Падшая девственница (СИ) - Диева Полина

— Тише, пожалуйста! — прошептала я, прижав палец к губам.

— Хозяйка, нашла таки ключи? Я больше не нужен?

— Нет, идите, — Дима протянул ему купюру. — Спасибо за помощь.

— Ага, обращайтесь, — мужик, насвистывая, вышел из подъезда.

Дима зашёл в квартиру и прижал меня трясущуюся к своей тёплой груди.

— Как ты меня нашёл?

— Неважно. Давай убираться отсюда, — он быстро одел Алису в тёплый комбинезон, взял её на руки и только в этот момент увидел «спящего» Андрея.

— Что с ним?

— Напился, — соврала я.

***

Мы сели в машину и поехали в сторону границы. Опять.

— Дим, мы же собирались в Белоруссию. Нельзя возвращаться обратно.

— Не переживай, у меня всё под контролем. Через несколько часов мы будем в Эстонии, Андрей даже протрезветь не успеет.

Какого чёрта он так спокоен? И как вообще он узнал, где мы с Алисой? Меня трясло, буря эмоций выплеснулась в нервный смех сквозь слёзы. Убить человека, даже ради спасения жизни дочери, тяжело. Очень.

— Ты не мог приехать раньше? — заикаясь на каждом слове, спросила я. — И расскажи, наконец, как ты нас нашёл?

— Когда я обнаружил, что вас нет в домике, сразу отправился к сторожу. Он запомнил номера машины, на которой вас увезли. Валера через своего знакомого пробил номер по базе и проследил по камерам перемещение автомобиля — последний раз он засветился на парковке у супермаркета. Город небольшой, я сначала объехал все гостиницы, потом обзвонил все квартиры, сдающиеся через системы бронирования и сайты с объявлениями. Девушки на ресепшене за небольшое вознаграждение охотно поделились информацией о постояльцах их отелей, а вот с хозяевами было сложнее — многие отказывались встречаться лично или вообще не отвечали на телефонные звонки. Точный адрес своих квартир тоже не называли. Видимо, налоговой боятся. Валера прислал мне десяток человек, но прочесать десятки районов, зная только название улицы и номер дома, не самая простая задача. Пришлось разговаривать с бабульками на лавочках, дворниками. У дома, в котором вас держали, парковка запрещена — Андрей оставлял машину в нескольких кварталах от него. Повезло, что мальчишки из соседнего двора, однажды проследили за ним и за пару шоколадок с газировкой мне всё рассказали. Ты как?

— Ничего. Но нам нужно заехать в магазин и купить смесь для Алисы.

— У тебя молоко пропало? — он с беспокойством посмотрел на меня.

— Не совсем. Андрей заставил меня пить виски.

Когда-нибудь я обязательно расскажу Диме о том, что сделала. Когда-нибудь, но не сейчас. Ни к чему ему сейчас знать о том, что мы бросили в квартире остывающий труп. Чёрт, я забыла запереть дверь! Мы убегали в спешке, и я плохо себя контролировала. Что если, кто-то из соседей или уборщица найдёт его и вызовет скорую помощь? Я не смогу нормально жить, если не буду уверена, что мой мучитель мёртв.

Мы купили смесь и бутылочку, зашли в ресторан, попросили официанта приготовить еду для Алисы и заказали ужин — нужно набраться сил перед ночным приключением.

— Дим, дай мне денег, — без лишних сантиментов спросила я. Впервые в жизни — всегда ненавидела эту фразу.

— Зачем?

— Мне нужно зайти в аптеку.

— Хорошо, держи, — он протянул мне свой кошелёк.

Я вышла из ресторана и поймала проезжающее мимо такси. Продиктовала водителю адрес квартиры, в которой меня держали в заключении последние несколько дней и… Зачем я это делаю? Если Андрей пришёл в себя, то, наверняка, не раздумывая, убьёт меня. Лучше остановить таксиста, выйти из машины и вернуться к Диме и Алисе. Бежать. Не оглядываясь и не думая о будущем. Всю жизнь просыпаться в ночи, услышав звук проезжающего мимо автомобиля, вздрагивать, услышав стук в дверь, шарахаться от случайных прохожих, внешне напоминающих моего учителя… Никогда! Никогда я не смогу спокойно жить, если не буду точно знать, что мой мучитель мёртв и не причинит вреда ни мне, ни дочке. Я слишком хорошо знаю Андрея — он не остановится, пока не найдёт нас. Нет на этой планете действительно безопасного места.

