Из Двух Зол (СИ) - Гринвэлл Ольга

Закари в недоумении уставился на своего брата, который методично выбрасывал из шкафа свою одежду. На полу лежал раскрытый чемодан.

— Куда-то собрался?

— Отвали, — сквозь стиснутые зубы прорычал Сэм.

Тот пожал плечами, прошёл в гостиную.

— Ну ладно, — затем не выдержал, вернулся. — У тебя плохое настроение?

Сэм повернулся к брату.

— Хорошо провёл время со своей шлюшкой?

— А тебе-то что до этого?

— Хочу пожелать тебе удачи в дальнейшем, а я умываю руки. — Сэм застегнул молнию на чемодане, подхватил портфель и сумку с ноутбуком. — Извини, меня ждут дома дела.

Прошёл мимо ошарашенного брата, застывшего в дверях с открытым ртом, и открыл входную дверь.

— Ключи от машины на столешнице.

Белая машина такси уже ожидала внизу, и водитель нетерпеливо бродил вокруг. Увидев Сэма, он открыл багажник.

Самолёт до Сиэтла по расписанию вылетал только через пять часов, но Сэм не хотел оставаться в квартире ни минутой больше. Не хотел видеть брата, который оказался сволочью. Ведь знал, что Сэм испытывал настоящие чувства к Саше. Почему же не сказал ему, не предупредил, что Саша просто играет с ними обоими в игры? Чертова кукла! Как он мог так ошибиться? Девушка казалась такой чистой и светлой. Наверное, недаром всё-таки существует пословица «яблоко от яблони недалеко падает». Наконец-то до него дошло — Саша такая же, как и ее мать.

Дорога в аэропорт показалась ему бесконечной, и Сэм был искренне рад, когда, наконец, увидел белое вытянутое здание. Сдав багаж, мужчина сразу направился в один из баров, где гостеприимные бартендеры с радостью встречали посетителей.

Пиво приятно охлаждало и тело, и перевозбужденный мозг, слегка заволакивая туманом неприятные воспоминания и горькие мысли.

Ему пришлось отключить телефон — Зак без перерыва трезвонил и писал бесконечные смс-эски.

Ответил только один раз, написав короткое «fuck off».

В самолёт Сэм сел уже не совсем трезвым и первым делом заказал себе джин с тоником. Ему не терпелось забыться в алкогольном угаре и поскорее заснуть, чтобы прекратить поток горьких дум.

Анна закусила губу. В недоумении сомкнула брови. Из рассказа Захара она так и не смогла понять, что все-таки произошло. Стенания сына о беспричинно грубом обращении с ним его брата-близнеца так и не прояснили ситуацию. Куда уехал Сэм? По какой-то причине переехал к своей девушке, разозлившись на что-то на Захара? Ещё не хватало, чтобы с ним что-то приключилось.

Мэтью Злобин неслышно подошёл сзади.

— Аннушка, — спросил он. — Ты чем-то расстроена?

— С чего ты взял, пап? Со мной все нормально.

— Ну а что ты брови скукожила?

— Ох, пап, — женщина горестно махнула рукой, присела на стоявшее рядом кресло. — Ты ещё со своими вопросами… Да не знаю я ничего. Мальчики мои далеко, и что-то там у них не ладится. А я даже не могу помочь советом.

— Ну-ну, дочка, телефон есть, позвони, поговори…

— Сёмочка куда-то пропал, поссорился с Захаркой, собрал вещи и уехал.

Анна всхлипнула.

— Ну ещё плакать будешь из-за половозрелых сорванцов. Ты же говорила, у него вроде женщина появилась? Так он, скорее всего, там и ошивается.

— Отец, ну что за выражения? Захар обещал все разузнать. Жду.

Раздался телефонный звонок. Женщина схватила трубку, но разочарованно вздохнула — звонила одна из подружек, хотела поболтать. Анна сначала отвечала короткими фразами, затем замолчала, бездумно уставившись в стену перед собой, и попрощалась, извинившись.

Мэтью Злобин, тяжело вздохнув, вышел, оставив ее наедине со своими мыслями.

Прошёл день, а от Саши не было никаких известий. Телефон девушки молчал, и Заку пришлось дважды съездить к ее дому. На настойчивые звонки и стук в дверь никто не открыл, кроме соседей по этажу.

