Мари Грей - День рождения Франсуа

Я отвернулся в смущении, мучительно покраснев. Она прочла желание на моем лице. Ее присутствие привело меня в такое состояние, что я даже перестал контролировать язык своего тела. Эта помада на губах – таких же пухленьких, как у Габриэль, эти очки, от которых вид у нее становился одновременно серьезным и игривым… Всего этого было достаточно, чтобы свести с ума любого мужчину. «Габриэль, умоляю тебя, появись, пожалуйста, появись, и я наброшусь на тебя, как животное. Пожалуйста, приходи скорее!»

Я рискнул еще раз кинуть взгляд на эту искусительницу. Она поднялась со своего стула, оперлась локтями о стойку, словно хотела обменяться по секрету парой слов с барменом. Она шепнула что-то ему, а потом бросила невинный взгляд в мою сторону. Но смотрел я не в ее глаза. В этом положении ее груди пленительно прижались к отделанной под мрамор стойке. Вероятно, она прекрасно чувствовала, что завладела моим вниманием, потому что устроила для меня маленький спектакль, а может, мне это только показалось. Она начала раскачиваться – медленно и чувственно, а ее грудь терлась о мраморную плиту. Она словно исполняла какой-то эротический танец. Я видел, как возбудились ее соски. Она наклонила голову к плечу и на мгновение закрыла глаза, не прекращая соблазнительных движений. Ее длинные пальцы извлекли кубик льда из стакана, она медленно поднесла его к губам, словно бы поцеловала, а потом лизнула соблазнительно розовым язычком. Кубик льда таял от прикосновений ее языка, пальцы увлажнились, и она, глядя мне прямо в глаза, сладострастно облизывала их.

Нет, это уж слишком! Мне пора убираться отсюда и поскорее – иначе я перестану владеть собой и поставлю под угрозу мою любовь к Габриэль. У меня возникло такое ощущение, будто я участвую в какой-то замедленной съемке, мизансцена которой вдруг полностью исчезает, остается одна лишь роковая женщина, развратная и похотливая, соблазняющая беспомощного героя (меня!). Нет, она заходит слишком уж далеко; правда, вроде бы ее прихваты ни на кого, кроме меня не действовали. Может быть потому, что ее маленький спектакль (как это ни удивительно) игрался исключительно для вашего покорного слуги. Никого больше в баре, казалось, не волновало то, что она делает…

Это была просто пытка какая-то, но я оказался в ловушке и пребывал в совершенно беспомощном состоянии. Мое тело продолжало предавать меня: торчок был такой, что дальше просто некуда. Я даже встать и уйти не мог. Глубоко вздохнув, я повернулся к выходу, надеясь, что наконец-то увижу ту, из-за которой попал в эту переделку. Но не пришло и секунды, как дела приняли еще более крутой оборот. Рыжеволосая направлялась ко мне. Я бросил еще один отчаянный взгляд на входную дверь. Никаких признаков Габриэль. Народа в баре становилось все меньше. Рыжеволосая приближалась – двигалась она грациозно, несмотря на свою немыслимую обувь, с каждым шагом в высоком вырезе мелькали ее шелковистые длинные ноги. А ее сосочки… господи, они торчали так, что, казалось, вот-вот прорвутся сквозь ткань платья… а эти алые ногти на длинных пальцах, которые держали стакан…

Она остановилась за моим стулом и прошептала мне в ухо:

– Ваша подружка так и не появилась? Позвольте к вам присоединиться?

Низкий, грудной голос с легким британским акцентом. Головокружительные, терпкие духи… В брюках у меня новый приступ активности.

Я чуть приподнялся и пробормотал:

– Она скоро придет. Уже в любую минуту, я точно знаю…

– На вашем месте я бы не вставала… Не смущайтесь на мой счет. Может, в другой раз, а?

– О да. Может.

Она обошла мой столик и встала передо мной во всей своей красе, медленно сняла очки. Устремив на меня многозначительный взгляд, она прикусила нижнюю губу – в точности Габриэль – а потом на ее алых губах появилась игривая улыбка. Теперь она была так близко, что я смог разглядеть детали, которые ускользали от меня раньше, и тогда реальность, хотя и медленно, но стала доходить до меня. Если тебя обуяло желание, то ты словно бы слепнешь и глохнешь. Но наконец-то я увидел, что у нее на глазах цветные линзы, а брови выкрашены в тот же цвет, что и парик. Косметикой – в особенности помадой – в таком обилии она никогда не пользовалась, но сомнений не было: передо мной стояла Габриэль!

– Ну, что, хочешь и дальше продолжать игру?

– Габриэль! Я не верю своим глазам.

– Кажется, тебе понравилось… Ну, так продолжим?

– Давай. Но мне не встать.

– А зачем тебе вставать?

Снова надев очки, она уселась передо мной. Локти она положила на стол, согнулась и снова принялась чувственно растирать свои груди о столешницу. Я был очарован, ошеломлен, ошарашен…

– Как ты это делаешь?

– Слушай, ты играешь или нет?

– Играю. Г-мм, благодарю за выпивку.

– Не за что. Просто заглянула сюда и подумала – ну почему это обаятельный мужчина должен сидеть в одиночестве… Я бы хотел познакомиться с вами поближе, пока не пришла ваша подружка.

Я почувствовал, как что-то скользнуло мне вверх по ноге. Она откинулась к спинке своего стула и провела языком по губам – словно довольный котенок облизнулся. Потом она улыбнулась мне.

Я был потрясен. Я не мог поверить в происходящее. Она преобразилась совершенно. Но вот те психологические и физические реакции, которые это невероятное существо вызывало во мне, остались неизменными, разве что чувство вины – к моего неизмеримому облегчению – испарилось.

– Вы ведь не здешняя, правда? Я вас прежде тут не видел.

– Я сегодня прилетела из Лондона. – Ее нога скользнула по моей еще выше. – Я приехала сюда на демонстрацию мод.

– Вы модель?

– Нет, я фотограф.

Больше я не мог произнести ни слова. Она обхватила обеими ногами мой член, который уже стоял наподобие дубины, и принялась ласкать и массировать его – поначалу легонько, а потом расходясь все больше. Я знал – и она тоже это знала – что если она не прекратит, то в брюках у меня, как у какого-нибудь прыщавого подростка, вскоре разольется море. По спине у меня бежал пот, и я дергался – не видят ли происходящего другие посетители бара? Но ее подстольные прихваты, к счастью, были никому не видны – скатерть доходила почти до пола. Без всяких сомнений, Габриэль учла это обстоятельство, составляя свой план. Она, наконец-то, дала мне передышку, убрав одну ногу. Она небрежно подняла свой стакан, а свободную руку сунула под скатерть. Через несколько секунд она отняла стакан от губ и посмотрела на меня долгим внимательным взглядом, а потом чуть подалась вперед. Она поднесла губы к моему уху.

– Держите, у меня есть для вас кое-что.

Она протянула мне маленькие трусики, которые каким-то незаметным для меня образом стащила с себя под столом – этот незаметный метод ведом только женщинам. Я взял их и, стараясь, чтобы этого никто не видел, поднес к своему лицу. Ее духи, смешавшиеся с терпковатым запахом ее тела могли кого угодно свести с ума.