— Приехали, — погрузившись в раздумья, я не заметила, как такси остановилось у подъезда жуткого дома.

— Пожалуйста, подождите меня пару минут, — я протянула таксисту деньги.

Да, Андрей как всегда, великолепен в своей предусмотрительности — умудрился найти квартиру в почти заброшенном, дореволюционном строении на отшибе. Похоже, дом собираются сносить и большинство жильцов уже расселили. Я стояла у подъездной двери, воспользовавшись случаем впервые рассмотреть свою тюрьму — грязные стекла окон без занавесок и мрачная тишина. Жизнь теплилась лишь в трёх квартирах, там горел свет. Ладно, нельзя терять время. Просто зайду внутрь, осмотрюсь с порога и убегу, если увижу, хоть что-нибудь подозрительное. Бояться совершенно нечего.

Дверь не заперта. Убегая, я её просто прикрыла. Ключ торчит со стороны квартиры, также как я его оставила. Я прислушалась, перед тем как войти. Тихо. Фух… Дверь скрипнула, заставив меня вздрогнуть и отшатнуться на пару метров взад, ближе к лестнице. Какое-то время я просто стояла и, не отрываясь, смотрела на узкую полоску света между дверью и стеной. Вот сейчас дверь распахнётся, и я увижу перекошенное от злости лицо Андрея. Он бросится на меня и начнёт душить. Я сделала ещё шаг назад, гадая — успею ли я убежать, сесть в такси и заблокировать дверь. Согласится ли таксист увести меня от преследователя или просто выгонит из машины. Но ничего не произошло. В доме было всё так же тихо. Нужно взять себя в руки и войти в квартиру.

В квартире ничего не изменилось: остатки макарон и мясного соуса всё так же стояли на плите, свечи догорали в подсвечниках, почти пустая бутылка виски валялась на полу. Видимо, кто-то случайно задел её и она упала. Андрей лежал на кровати в той же позе, в которой мы его оставили. Выглядит как живой, но вроде не дышит. Нужно подойти ближе и убедиться. С трудом поборов желание развернуться и убежать, я сделала несколько неуверенных шагов к нему. Прислушалась. Присела на кровать и наклонилась к его лицу. Не дышит. Нужно проверить сердцебиение. Осмелев, расстегнула пуговицы на его рубашке, приложила руку к его груди и почти сразу почувствовала лёгкую пульсацию. Нет, нет, НЕТ!!! Не может быть! Я в отчаянии металась по квартире. Нужно найти телефон, запереть дверь снаружи и тогда, даже если он оклемается, то вскоре умрёт от голоду. Недели через две — за это время его наверняка найдут. Перетащить его в ванну и утопить? Я попробовала сдвинуть омертвевшее, но ещё живое тело. Не получится, слишком тяжёлый. Остаётся только… Мой взгляд остановился на узком ремне его барсетки. Стараясь не думать о том, что я делаю, отцепила длинную полоску кожи от мужской сумки, протянула её под шеей Андрея, и начала душить его, прикрыв лицо подушкой. Когда мы с ним познакомились, я и муху не могла убить. Он изуродовал моё тело и мою душу. Сломал мою жизнь. Чуть не убил моего ребёнка. Я не позволю его образу преследовать меня. Я устала бояться и убегать. Я просто хочу спокойно воспитывать Алису и не вздрагивать от каждого шороха. Мёртв. Теперь точно мёртв!

Я выпустила из рук ремень, слезла с кровати и медленно вышла из квартиры. Настолько спокойной я не была уже много лет, во мне не осталось ни единой эмоции. Страх, чувство вины, отчаяние… Ничего не было. Запуганная девочка умерла вместе с Андреем. Наверное, также быстро взрослеют молодые мальчишки, впервые убив на войне. Моя война ещё не закончена, но главный противник повержен. Мишель, Орден, их прислуга… Жаль, что нельзя прямо сейчас убить их всех и освободить сотни девушек от унизительного рабства. Я вышла из квартиры и заперла дверь. Таксист всё ещё ждал меня. Пора возвращаться, Дима наверняка уже волнуется.

— Ты долго, — Дима сидел со спящей Алисой на руках за столиком в ресторане, перед ним стояло два остывших бифштекса с картофельным пюре.