Из Двух Зол (СИ) - Гринвэлл Ольга

Сэм сбросил мешавшие ему брюки и рубашку и, переступив через одежду, подхватил Сашу на руки.

— Я не разложила диван, — хихикнула девушка.

— Плевать.

Он сел и усадил Сашу сверху. Его возбужденный орган касался ее живота, заигрывая и дразня. Девушка нежно провела вдоль, слегка сжимая в ладони головку. Пальцы мужчины скользнули в ее ложбинку, уже такую влажную и трепетавшую от вожделения. Саша не сдержала стон, откинулась, смыкая отяжелевшие веки.

— Умм, сладенькая моя, ты вся горишь.

— Я хочу тебя… я так хочу тебя, Сэм…

— Рано. Ещё рано. — Его пальцы все глубже погружались в ее разгоряченное лоно. Она заерзала, охая, крепче сжала его подрагивающий орган, склонилась. Мужчина не смог сдержать стон, когда горячие губы прикоснулись к напряженной головке, вбирая ее глубже. — Дьявол… — пробормотал, изо всех сил стискивая зубы. Приподнял девушку за ягодицы, насаживая на член. — Не могу ждать…

Саша вскрикнула. Мужчина был так глубоко, наполняя ее. Она двинула бёдрами, приподнимаясь и вновь насаживаясь. Обхватила крепко его шею, всхлипывая от восторга, чувствуя, как трепещущая волна экстаза накрывает ее с головой.

Сэм не выдержал — вжался в неё, заполняя до отказа и изливая в неё семя, млея от невероятного наслаждения. Его ладони словно впечатались в тело девушки, не в силах оторваться от неё и оторвать ее от себя. Сейчас они были единым целым — неразделимым и неделимым. Влажные волосы Саши облепили лицо Сэма, он целовал ее шею, плечи…

— Ты самая лучшая девушка на земле, — шептал, словно в бреду. — Самая красивая, солнечная девочка…

Уже позже, когда постель была разобрана и Саша, изнеженная им, забылась во сне, Сэм стоял у открытого окна и, глядя на ночной город, думал, что их ждёт. Сможет ли он оставить все, что имеет сейчас, и пойти за этой женщиной… его женщиной. Или…

Он вздохнул. Утро вечера мудренее.

Анна вздрогнула от резкого звонка телефона, быстро глянула на отца, сидевшего в плетёном кресле на веранде.

— Захар? — старалась говорить как можно тише. В последние дни отец изводил ее ворчанием. Ему казалось, что парни бездействуют, вместо исполнения его воли занимаются ерундой. — Ну что там у тебя? — Сын молчал. — Ну что ты улыбаешься? Не тяни резину. — Анна всегда знала даже по молчанию, какое выражение лица у ее мальчиков. — Все хорошо?

— Похоже на то, ма. Вчера познакомились с твоими сватьями.

— Кем? — не поняла женщина.

— С родителями невесты.

— Чьей невесты?

— Нашей с Сёмкой.

Теперь пришёл черед замолчать матери. Женщина поторопилась выйти из комнаты в коридор. Ещё не хватало, что б отец услышал подобное.

— Захарчик, миленький, ты же знаешь, как я не переношу твои шутки.

— Мам, ну я и не думал шутить. Сёма втрескался в девчонку по самые уши, но она нравится и мне.

— Ты же уступишь ее брату?

— Мам, Александра должна сама выбрать из двух зол.

— Так расскажи мне о ней. Какая она?

— Яркая, с ней интересно. Красивая. У неё куча веснушек и рыжие волосы.

— Только не говори, что влюбился в неё…

— Почти. Готов влюбиться.

Анна рассмеялась.

— А твой брат? Неужели ты готов у него забрать эту девушку?

— Все будет зависеть от него.

— Как это?

— Сделает что-то такое, что обидит Сашу, покажет, что не достоин ее. Но не волнуйся, мам, пока все путём. Сёмка сейчас с ней. И ещё — он хочет отстроить твой дом заново.

Анна заулыбалась, глаза ее заблестели.

— Ну что же ты молчал? Это же прекрасная новость!

— Пусть сам все расскажет.

— Ой, — женщина прикрыла телефон ладошкой. — Дед, кажется, идёт. Пока, милый. Держи меня в курсе событий.

Она нажала кнопку, и в это время дверь отворилась.

— Ань, ты с кем-то разговаривала? — старик подозрительно оглядывал женщину.

— Нэнси звонила, приглашала на чай.

