Дань для криминального авторитета (СИ) - Набихан Дилноза

— Дядя попытался меня убить, — произнесла шепотом, но Женя все прекрасно услышала. Она громко выругалась, достала из кармана пачку сигарет, закурила.

— До последнего не верила, что он на такое способен. Мне очень жаль, Яна.

Подруга открыло окно, выпуская дым.

— И как ты спаслась? И почему на тебе мужской свитер?

— Поляков, - я задохнулась, когда вспомнила, где проснулась утром. — Это он спас меня. В самый последний момент.

— Что? — подруга взвизгнула и, выкинув сигарету, бросила на меня взгляд. — Что значит, Поляков спас тебя? Когда он успел выйти из зоны? Чёрт! Б**дь!

Я засмеялась. Подруга ругалась, как сапожник.

— Тебе нельзя ходить в универ! Если Лаврентий, твой дядя, — она немного замялась, — понял, что ты жива, это опасно! Я позвоню отцу и попрошу его защитить тебя.

— Нет, — я прикрыла глаза, и когда открыла их, посмотрела на дорогу немигающим взглядом. – Я не хочу вмешивать в свои проблемы твоего отца. Он и так сделал много, когда помог мне с доказательствами. Дядя каким-то образом узнал, что это я предала его. Чёрт, какая я наивная дура! Идиотка! Нужно было отправить анонимно, а я доверилась, как последняя дура.

Я вспомнила слова дядя. Его признание, почему он убил отца.

Все-таки в его смерти был виноват Андрей. Не косвенно, но причина все же в нем! Откуда он вообще взялся в нашей жизни? Почему именно ему доверился папа, когда объявил его своим преемником?

“Названый сын!” — вспомнила слова отца и поморщилась, как от зубной боли. Схватилась за переносицу, потерла. Голова шла кругом, все мысли вертелись вокруг Полякова. И ни одной мысли, как быть дальше!

Я точно с ума сошла, раз продолжаю думать о нем!

— Сегодня пойду к декану и попрошу дать мне академический отпуск. Пока не решу проблемы, к учебе не вернусь. Чёрт, и с работой нужно что-то делать!

— Собираешься скрываться в съёмной квартире? — спросила подруга. Мы уже свернули в частный сектор, где жила подруга. Шлагбаум поднялся, охрана узнала Женю.

— Не знаю. Я ведь отдала деньги за три месяца вперед. Дура?

— Не то слово. Останься у нас. Папы нет, мама тоже укатила на какой-то отдых, я одна дома. На первое время останешься здесь.

— Нет, — я покачала головой и выбралась на улицу. — Дядя знает, что у меня, кроме тебя, нет больше подруг. Первым делом он придет сюда, если уже не в пути.

— Ты сказала, что тебя спас Поляков, — напомнила она, когда мы оказались в холле. —  Может, этот факт его остановит?

Я повернулась к Жене, которая поняла, что проболталась. Я прищурилась и подошла к Ястребовой. Она знала что-то, что не знаю я. И молчала все это время!

— Говори, — сказала осипшим голосом, схватив подругу за локоть. Злость начал подниматься внутри меня. — Что ты скрываешь от меня? Что я не знаю о Полякове?

Её отец работал в прокуратуре, и естественно, подруга знала все об Андрее. Не только из моих уст, но и от отца услышала.

— Яна, ты только не нервничай, пожалуйста. Я не скрывала, то есть у меня даже в мыслях не было, просто не знала, как это сказать тебе.

— О чем я не знаю, Женя?!

— Дело на Полякова возбудили еще несколько месяцев назад, и только благодаря доказательствам, что принесла ты, его оправдали. К тому же, по словам отца, я узнала, что половина города принадлежит ему. Уже давно. Яна, твоя дядя в полной заднице, если можно так выразиться.

Я думала, слова Жени меня шокируют, но я не почувствовала ничего, кроме апатии. У меня вдруг пропало желание скрываться от дяди. Интуиция мне шептала, чтобы я боялась не его, а Полякова. Не знаю, почему, но шестое чувство подсказывало, что стоит сторониться его. Помогла, так помогла. Но теперь это помощь понадобится мне самой.

Куда бежать? Где спрятаться? У кого могу просить помощи? Кому могу довериться? Кто враг, а кто друг? Я ничего не знаю! Ни-че-го! Все летит к черту!.. Идет ко дну! Что мне делать? Бежать? Прятаться?

