Мой хозяин (СИ) - Ковалевская Алиса

Она обернулась ко мне. Руки её с узкими аккуратными ладонями и длинными пальцами пианистки, свисали вдоль тела. Пальцы… Мне нравились её пальцы. Нравилось, как она, стоя на коленях, обхватывает меня, как она вырисовывает подушечками незамысловатые узоры на моей груди и как, вскрикивая, впивается в мои плечи. Нравилось, как пальцы её касаются за ужином стекла бокала и как она заправляет за ухо прядку своих чёрных волос. Чёрт! Отцу придётся довольствоваться чем-то другим… К примеру, охренительным контрактом, что был заключен мною вчера вечером в то время, когда ему это не удавалось вот уже несколько месяцев.

18.2

Метрдотель в ресторане встретил нас у дверей и проводил в дальний зал. Всё то время, что мы шли вдоль тут и там раскиданных столиков, рука моя лежала на талии Миланы. На неё обращали внимание и мужчины, и женщины, пусть даже в открытую никто этого не показывал. Да, интерес она вызывала, хотя ресторан, куда мы приехали, относился к местам, доступным лишь состоятельной и весьма искушённой публике.

— Приятного вечера, — произнёс наш провожатый, когда мы подошли к столику. — Если что-нибудь потребуется…

— Спасибо, я знаю, что делать, — кивнул я, и метрдотель, поклонившись, покинул зал, скрывшись за массивной дубовой дверью, отделяющей этот зал от основного помещения.

— Я не думала, что мы будем одни… — немного растерянно проговорила Мила, осматриваясь по сторонам.

В нескольких метрах от нас потрескивал камин. На город уже опустился вечер и, хотя на улице было достаточно тепло, огонь создавал дополнительный уют и придавал атмосферность. На столе перед нами уже стояла бутылка выдержанного красного вина, откупоренная метрдотелем перед уходом, в плетёной корзинке лежал посыпанный тмином хлеб. Горячее, по отданному мною заранее распоряжению, принесли в ту же минуту, когда мы переступили порог.

— Люблю есть в одиночестве, — отозвался, разливая вино по бокалам.

— В последнее время ты всегда ужинаешь со мной, — заметила она.

— Да, — согласился я и, поймав её полный ожидания взгляд, всё же пояснил: — Мне это нравится.

— Нравится? — губ её коснулась мягкая улыбка, а пальцы легли на серебро вилки.

Милана сидела напротив на искусственно потёртом кожаном диване, и отблески огня бросали красноватые блики на её бледную кожу. Я был голоден и потому, взяв вилку, жестом приказал ей сделать то же. Она послушалась. Наколола кусочек и отправила в рот. Прожевала, облизнула губы и, опять улыбнувшись, смущённо спросила:

— Это что?

— Кролик, — ответил я наблюдая за тем, как она накалывает следующий кусок.

В паху мигом напряглось. Ещё минуту назад я предвкушал отличный ужин в её компании с логическим завершением за закрытой дверью собственной спальни, сейчас же… На губе её повисла капелька соуса, и она, дабы не дать упасть, подхватила её пальцем. Быстро слизнула. Щёки её залил румянец, а меня окатило жгучей волной. Разряд по нервам. Что же творит со мной эта девчонка?! Это её смущение, наивная улыбка и блеск сапфировых глаз… Взяв бокал, я отхлебнул вина, но от этого стало, пожалуй, только хуже. Не смотреть на её руки, на её рот я не мог, а каждое новое движение…

— Подойди ко мне, — просипел я, сдавшись, и откинулся на спинку дивана.

Поняла она меня не сразу. Посмотрела с вопросом, и только когда заметила, как ладонь моя опустилась на пах, вспыхнула, словно объятая огнём спичка.

— Прямо… прямо сейчас? — пролепетала и, положив вилку на стол, неловко сжала кулачок.

— Да, — только и ответил я, глядя на неё из-под полуопущенных век.

Милана встала. Всё ещё нерешительно, словно бы сомневалась. Мельком глянула на дверь. Забавная. Боится, что кто-нибудь войдёт и застигнет её в весьма пикантный момент? Нет, девочка. Без моего разрешения здесь даже комар не пролетит.

— Иди, — похлопал себя по бедру.

