Будь хорошей девочкой (СИ) - Бетт Лиза

— Я хочу жениться на Марине. — Притянул меня ближе и собственническим жестом обнял за талию, украдкой поглаживая живот.

Папа несколько секунд сверлил Никиту взглядом, а потом вздохнул и посмотрел на улыбающуюся меня. Не выдержала и опустила голову, ощущая, как сердце поет, а с лица не сходит рвущаяся наружу радость.

— Матери пока не говорите. Я сам скажу. Завтра.

Кивнула, чувствуя, что рука на животе едва заметно расслабилась, и накрыла её своей, переплетая наши пальцы.

— Ладно. Спасибо пап. — Заметила в родных глазах искорку тепла и, повинуясь порыву, шагнула папе навстречу, и он тут же смял меня в медвежьих объятиях. — Спасибо.

Сморгнула слезы и, сжав папу насколько хватило сил отстранилась, шмыгнув носом.

— Повнимательнее. — Папа строго посмотрел на Никиту и тот серьезно кивнул.

— Есть!

Из палаты вышла мама, и заметив руку Никиты на моем плече нахмурилась, но папа подцепил её под локоть и потянул к лестнице.

— Идём, пускай дети поговорят.

— Вов, но я дочь не видела уже сто лет… — Попыталась запротестовать, но папу не переубедить.

— Идём-идём! Завтра поболтаете.

И они оба скрылись на лестнице, оставив нас одних у двери палаты.

— Подождешь в коридоре? — Видела, что Никита напрягся, но спорить не стал и, коснувшись моих губ, коротко кивнул.

— Не забывай. — Он метнул взгляд на безымянный пальчик моей правой руки, на котором поблескивало кольцо, и улыбнулся. — Назад дороги нет.

Знаю. Её уже давно нет.

С той самой ночи, когда ты впервые меня поцеловал.

— Привет. — Вошла в палату, и в нос тут же ударил запах маминых духов. — Как себя чувствуешь?

Белая накидка вдруг стала давить на плечи, и я с трудом нашла в себе силы улыбнуться сестре, хотя хотелось диаметрально противоположного.

— А как по-твоему я должна себя чувствовать? — Ника, судя по всему уже шла на поправку, потому что бледность, отражавшаяся на ее лице в первые минуты, когда мы все вошли в палату уже исчезла, уступив место привычной маске недовольства. — Зачем пришла? Позлорадствовать?

Закусила губу, чувствуя как пульс начинает ускоряться.

А чего я ожидала от встречи? Что Ника расплачется и распахнет объятия?

Игнорируя ядовитый тон, прошла мимо постели больной к окну и уставилась в синеющее небо.

— Ты солгала.

Перехватила в оконном отражении её силуэт, заметив, что сестра поджала губы, опуская взгляд на катетер на сгибе локтя.

— Не совсем.

— Но тесты? — Обхватила себя руками, большим пальцем поглаживая ободок колечка.

— Ты прекрасно знаешь, что подделать их не составляет труда. — Отмахнулась, как от назойливой мухи, и повернулась к двери. — Он пришел с тобой?

Сглотнула, не зная, что сказать. Решила не лгать.

— Мы были вместе, когда мама позвонила… — Не хотелось обсуждать с Никой подробности личной жизни. Боялась, что хрупкое счастье, которое только сегодня согрело меня своим теплом, снова растворится, оставляя после себя привкус горечи.

— Так и знала, что ты не будешь терять ни минуты. — Упрек достиг цели, и я ощутила укол совести. Хотя с какой стати? Это она лгала, притворяясь жертвой.

— Ник, прекрати, пожалуйста. Давай просто забудем обо всем и будем жить дальше. — Повернулась к сестре, и, перехватив её ядовитый взгляд, вздохнула. — Я люблю его, но поверь, не хотела причинять тебе боли. Это произошло случайно. Я не знала, кто он, пока ты не открыла мне глаза тем вечером. Если бы я знала, я никогда бы…

— Перепихнуться с парнем, даже не спросив его имени. И ты еще называешься моей сестрой, Господи… — Она хотела сказать что-то еще, но взгляд зацепился за кольцо на безымянном, и Вероника резко выпрямилась. — Это…

— Да. Я выхожу за него. — Сказала, и ощутила, как потеплело на душе. Я выйду за Никиту, потому что люблю его. И он любит меня. Мы со всем справимся. — Папа в курсе, мама думаю, тоже. Не хотела говорить тебе при таких обстоятельствах, но лучше тебе знать правду.