Мэтью Злобин разочарованно вздохнул, качая головой.

— А я то, грешным делом, подумал, кто-то из внуков. Видать, не дожить мне до их свадеб.

— Доживещь, па, — женщина открыла створку буфета и выставила небольшую бутылку джина. — Иди полечись своей можжевеловкой.

Сэм уже на следующий день позвонил Сашкиной матери. Женщина явно не ожидала услышать его голос — обрадовалась и удивилась.

— Не могли бы мы, Надежда, встретиться с вами за чашечкой кофе и обсудить мой проект? Я был бы очень рад вашей помощи. Похоже, сам господь бог послал вас мне именно тогда, когда я задумал строительство.

На том конце провода раздался звонкий смех.

— Я буду бесконечно рада помочь одному из женихов моей дочери. Только мой день расписан по минутам, и на чашечку кофе у меня, боюсь, не найдётся даже пяти минут. Как вы смотрите, если мы встретимся завтра ближе к вечеру и поужинаем вместе? Мой муж улетает обратно в Нью-Йорк, и я буду свободна.

— Прекрасно. Тогда я сегодня соберу все бумаги и подготовлю проект. С нетерпением буду ждать завтрашнего вечера.

Они тепло распрощались. Сэм улыбнулся, потёр руки. Все складывалось как нельзя лучше. Мать его Саши поможет со строительством дома, который он хочет подарить ее дочери.

Когда я проснулась утром, Сэма уже не было. На столе лежала записка, что ему надо уехать по делам, и он не смог дождаться моего пробуждения. Я смутно помнила, как мужчина гладил мое тело и целовал губы и шею, но так и не смогла окончательно пробудиться. Ещё бы — я спала от силы часа два. Какое то время я лежала в постели, глядя в потолок и томно улыбаясь. Тело приятно ныло. Телефон завибрировал на полу. Нехотя опустила руку поднять его. Сэм.

— Привет, девушка-мечта.

Какой же у него сексуальный голос! У меня даже перехватило дыхание.

— Доброе утро.

— Прости, что не дождался. Надо было срочно кое-что сделать.

— Не оправдывайся, — я тихо рассмеялась. — Ничего страшного. Вечером к вам заеду.

Сэм на секунду замолчал.

— Саш, вечером буду немного занят. Давай, я позвоню тебе как освобожусь.

Я согласилась. Мы попрощались, и я, встав с постели, стала собираться в аэропорт. Мой папулечка возвращался в свой Нью-Йорк, и мы договорились — мама, папа и я — встретиться в Шереметьево, провести там пару часов, поболтать, посидеть на прощание в одной из кафешек.

Родители заехали за мной на такси. Мама внесла огромные цветные пакеты и коробки.

— Что это?

— Одежда для тебя. И обувь. Не подобает невесте таких замечательных молодых людей ходить в отрепье.

— Это не отрепья, мам, и, кроме всего прочего, меня все устраивает. Думаю, и моих мальчиков тоже. Не надо, забери все обратно.

Мама растеряно оглянулась на отца. Тот развёл руками.

— Я ж говорил, Надь. Она упрямая.

— Не упрямая, а упёртая. Как баран. Малышка, — она умоляюще сложила перед собой руки. — Ну куда я все это дену? У нас и размеры совершенно разные. Мне в груди ничего не сойдётся, да и ножка у меня маленькая, а у тебя вон, лапоть. Вся в отца пошла.

Я хмыкнула — разница в один размер. Лапоть. Ладно, пусть оставляет, раздам нуждающимся. Все равно надулась, не смогла промолчать.

— Вот выйду замуж, пусть мужья мне и покупают шмотки.

— Ладно, поехали, девочки, — отец раздраженно закатил глаза, — в машине побазарите.

В аэропорту царила обычная суета. Время у нас было более чем достаточно — отец проходил через VIP-зону, и мы сразу направились в небольшое кафе спокойно посидеть, перекусить и выпить пива. Мама шла чуть впереди, слегка повиливая бёдрами, я шла, глядя на ее обтянутые брюками ягодицы и почему-то представляла на своём месте Сэма. Мне казалось, что мама его очень заинтересовала — по жестам, по взглядам. И сейчас мне стало казаться, что прошлой ночью он приехал ко мне только чтобы загасить пыл. Господи, как отвратительно ревновать к собственной матери! К сожалению, я ничего не могла с этим поделать — была научена горьким опытом. Мама красивая, яркая, умеет флиртовать, на ее фоне я жалкая тень, крохотный отблеск пламени.