Мой хозяин-2 (СИ) - Ковалевская Алиса

— Ты же устала, — усмехнулся я, когда она всё же принялась за мои боксёры.

— Угу, — сорвалось с её губ. — Но я всё равно хочу…

— Хочешь? — приподнял я бровь.

Она тут же залилась краской, а потом звонко засмеялась, запрокинув голову. Упёрлась ладонями мне в живот, чуть склонила голову на бок. Мне нравилось смотреть за ней снизу вверх. Кожа её мерцала, ровный загар покрывал тело бронзой. Боже, какая же она красивая… И эта женщина — моя. Целиком и полностью моя, не потому, что я выбрал её по каталогу, а потому, что она сама так решила. Протянув руку, я погладил её по плечу, потом по груди.

— Обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы ты была счастлива, Милана, — сказал я очень тихо и серьёзно. — Чтобы со мной ты была счастлива. Главное — не молчи. Ты всегда можешь рассказать мне, если тебя что-то беспокоит.

Я и сам не знал, откуда берутся все эти слова. Знал лишь одно — то, что я говорю — правильно. И, судя по взгляду Милы, это действительно было правильным. Обхватив моё лицо обеими ладонями, она посмотрела мне в глаза и опять накрыла мои губы своими. Мягко и очень нежно, не стараясь углубить поцелуй. В следующий же миг губы её скользнули по моей груди, потом по животу, кончик языка прошёлся по дорожке волос вниз…

— Милана… — выдохнул я, ощутив её нежный рот. Обхватив пальцами мой член, она облизала головку и тут же взяла глубже. Язычок её заскользил по всей длине, по набухшей напряжённой вене. — Господи, Мила! — прорычал я, почувствовав, как она взяла его ещё глубже.

Пальцы её скользили уверенно — вверх-вниз, вверх-вниз, мягкий рот следовал за ними. Не сдержавшись, я положил раскрытую ладонь ей на затылок, но давить не стал — лишь слегка сжал волосы. Очевидно, привыкшая к моей грубости, она не ожидала подобного и, поняв, что я не собираюсь принуждать её, с облегчением выдохнула. Удивительно, но мне нравилось то, что происходит между нами — без грубой силы, без боли… Она ласкала меня, гладила, перебирала пальцами мошонку, касалась языком так, что у меня перехватывало дыхание. И откуда в ней это? Женщина… она от природы женщина — нежная, ласковая, мягкая. Моя женщина!

Наконец я не выдержал. Взял её за локти и подтянул к себе. Жадно приник к её губам и почувствовал свой собственный вкус. Наш общий вкус…

— Милана… — выдохнул я, накручивая её волосы на ладонь. Зафиксировал её голову и долго смотрел ей в глаза, а потом у меня внутри словно бы пружина сорвалась, и я принялся лихорадочно, хаотично целовать её лицо: нос, глаза, губы.

— Как же хорошо, что ты есть у меня… — шептал я ей между поцелуями. — Моя Милана… моя синеглазая девчонка…

Одним движением я усадил её на себя, раздвинул её бёдра и проник в неё. Резко, как делал всегда, одним мощным толчком, снова и снова доказывая — она моя и только моя. Вскрикнув, она запрокинула голову и тут же начала двигаться. Быстро и нетерпеливо, словно сама только и ждала этого. Постанывая, кусала губы и на выдохе произносила моё имя. Ни одна женщина никогда не произносила так моё имя: словно в звуке его заключалась сама суть жизни.

— Вандор… Вандор… Мой Вандор.

Через несколько минут мы, совершенно выжатые, мокрые и обессиленные, лежали на огромной кровати и слушали дыхание друг друга. Ладонь моя покоилась на её животе, пальцы гладили самый низ, местечко, где начинался лобок. Там, под пальцами, мой ребёнок… Каждый раз, как я думал об этом, в душе появлялся трепет, и этот раз исключением не был. Словно почувствовав это, Милана накрыла мою руку своей.

— Ты мальчика хочешь или девочку? — внезапно спросила она.

— Не знаю… — Я поцеловал её в затылок. — С одной стороны — наследника бы надо, а так… дочку хочу. Чтобы на тебя похожа была. Такая же красивая и бестолковая.

Мила тут же с возмущением подорвалась, привстала на локотке и гневно уставилась на меня. Я повалил её обратно и принялся щекотать по рёбрам.

