на них, они же поймут, что их обсуждаем, — шипит она. — В общем, рыженький у них за главного. Будут здесь пять дней. Так что обратно полететь вместе не получится, разве что решим продлить свои каникулы.

— Я только за, — отзываюсь, не думая. Перспектива вновь оказаться с Давидом в одном самолете, да еще и на соседних местах, слишком соблазнительна.

— Не, Лер, я пас, меня папка по телефону так отчитал, что мне бы лучше уже покупать обратный билет. О, вот и поезд.

Люди обступают нас со всех сторон и разделяют с Давидом по разные стороны. Так получается, что мы оказываемся в разных вагонах. Это огорчает. Несправедливо.

Что ж, похоже, и в самом деле не судьба. Стоит сосредоточиться на том, как буду оправдываться перед отцом, а не на глупых несбыточных мечтах о взрослом мужчине, который мной как женщиной вряд ли заинтересуется.

— Это выглядит намного лучше, чем обнаженные толстые девы в соседнем зале.

Я вздрагиваю от мужского голоса за спиной. Словно парализованная, замираю перед картиной Рембрандта, не веря своим ушам. Наверное, это мне мерещится. Но нет, громкое дыхание мужчины и жар, исходящий от его тела, настоящие.

— В те времена они считались эталоном красоты, — наконец-то нахожу в себе силы произнести хоть звук. — Ты не похож на того, кто интересуется искусством, так что здесь делаешь? — Оборачиваюсь лицом к мужчине, стараясь скрыть радость и интерес во взгляде. А ещё удивление.

Сегодня он в гражданской одежде. Джинсовая куртка с теплой подкладкой, под ней белая футболка. Вместо военных берцев обычные кроссовки. Наша встреча абсолютно неожиданная. И конечно же, я все так же с зелеными прядями в волосах и одета совсем неподобающе для вероятного продолжения вечера.

Но погодите, какая вообще была вероятность того, что в этом огромном незнакомом городе я и Давид окажемся в одном и том же месте? Если бы я знала наверняка, обязательно приоделась бы к этому случаю.

— Твоя подруга тоже не похожа на ценителя живописи, — усмехается он, — тем не менее она здесь.

— Какая из? — Сердце неприятно кольнуло от ревности. Неужели ему нравится Женя или Лида?

— Блондинка с дутыми губами, — равнодушно произносит он и задирает голову вверх, разглядывая полотно, висящее на стене.

— Лида? — уточняю я, хотя и так ясно, что она. У Жени пламенно-рыжие волосы.

Давид неопределенно пожимает плечами. Молчит. А я не говорю ему о том, что девочки идти сюда напрочь отказывались, мне пришлось их целый день уговаривать. Потому что как можно побывать в Мадриде и не посетить музей “Прадо”, где собрано столько работ известных художников?

— Рембрандт был мастером игры света и теней. Гением, — произношу я, чтобы заполнить неловкую тишину между нами. Или же потому, что об этом я могу говорить часами напролет.

— Не могу не согласиться с тобой, потому что это первая нормальная мазня, которую я здесь вижу. Пять минут назад мои глаза чуть не начали кровоточить от красоты трех голых девиц и обилия младенцев, сосущих грудь. Еще было нечто непонятного, едкого розово-синего цвета. Похоже на работу сумасшедшего: люди, кони и инопланетные сооружения.

— Это Босх, — прыскаю со смеху. — Триптих “Сад земных наслаждений”. На самом деле оригинальное название никому не известно, так его назвали исследователи. Работе пятьсот лет. Невероятно просто. На левой створке изображены последние три дня… Ой, прости, тебе вряд ли интересно такое, — смущаюсь я, понимая, что слегка увлеклась. Теперь Давид решит, что я не только неформал, но еще и зануда.

— Нет, продолжай. — Он переводит на меня цепкий взгляд. Смотрит с любопытством и удивлением. Разглядывает меня. Сразу же становится неуютно. Хочется сбежать в уборную, расчесать волосы, нанести косметику, проверить, хорошо ли на мне сидят новые джинсы.

Нет, я совершенно не хочу поразить его тем, что разбираюсь в искусстве, просто меня не так часто слушают. А я ведь знаю столько интересных историй и фактов о жизни художников и о судьбе их картин, что меня просто разрывает от желания поделиться этим ещё с кем-нибудь.

Мы идем вдоль зала, а я все говорю и говорю, не замолкая. К счастью, Давид не выглядит скучающим. Наоборот, задает вопросы и сыплет шутками. Если закрыть глаза на то, что встретились мы случайно, то это могло быть самым лучшим свиданием в моей жизни.

Иногда мы случайно касаемся друг друга то плечом, то рукой. Целых два раза Давид клал ладонь на мою поясницу, пропуская меня вперёд. Жаль, что на мне одежда, хотелось бы ощутить его кожу на своей.

— А все же, как ты здесь оказался? — спрашиваю, когда мы поднимаемся по ступенькам вверх, чтобы попасть в другой зал.

— За другом приглядываю и пытаюсь вставить ему на место мозги.

Я вопросительно перевожу на него взгляд.

— Ему твоя подруга Лида понравилась, — поясняет он ровным тоном. — У нас до завтра свободное время, он сразу же к ней рванул.

— Тебе не нравится Лида?

За подругу почему-то обидно становится. Она ведь хорошая девушка. Ладно, она любит вертеть парнями, дурить им голову, но как друг она отличный человек.

— Дело не в этом. — Он поджимает губы и хмурится.

— А в чем тогда? — допытываюсь я, а сама думаю о том, хорошо ли выглядит моя задница. И смотрит ли на неё Давид. Он ведь позади меня по лестнице идёт. Интересно, я бы смогла возбудить его? Завести так, что он пригласил бы меня к себе в номер.

Черт, это плохая мысль. Очень-очень плохая. Но так хочется.

— В том, что такую, как твоя Лида, он не потянет. Он на госслужбе, Лера, а подруга твоя явно привыкла не к тюльпанам с клумбы и ресторанам быстрого питания.

— Ты преувеличиваешь, Давид, — резко перебиваю его. — С такими, как Лида, как раз намного проще. У нее все есть, и твоему другу не придется спускать свою зарплату на съемную квартиру для девушки или такси. Она все это может сама себе позволить.