Чертыхнувшись, мужчина набрал телефон агентства. Наверняка девушка там, работает над каким-то проектом. Но, с другой стороны, куда тогда делся Сэм? Брат так и не сказал куда отправляется со всеми своими чемоданами, лишь злобно что-то бормотал, называя Снежану шлюшкой, с чем Зак, пожалуй, мог согласиться.

Дарья, директриса этого самого агентства, ответила сразу:

— Зак? Или Сэм? Приятно вас слышать. Досадно узнать, что вы так и не смогли попасть сегодня в Третьяковскую галерею.

— Куда? — опешил мужчина.

— Ну как же, — хохотнула женщина. — Александра собиралась сегодня отвезти вас на экскурсию, но, увы, не смогла.

— Как? — сердце в груди Зака сделало бешеный кульбит. Неужели с девушкой что-то случилось?

— Она сегодня уволилась.

Ох. Зак с облегчением выдохнул, но тут же нахмурился. Что произошло? Почему? Ведь все вроде было так гладко. И у Сэма с ней все вроде было замечательно. Черт…

— Простите, — мужчина попрощался с Дарьей, свёл брови к переносице, задумался. Где же ее теперь искать и куда, черт побери, делся его брат?

Он ушёл… он ушёл. Я смотрела на закрывшуюся за Сэмом дверь и желала, чтобы мое сердце остановилось. Дура! Кто дёрнул меня за проклятый язык? Наверное, никогда не смогу забыть боль в глазах Сэма. Что я наделала?!

Закрыв лицо руками, я сидела и ревела. Можно сколько угодно себя оправдывать тем, что, изменив мне, Сэм заслужил все то, что я ему сказала, только… Только Саша Веснина никогда бы так не сделала. Его Саша, скорее, отрезала бы себе язык, чем сморозить такую гадость. А сейчас уже поздно. Нельзя повернуть время вспять.

Больше никогда не увижу этого мужчину, никогда не почувствую его губы на своих губах, его жаркие объятия, не услышу, как он шепчет мне нежные слова.

С трудом собрав себя по кусочкам, прошла в ванную. Стояла под душем, трясясь от рыданий, до тех пор, пока не иссякли слезы.

Натянула на себя свободный свитер и джинсы, нацепила большие тёмные очки. Ещё не хватало, чтобы прохожие пялились на мои опухшие покрасневшие глаза.

Известие о моем увольнении коллектив встретил молча. Девчонки словно поняли, что что-то случилось на личном фронте. Только Дарья попыталась расспрашивать меня, и когда я в резкой форме дала понять, что не желаю ничего обсуждать, довольно хмыкнула.

— Ну и скатертью дорожка, Веснушкина, и удачи на новом поприще. Прощай.

Только выйдя на улицу, я, наконец, смогла свободно вздохнуть. Новое поприще. Хм. Сегодня же пойду в редакцию и буду умолять незамедлительно услать меня в какую-нибудь Ливию или Сирию. Туда, где буду так сильно уставать, что у меня не будет даже минуты на горькие воспоминания.

Анна мотнула головой, снова моргнула. Она что, сошла с ума? Или за завтраком ей что-то подмешали в кофе? А может, в жульене, который приготовила вчера на ужин кухарка, попались волшебные грибочки? Один из ее сыновей стоял в проёме дверей. Взлохмаченный, слегка помятый, извергающий запах перегара, и так непохожий на себя. Сэм. Женщина медленно поднялась со стула и, словно сомнамбула, двинулась к дверям.

— Сэм? — прижала ладонь ко рту. — Это ты? — Он молчал. — Что ты здесь делаешь? Ты почему вернулся?

Наконец, поморщившись, сын опустил чемодан на пол:

— Слишком много вопросов, мама, — прошёл мимо неё и, распахнув створки бара, достал полупустую бутылку джина.

Ну это уж слишком! Анна нахмурилась, топнула ногой.

— Что касается твоего неожиданного возвращения, то здесь не может быть слишком много вопросов. Я требую, чтобы ты немедленно объяснился!

Молодой человек только усмехнулся и, налив в стакан алкогольный напиток, залпом выпил:

— Я устал, мам, и у меня нет настроения что-либо объяснять. Я посплю, а потом поговорим, ок?

Страшная догадка заставила Анну широко распахнуть глаза:

— Боже мой! Неужели в России тебя за две недели превратили в алкоголика?

Сэм только глянул на несчастную женщину через плечо и прошёл по лестнице наверх, туда, где находилась гостевая спальня.