Подол платья гладил её бёдра, тонкие ремешки серебристых босоножек оплетали щиколотки. Я почувствовал, как член стал совсем твёрдым. Всего один взгляд на её икры, колени, лодыжки… Никогда не думал, что способен сойти с ума от женщины. Никогда… Но помешательство моё было очевидно, и пересилить это я не мог. Не знаю, сколько это продлится… Что, если оно никогда не кончится?! Ни через неделю, ни через месяц, ни через год?! Думать об этом не хотелось, уж не сейчас точно. Милана подошла совсем близко, и я почувствовал исходящий от неё запах малины. Кивком указал на пол меж своих ног.

Она быстро глянула мне в лицо и молча опустилась на колени. Молодец, послушная, умненькая девочка. Протянув руку, я погладил её по бархатной щеке. Обхватил затылок и подтолкнул вперёд. От прикосновения её рук к ширинке я чуть не застонал. С шумом втянул воздух и смял её волосы. Есть в этом что-то… На её месте могла бы оказаться дорогая одноразовая шлюха, но… Не хотелось. Хотелось именно её.

Расстегнув брюки, она высвободила мой член, и я снова толкнул её вперёд, заставляя быстрее приступить к делу. Яйца буквально распирало от желания вставить ей так глубоко, как только это возможно. Схватить бы её за волосы и трахнуть этот сладкий рот так, чтобы в башке просветлело. Вот только не просветлеет же ни черта! А слёз её не хотелось… Мать её! Вот чего мне точно не хотелось, так это её опухших век и дрожащего подбородка! Я бы мог… мог, чёрт возьми, отодрать её, да вот…

Приоткрыв рот, она заглотила мой член так, что я закатил глаза. Глубоко, куда смелее, чем делала это буквально три дня назад, когда я в очередной раз поставил её на колени. Тонкие пальцы её сомкнулись вокруг. Да, девочка, этими пальцами ты не только с клавишами фантастически управляешься… Как ни хотелось мне нажать на её затылок, делать этого я не стал. Погладил по голове и собрал пряди пальцами, не сжимая, но удерживая крепко, так, что она чувствовала мою хватку. Язык её проходился по всей длине, по набухшей вене, пальцы порхали туда-сюда. Из моего нутра вырвался гортанный хрип.

— Да, девочка… — слегка подался я к ней бёдрами.

Рука её задвигалась быстрее, губы заскользили по члену в такт. Люблю понятливых. Способная, мать её! Запах малины, ласковый язычок… А мне было мало. Я хотел её всё сильнее и сильнее, хотел видеть её груди, чувствовать её влагу. Меня буквально трясло от дикого возбуждения, от ощущения её волос, падающих мне на бёдра, от её касаний. Рыкнув, я потянул её за волосы назад и, когда она, запрокинув голову, чуть испуганно посмотрела на меня, заставил её подняться. Махом задрал подол платья и сдёрнул маленькие кружевные трусики. Она была мокрая. Дьявол! Она была мокрая, готовая, и это стало последней каплей в океан моего сумасшествия. Я сходил с ума по безродной девчонке из питомника и понимал, что катись оно всё к чертям! Хочу её!

Ресторан этот… сам не знал, откуда взялось желание поужинать с ней вне дома. Накатило и всё. И серьги… Мысль о лежащем в кармане подарке мелькнула и пропала. Синие сапфиры в белом золоте. Её глаза в обрамлении чёрных, как самая непроглядная бархатная ночь ресниц…

Зарычав, схватил её за скомканный подол и расставил опуститься сверху. Бёдра её были раздвинуты, а там, между… Рывком расстегнул незаметную молнию сбоку её платья и спустил его с плеч. Притянул её ближе и обхватил губами твёрдый торчащий сосок. Услышал её стон, почувствовал, как пальцы её впиваются мне в плечи и вогнал себя в неё. Мы вскрикнули, и из горла моего вырвалось нечто похожее на сдавленный смех.

— Мне нравится, как ты пахнешь, — просипел я, помогая ей двигаться.

В ответ она промурлыкала что-то неразборчивое и, обхватив за шею, притянула меня к груди. Я понял, чего она хочет. Снова втянул сосок, обвёл языком, мягко прижал зубами. Сдавил её ягодицы и стал насаживать на себя. Влажный звук соприкосновения тел… Её запах, её желание на мне. По шее её покатилась капля пота — по ключицам, в ложбинку меж округлых порозовевших грудей. Я слизал её, вдохнул запах. Как же она пахнет… Уже только от одного её запаха можно кончить, а уж её соски…

— Давай… — Она приподнялась и снова опустилась. Одна моя ладонь переместилась на её влажную гибкую спину. — Да… Господи, Мила…