Как в сказке (СИ) - Шторм Наташа

– Мальчик. Я чувствую.

Мама задумалась.

– Ну, по законам генетики, на Егора. Чёрные волосы и глаза обычно доминируют.

Я вновь вспомнила мужа и заскулила.

– Хватит слёзы лить. Ты малышу только вредишь. Давай, договорюсь с врачами, и поедем домой.

Домой! Вот только где мой дом?

Прошло шесть месяцев

– Вась, собирайся. Седьмой час.

Я кивнула, не отрываясь от компа.

– Сейчас, Валюша. Вот пара минут, и домой.

– Ладно, беременный партнёр. Тебя Анатолий отвезёт. А я на Женьке доберусь.

Месяц назад Валентина и Евгений Степанович узаконили-таки отношения. Свадьба пела я плясала, а я сидела в уголке и вспоминала свою. Боже, какой же дурой я была! Да чего теперь!

Приехав в Москву, я не переставала заниматься делами издательства. Вернуться во Францию пока не могла, слишком много воспоминаний, слишком много боли. Моё место у руля компании занял молодой, но подающий большие надежды специалист, естественно, из наших. Дело моего мужа не угасло, оно жило и развивалось. Месяц назад я получила книжку со стихами Анри. Надо бы пригласить парня в Россию, с друзьями, разумеется.

Рука сама поползла к телефону.

– Сестра Дара? Здравствуйте!

– Мадам Васили? Добрый вечер.

– Как ваши дела? Как мальчики?

– С Божьей помощью. Спасибо Вам, мадам. Вы так трогательно заботитесь о приюте даже после того…

Я тяжело вздохнула.

– Мадам, на всё воля Божья. Не стоит предаваться унынью. Вы могли бы приехать, поставить свечки.

– Нет. Я не буду ставить свечки за упокой. И Вы не ставьте. Понимаете, сестра, у меня иногда такое чувство возникает, будто Егор жив. Да и тело его не идентифицировали. Так, куски куртки.

– Молитесь, мадам. Господь обязательно пошлёт Вам успокоение.

– Но я не хочу успокаиваться. Как только родится малыш, вернусь в Париж. Я найду возможность добиться правды.

Дара замялась.

– Иногда ложь даруется нам во спасение.

– Ложь?

– Не берите в голову.

Тряхнув той самой головой, вспомнила, зачем звонила.

– Сестра, в России есть фонд «Подари детям радость». Могу ли я пригласить Ваших воспитанников в Москву? Думаю, ребятам будет интересно.

– О, это бы было великолепно, но вряд ли власти разрешат. Лучше прилетайте сами. Мальчики помнят добро.

– Хорошо. Я подумаю.

Анатолий стоял у входа, ожидая моё необъятное величество.

– Вас в кафе или в супермаркет?

– Чего это ты надумал?

Водитель пожал плечами.

– Питаться тебе, Вась, надо, и мальца питать. Вот чего за день съела?

Попыталась вспомнить.

– Яблоко и пару морковок.

Толик рассмеялся.

– И дома, небось, шаром покати. А нас, мужиков, кормить надо мясом, даже тогда, когда мы внутри мамки сидим. Ты ж, богатыря родить хочешь, а не хлюпика какого.

Логика в словах водителя была, вот только есть не хотелось. Ладно, через не хочу, через не могу…

– В супермаркет.

В кухне витали умопомрачительные запахи жареной курицы и свежеприготовленного пюре. Нарезав салат, решила засунуть в себя столько, сколько смогу. Расти, богатырь! Звонок в дверь. Поздние гости не способствовали пищеварению, особенно такие.

– Чего мнёшься? Заходи. С отцом что?

Иван разулся и сел на диван.

– В кухню ступай. Кормить тебя буду.

Отношения с родственником пришлось восстановить. Роды у Ванькиной жены были трудными, ребёнок не выжил. Семейная жизнь тоже не заладилась. И вот уже месяц бравый королевич ходил в холостяках. Андрей Григорьевич слёг. Приступы бронхиальной астмы, заработанной на зоне, участились. Старик задыхался без аппаратов и прописался в пульмонологии.

Достав тарелки, разложила ужин.

– Так что с отцом? Я только утром к нему заезжала.

– Всё так же. От гормонов отказывается. Поправиться боится.

– Чего? Вот это новости! Он что, девица на выданье?

– Ты бы беседу с ним провела. Он тебя слушает последнее время.