“А есть ли смысл?” – шепчет внутренний голос ядовито. Я простонала и быстро пошла в комнату подруги.

— Яна, с тобой все хорошо? — подруга обеспокоенно вглядывается в мои глаза.

— Да, со мной все хорошо. Я хотела бы принять горячую ванну и пойти в университет.

— Да, да, конечно, — подруга понимает меня без слов. Выдает чистые банный халат, полотенце и что-то из своих шмоток.

Десять минут уходит на душ, пять, чтобы высушить волосы, и еще пятнадцать, чтобы выйти из дома. По пути к университету я завтракаю в машине бутербродом, приготовленным на скорую руку. В голове ни одной мысли, ни одного решения.

Переступила порог аудитории, пока еще не подозревая, что меня ждет.

 Яна

Мы заняли последний ряд в аудитории. Женя предварительно вытащила две тетрадки, одну себе, вторую отдала мне. Я не собиралась ничего записывать, голова гудела, хотелось спать. Что я и собиралась сделать. Студенты затихли, когда в аудиторию вошел профессор, Женя не пыталась меня отвлекать, мы больше не разговаривали об Андрее. Лекцию я слушаю вполуха. Складываю руки перед собой и опускаю голову. Тихо вздыхаю, долго пялюсь в окно, на голые деревья. Через некоторое время закрываю глаза.

Некоторое время в аудитории слышен только голос профессора, но через несколько минут к нему добавляется и гул студентов. Но мне настолько лень открыть глаза и поднять голову. А на толчок подруги сначала не обращаю внимания, но, когда она ущипнула меня за руку, подняла голову, злая как черт. И обомлела.

Передо мной стоял Поляков, собственной персоной. Его взгляд полоснул по мне. Холодный, как лёд.

От неожиданности я вскочила с места, опрокинув стул назад. Тот с грохотом ударился о пол. Студенты затихли, и смотрели на нас. Перевела растерянный и напуганный взгляд на подругу, потом на профессора, который затих, то и дело поправлял очки, а после на мужчину. Подруга сидела молча, испуганно замерев. Я была ближе Полякову, поэтому ему без труда удалось забросить меня на свое плечо.

Мир перевернулся на сто восемьдесят градусов, потолок и пол поменялись местами, и я висела на его плече как мешок. От неожиданности перед глазами появились черными точки, я крепко сжала в кулаке его пальто. В нос ударил запах его туалетной воды. Цитруса и мяты.

— Извините, молодой человек, но что вы делаете? — возмущается профессор. В этот момент я представляю себе, как от волнения профессор поправляет очки и галстук.

— Ничего, что вы успели подумать. Всего доброго.

Я глубоко задышала. Пользуясь моим временный замешательством, Андрей без труда смог вынести меня из аудитории. После быстрыми шагами принялся спускаться по лестнице.

— В-вы что делаете? — наконец, я смогла заговорить. Только голос получился каким-то жалким. — Отпустите меня! Это преступление! Вы не можете похитить меня! У моей подруги отец работает в прокуратуре, тебе хана, Поляков! Пустите же!

— Прямо здесь?

Мне немного удалось поднять голову. Мы все еще стояли на лестнице. Моя голова закружилась, и я невольно крепко вцепилась в его пальто.

— Яна! — гаркнул он, от его голоса я содрогнулась. — Здесь?

Я обняла его, мои руки обвили его торс, носом уткнулась в его пальто, отчаянно мотая головой.

— Даже не думай! Я еще молода, чтобы умереть.

Андрей как-то странно хмыкает, но ничего не говорит в ответ. В душе теплится надежда, что охранники помогут мне или кто-то из деканата встретится у нас на пути, но ничего из этого не случилось. Словно весь мир ополчился против меня, никто не спешит ко мне на помощь. А у меня, между прочим, от того, что вишу головой вниз, кровь прилила к мозгу. Я несколько раз попыталась призвать его совесть, давила на жалость, но, кажется, этого мужчину ничем не возьмешь.

Мы быстро оказываемся на улице. На мне только кофта и джинсы, поэтому пока он добирается до машины, я продрогла до костей. Андрей ставит меня на землю, и когда чувствую под ногами твердую землю, и под сапогами хрустит снег, обнимаю себя за плечи. Пытаюсь как-то согреться и при этом не смотреть на мужчину.