Ника злилась. Это было видно по её постепенно краснеющему лицу и плотно сжатым губам. Мне бы бежать из палаты, подальше от этой неконтролируемой ярости, но не хотела расставаться на такой ноте.

— Я хочу чтобы ты знала, больше нет смысла ругаться. Все уже в прошлом. Я готова забыть о разногласиях, если ты тоже дашь слово сделать это.

Опустила руку, отчего-то стыдясь демонстрировать не к месту блеснувший камень.

Тишина напрягала, постепенно сгущаясь, словно туча перед бурей. Неизвестно откуда появившаяся тревога начала проникать в душу, отравляя мысли. Ладони покрылись холодным потом, и я провела ими по бедрам.

— Я пойду. — Поняв, что становится невыносимо находиться рядом, с Никой, я шагнула к двери, но ноги отяжелели, когда язвительный голос коснулся ушей.

— А ты уверена в правильности своего выбора?

Разумеется, уверена, я же сказала, что люблю его.

Вслух не произнесла, лишь промолчала, надеясь, что она больше ничего не скажет, но Ника продолжила кромсать мои нервы.

— Уверена, что он не лгал тебе?

Пульс сорвал с цепи сердце, и оно с каждым ударом все больнее прошибало ребра.

— Что не утаивал, незначительные детали, которые могли очернить белоснежную репутацию твоего парня? М?

Медленно обернулась, понимая, что теперь даже если очень захочу, не сдвинусь с места.

— А ведь я и правда могла быть от него беременна… Забавно, не так ли? Я говорила правду, пока не пришли месячные.

— Это в прошлом. — Лгала. Бессильно лгала, пытаясь сохранить остатки хрупкой веры в честность мужчины, что стоял сейчас в коридоре, ожидая, когда я выйду. — То, что было до встречи со мной не имеет значения. Главное, что сейчас он честен.

— До встречи с тобой? — Многозначительно замолчала, вскинув брови, и я ощутила, как металл кольца стал нестерпимо жать, обжигая кожу. — А ты спроси, куда он направился после той ссоры в твоей квартире, когда я делала тест.

Горло сдавило, и кислород словно превратился в кисель, больше не проникая в легкие, а лишь душа своей густотой.

— Кто утешал его после того, как ты швырнула розы ему под ноги, глупо надеясь, что он снова прибежит к твоим ногам? И посмотри, что он ответит. Убедись в его честности. Дерзай.

Вероника злорадно ухмыльнулась и откинулась на подушку, удовлетворенно складывая руки на животе.

— Только вот что-то подсказывает мне, что он соврет, чтобы не нарываться на новую ссору. Ты ведь ему так дорога…

— Ты лжешь. — Произнесла с уверенностью, которой не испытывала. — С самого начала лгала, не стоило верить тебе. Ты никогда не была беременна от Никиты, потому что он спал с тобой лишь однажды в презервативе.

Слова застряли в горле, но я с надрывом произнесла, ощутив ноющую боль в глубине души. Они спали, надо просто с этим смириться.

Но Никита не лгал.

Уверенность постепенно крепла, и я дала себе слово не вестись на провокацию, но чертовы ростки сомнений уже проникали в мозг, отравляя мысли.

— Тебя задевает, что мне удалось получить то, ради чего ты решилась на обман, но мне плевать. Я давала тебе возможность помириться, но ты ей не воспользовалась.

Шагнула назад, молясь, чтобы хватило сил смотреть в глаза Никите после того, как выйду отсюда.

— Лишь однажды… в презервативе… — Наслаждалась моей истерикой, которая явно отражалась в стиснутых кулаках, в полных горечи глазах, и дрожи в неуверенном голосе. — А ты в этом уверена?

Нет.

— Прощай Ника. — Развернулась и взялась за ручку, но в спину пулей летел злорадный голос.

— Он тогда нажрался. Как свинья в стельку. Заволок меня в свою машину и трахнул так, что у меня целый день все болело. Не дождался, пока я кончу, знаешь, когда мужика так прет, что он ничего вокруг не замечает…

— Прекрати.

— Ни о каких презервативах речи не шло, да и мне было похрен.

— Заткнись!

— Всю душу из меня вытряс, но это была лучшая ебля в моей жизни.