— Скажешь, не бестолковая? — усмехнулся я. — Говоришь тебе, говоришь, а ты…

— Ну перестань, — пытаясь увернуться, посмеивалась она. — Перестань, Вандор…

Наклонившись, я поцеловал её и убрал руки. Всмотрелся в её раскрасневшееся лицо и невольно качнул головой. Хотел поцеловать ещё раз, но телефон на тумбочке внезапно завибрировал.

— Кого там ещё… — с недовольством выдохнул я. Чего-чего, а звонков мне сейчас точно не хотелось. Хотелось одного — обнять Милану и проспать с ней так хотя бы несколько часов.



Однако телефон не умолкал. Дотянувшись до него, я бросил взгляд на дисплей и невольно нахмурился. Уловив перемену моего настроения, Милана тут же спросила:

— Кто звонит?

Но отвечать я ей не спешил. Вместо этого ещё пару секунд смотрел на экран мобильного, решая, как лучше поступить, а потом всё же взял трубку, ибо ответить, как ни крути, было нужно.

— Да, отец, я тебя слушаю, — резко сказал я.

Быстро ему доложили. Впрочем, ничего удивительного — у таких людей, как мой батя, всё схвачено. Вот только и я уже давно не зелёный юнец. Так что, отец, придётся тебе со мной считаться. Непременно придётся. И с выбором моим — тоже. Потому что от своей синеглазой девчонки я не откажусь. Уже никогда.

Вандор

К отцу я приехал только днём. Он ждал меня во дворе и, стоило моему внедорожнику въехать на территорию, двинулся навстречу, что было ему не свойственно.

— Рад тебя видеть, — кивнул он, когда я покинул салон. Протянул руку, и я без промедлений пожал его ладонь.

Отец попросил приехать ещё утром, но бежать по первому его зову я не собирался. Во-первых, мне нужно было хорошенько всё обдумать, во-вторых, привести мысли в порядок после перелёта, а, следовательно, просто-напросто выспаться. Никакой спешки я не видел, о чём и сообщил отцу в телефонном разговоре. Понравилось ему это или нет, возражать он не стал.

— Пройдём в кабинет, — развернулся он к дому. — Думаю, там нам будет удобнее.

Я последовал за ним. Вести важные разговоры под открытым небом было не в моих правилах, а в том, что отец позвал меня просто так, из-за резко вспыхнувших родительских чувств, я сильно сомневался.

Стоило нам оказаться за закрытыми дверьми кабинета, отец нажал кнопку на аппарате внутренней связи и приказал принести кофе. Я усмехнулся. Какие-то вещи остаются неизменными, пусть даже всё остальное летит в тартарары вверх тормашками.

Заметив мою усмешку, отец вопросительно кивнул, но пояснять ему я ничего не стал. Вообще, атмосфера в кабинете царила довольно странная, непривычная. Если прежде, стоило появиться здесь, я незамедлительно ощущал подавляющую энергию, исходящую от отца, сейчас что-то изменилось. И дело было не в нём — он по-прежнему оставался хозяином собственного дела, собственного дома, хозяином жизни, причём не только своей, но и жизней окружающих людей. Что-то изменилось во мне самом. Глядя на него, я больше не чувствовал себя так, словно он может подчинить мою волю своей, может повлиять на мои поступки и решения. Мы были на равных, и оба осознавали это.

— Ты понимаешь, зачем я позвал тебя? — наконец спросил он.

Я откинулся на спинку кресла, сделал глоток кофе и только после ответил:

— По телефону ты сказал, что хочешь поговорить. Подозреваю, что именно за этим.

Уголок его рта цинично дёрнулся, он потёр подбородок и глянул на меня с нескрываемым интересом.

— Недавно я заключил крупную сделку, — без предисловий начал отец, и я тут же узнал его манеру — взять быка за рога — вот это по его. Что же, некоторые вещи не меняются, и это, должно быть, к лучшему. — Завтра по данному поводу здесь, в особняке, будет приём. Мне бы хотелось, чтобы ты тоже присутствовал.

Я вопросительно изогнул бровь. Официальное приглашение закопать топор войны? Честно говоря, ожидал я несколько иного, но поворот вышел весьма интересный…

— Можешь взять с собой свою девицу, — добавил отец уже с недовольством. — Если она тебе так важна…