Соммер Марсден - Любовь на десерт (сборник)

В конце концов Джейк быстро натянул лифчик обратно так, чтобы ей было удобно, и продолжил поигрывать с сосками через ткань.

В тот момент Элли думала, что без ремней ей никогда бы не получить такого удовольствия.

Как только он оставил в покое соски, то освободил ее — дважды.

Во-первых, Джейк положил свою руку на ее трусики, нащупал клитор, и почти сразу она задрожала, извиваясь в узах.

— Игра закончена, — сказал он.

Во-вторых, мужчина развязал ее, оставив кляп во рту напоследок, но и его он вытащил и поцеловал ее влажные губы нежно, продолжая быстро и жестко трахать ее.

Когда Джейк вышел в ванную, Элли лежала в постели, и внутри ее все полыхало разноцветными огнями.

Передняя дверь открылась и закрылась — этот звук заставил Элли напрячься. Она слышала, как муж прошел на кухню, хлопнул дверцей холодильника. Звон бокалов. Затянувшаяся пауза. Пытаясь расслабиться, девушка продолжала кусать кляп, что помогало мало. Звук приближающихся шагов.

Джейк стоял в дверях и держал по бокалу в каждой руке. Под взглядом мужчины ее соски, казалось, стали торчать еще сильнее. Он провел на работе целый день, но даже сейчас выглядел умопомрачительно в темном костюме, с ослабленным галстуком, со своей неизменной улыбкой на лице. Как же Элли сейчас хотела, чтобы его руки вытащили кляп изо рта, чтобы он поцеловал ее, словно бы говоря: «Привет, я дома»…

Но Джейк произнес:

— Кажется, тут есть над чем поработать.

Он поставил бокалы на прикроватный столик и принялся затягивать ремни на ее теле.

— Это лучшее, что ты смогла сделать?

В его голосе послышалась злость, пока он возился с путами. С насмешкой улыбаясь («Ты считаешь, что это туго?»), Джейк вдруг снял с ее промежности ремень.

— Ну ладно, смотри, что сейчас произойдет.

Он заставил Элли перевернуться на живот.

— Я надеру тебе задницу.

Джейк стянул с ее запястий наручники; на какую-то долю секунды девушку посетила невероятная мысль, что ее отпустят, несмотря на угрозы. Он подтянул ремень вокруг ее рук, и только теперь она поняла всю серьезность его намерений.

На одно мгновение Элли почувствовала себя в безопасности без наручников, но у нее уже не осталось выбора.

Джейк был первым, кто связывал ее, но допустить, чтобы он стал первым, кто ее выпорет, Элли не могла. Игра начинала затягивать ее на такую глубину, где не получалось чувствовать себя уверенно.

Она заметила разницу между тем, как туго связал ее он, и собственными попытками опутать тело ремнями.

— Ну ладно, — ворвался голос Джейка в ее сознание, — в этой Игре выбор за мной, так?

Она кивнула. Элли не хотела быть отшлепанной, но отказаться от его выбора — значит проиграть, а ей больше всего на свете хотелось знать, как Джейку понравится быть связанным.

Он перевернул ее на спину — тогда девушка увидела шарф у него в руке, которым ей собирались завязать глаза.

— Поднимись, — приказал он ей. Элли приподняла голову, чтобы он смог затянуть концы шарфа у нее на затылке.

В этот момент его рука прошлась по ее трусикам, палец скользнул внутрь ее и тут же оказался на клиторе, который, по ощущениям Элли, по размеру был похож на виноградину. Джейк начал тереть его, сначала нежно, потом настойчивее, медленно, но постепенно ускоряясь, пока девушка не перестала контролировать свое тело. Она вся текла, задыхаясь, протестуя, напрягаясь под давлением ремней, как вдруг почувствовала себя словно летящей в темном небе, полном мерцающих созвездий, созданных глубоко между ее ног. Она кончила без предупреждения, поэтому мужчина остановился; даже кляп не смог заглушить стона, рвущегося из ее горла. Ослабев, Элли растянулась на постели, тяжело дыша и понимая, что с каждым вздохом ее грудь опускается и поднимается и что он, скорее всего, все это созерцает с легкой полуулыбкой на губах. Ее тело было больше похоже на багряно-красное желе. Джейк подтянул лифчик так, чтобы он наполовину прикрывал грудь, немного приподнимая ее. Элли ждала прикосновений губ или пальцев к соскам, но ничего не происходило. Он просто сидел на краю кровати и смотрел на нее.

— Когда-нибудь я свяжу твою грудь, — сказал он тихо, — и тогда соски у тебя будут торчать еще больше. Я буду ласкать их так долго, что ты будешь умолять меня остановиться. Но такое случается только с хорошими девочками. Дрянных девчонок нужно пороть. Поэтому полежи и подумай о том, что тебя ожидает, а я пойду все приготовлю.

И он поцеловал каждый сосок с такой неожиданной нежностью, что она чуть не заплакала. Джейк вышел.

Элли слышала, как он спускается по лестнице. Что он имел в виду, говоря «пойду все приготовлю»? Мысли закружились в каком-то невообразимом вихре с чувствами. Она хотела быть выпоротой — она это точно решила. Вообще-то Элли уже давно желала порки, но ей и в голову не приходило, что в этом может принять участие Джейк.

Она рассеянно покусывала кляп. У нее не было возможности высвободиться из своих пут. Муж ходил внизу — вероятно, собирался перекусить. Потом, возможно, он примет душ и переоденется.

Наверное, это часть «наказания», ведь Элли не смогла себя правильно связать. Он же принес вино, значит, должен отпустить ее или хотя бы вытащить кляп.

Больше всего Элли беспокоило другое — ей мало что поможет выиграть ведущую роль в следующей Игре. Но она должна победить: настрой был решительнее прежнего. Пусть шлепает ее сколько угодно — она придумает, как обернуть ситуацию в свою пользу. Мысли замедлились, и опустошающий эффект от действий его пальца наконец-то начал проявляться, баюкая и успокаивая девушку.

Элли встрепенулась, когда Джейк вошел в комнату.

С завязанными глазами девушка по звуку определила, как он поставил что-то на пол и открыл дверцу шкафа. Послышался скрип сдвигаемых вешалок. Он выбрал нечто из ее вещей и положил это на кровать. Потом скрипнул выдвинутый ящик — она могла бы поспорить, что он сейчас держит в руках ее трусики или какой-то бюстгальтер.

Вдруг Джейк развязал ее ноги, потом снял ремни с рук, стянул повязку с глаз, но кляп оставил на прежнем месте. Элли увидела кухонный табурет. Мужчина перехватил ее взгляд и с улыбкой заметил:

— Всегда знал, что он когда-нибудь пригодится.

Последний раз на этом табурете ее порола женщина, лучшая подруга, но это другая история.

Табурет был частью ее жизни. Он никогда не казался уместным в их кухне — выглядел потертым и несовременным, однако Элли настояла, что это ее наследство и оно должно оставаться с ними.