Я кивнула.

– Ладно, беседу, так беседу.

Иван отодвинул тарелку.

– Вась, я ведь о другом поговорить хотел. О нас с тобой.

– Даже не начинай. Иначе вылетишь отсюда, как пробка из бутылки.

Ванька приуныл.

– Егор ведь знал, что я люблю тебя. Он звонил где-то за неделю до смерти. Говорит: «Братишка, Ваську не оставь, если что. А, коль с моделью своей разведёшься, так женись на Василисе». Не веришь?

Я встала и подошла к окну.

– Верю. Егор чувствовал, что его выследили, и хотел устроить мою жизнь после себя. Вот только после него у меня нет никакой жизни. ― Широко распахнув окно, вдохнула полной грудью густой воздух летнего вечера. ― Я вот одного понять не могу, Иван, где были вы все, неужели слова брата не насторожили тебя? Где был всемогущий Андрей Григорьевич? Почему я, почувствовав неладное, кинулась к мужу, словно могла его защитить, а вы?

Ванька низко опустил голову.

– Отец приказал брату вернуться в Москву, но тот боялся привести за собой хвост. Решил улизнуть в одиночку.

– А тут я. Хороший козырь в руках бандитов. Если ты думаешь, что я не понимаю, что виновата, не корю себя, не вою в подушку каждую ночь…

– Шшшш…. ― Иван притянул меня к широкой груди. ― Никто не винит тебя, и ты себя не вини. Вот так получилось.

Я отошла от парня.

– Мне рожать через полтора месяца. А потом вернусь в Париж, с малышом.

– Хочешь, поеду с тобой?

– Нет. Мама поедет. А ты за отцом своим присмотри. Слабеет старик.

Иван кивнул.

– Я тогда пойду?

– Иди. Спасибо, что навестил.

Аппетит пропал. Хотела лечь спать, но мой внутренний богатырь пустил в ход пятки и кулаки. Пришлось сделать усилие и проглотить кусок курицы. В окне появились первые звёзды. Облокотившись о подоконник, я ждала, не упадёт ли одна из них, хоть самая крошечная и невзрачная. Звёзды падать не собирались, по крайней мере, в эту ночь. Зато мой телефон завибрировал на краешке стола и упал на пол. Я посмотрела на чехол, который украшало созвездие Близнецов, и улыбнулась. Вот те на!

– Анри? Привет, что случилось?

В трубке послышался треск и шум, а уже потом знакомый голос.

– Васили! Привет! Не занята?

– Нет. Ты получил свою первую книгу?

Мальчик хохотнул.

– И не только. Я и гонорар свой первый получил.

– Положи на счёт.

– Так и сделал. Спасибо тебе. Но я… даже не знаю, как сказать…

– Да говори уже.

– Не могу. В общем, прилетай в Париж, сама всё увидишь.

– В Париж? Это ты загнул. Я стала такой толстой, что, боюсь, самолёт меня не поднимет.

Голос мальчика стал серьёзным.

– Это важно.

Гудки. Связь прервалась, или деньги на телефоне закончились. Я несколько раз набрала номер. Бесполезно. Что же случилось? Вряд ли Анри стал беспокоить по пустякам. Нужно поспать. Утро вечера мудренее.

Ночью мне снился тёмный лес. Я брела по тропинке, пока не увидела избу. Приоткрыв двери, попыталась заглянуть внутрь. Темно. Очень темно и холодно.

– Егор! Ты здесь?

Липкий страх сковывал тело, но я сделала шаг в пустоту и полетела вниз в искрящемся водовороте.

Вскочив с дивана, попыталась отдышаться, хватаясь за горло. Это сон, всего лишь сон. С первыми лучам я поняла, что должна лететь в Париж.

Нет, жить в квартире с видом на Эйфелеву башню я не сбиралась. Слишком много воспоминаний, которые причиняли боль. Раиса согласилась приютить меня на несколько дней.

– Вась, почему ты не хочешь рожать во Франции?

– Хочу, чтобы Егорка родился на своей земле. Она ему силы даст.

– Егорка? Ты уверена? Как то трудно будет по имени-отчеству.

Я улыбнулась.

– Георгий Георгиевич. Разве не знала полное имя Егора по паспорту?

– Ты домой заезжала?

– Да. Забрала альбом с фотокарточками. Но там такая тоска… Я же везде мужа вижу.