Мне важно этой ночью (СИ) - Джасс Риччи

- Димочка, - начинает бабуля, - не заводись, дорогой. Ей было нелегко.

Я горько хмыкаю. Ей нелегко. Да, чёрт, я понимаю. Но кому легко? Бабушке? Мне? Мы все в этом запачкались. И очищаться надо вместе, а не в раковине своей отсиживаться.

Еду по указанному бабушкой адресу. Приезжаю, долго сижу в машине, сжимая руль. Усмиряю гнев. Понимаю, что если рвану сразу, выйду из себя и наору на неё.

Звоню в дверь и сверлю взглядом плитку на полу, ожидая пока откроют.

Дверной замок щёлкает, но дверь никто не открывает. Толкаю её. В прихожей темно. Никого нет. Твою ж мать. Что за игры. Кручу головой в полутемном пространстве, не знаю где именно в таких квартирах свет включается. К черту. Кажется слева что-то вспыхнуло. Сбрасываю туфли, иду туда, на ходу расстёгиваю пальто.

В гостиной накрыт стол на две персоны, бутылка шампанского, свечи. Сзади слышу шаги. Её духи. Не поворачиваюсь. Ладошки скользят по моим бёдрам.

- Я тебя ждала, любимый.

Выходит из-за моей спины. На ней тёмно-бордовое блестящее платье в пол, волосы собраны в высокую прическу, а на шее висит красивый кулон, который ниспадает в очень откровенное декольте.

Я молчу какое-то время, пытаюсь выровнять дыхание. Запах её духов как наркотик, нежный голосок будоражит кровь. Но я всё ещё зол. Кажется, я больше не люблю сюрпризы.

- Тебе нравится будить во мне Халка, жена? - вздыхаю тяжело, медленно поворачиваясь к ней.

- Очень нравится, - выдыхает хрипло, берет мою ладонь, кладёт себе на живот, и мы вместе опускаемся вниз, туда, где я столько времени не был, - потанцуешь со мной?

- Ты специально? - фыркаю, уже мягче и тише, хотя всё ещё зол.

Ладони ложатся на её талию, и я уверенно притягиваю её к себе.

- Если я угощусь тобой на этом столе до романтического ужина, пожалуйста, не удивляйся.

- Что плохого в том, что я хочу прижаться к мужу в танце? Или твой друг настолько голоден, что не даст нам поужинать?

Ладошка Дины неторопливо скользит по моему бедру, тогда как вторая рисует на моей шее узоры. Смотрит, как кошка, которая готова вильнуть хвостом и заманить своего самца в омут с головой.

Она явно напрашивается. Прижимаю её крепче к себе в танце и резко подаюсь вперёд, удерживая ее в своих руках и прогибая дерзкую спинку. Целую жадно, затем так же резко и головокружительно быстро возвращаюсь в исходное положение. Девчонка льнёт за мной следом. Ухмыляюсь, глядя, как ее взгляд затуманился.

Подхватываю её под попу, усаживаю на стол. Все будет так, как я хочу. Сейчас и всегда.

Платье в пол как издевательство, хватаю снизу тонкую ткань и делаю ей разрез до самого бедра. Теперь мой взгляд потемнел, когда я увидел эту стройную ножку. Она сработала словно триггер. Дальше всё стало происходить слишком быстро.

Я дернул лиф платья вместе с лифчиком, обнажая ее прелестную грудь. Припал к ней губами, целуя, кусая, вбирая в рот соски, оставляя отметины на вожделенном теле.

Руки тем временем приподняли её, задрав платье и сбив его на талии, и рука нырнула к насквозь промокшим трусикам. Глажу её клитор, не ныряя внутрь, не снимая их, пока... Пока достаточно не наслажусь её грудью. Поцелуи покрывали ключицу, плечи, каждый сантиметр её вожделенного тела. В штанах всё давно стояло колом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Любые её попытки вмешаться в процесс я пресекал, пригвоздив ее к столу и заставляя отдаваться моей воле.

Нырнул пальцем в заветную дырочку, отодвинув трусики, и зарычал как зверь. Понял, что яйца скрутило от желания и сдерживаться дольше я не могу. На всю комнату прозвучал звук расстегивающейся ширинки, я достал изнывающий ствол и вогнал его в неё до упора, срывая рык с ее губ.

- Будешь наказана за издевательства над голодным мужем, стерва, - хрипло выдыхаю у ее рта, выходя из неё почти целиком, и тут же снова вонзаясь, - я покажу тебе, как сильно я хотел тебя всё это время, как больно было лежать на больничной койке с фиолетовыми от тоски по тебе яйцами.

Дина уже слабо соображает, что я ей говорю. Она пристально смотрит на наши соединённые тела и часто дышит. Пальцами касается низа моего живота, гладит, запускает пальчики к моим яйцам и гладит их. Наши взгляды скрещиваются. Моя сладкая кошечка выгибает спинку и требует трахать ее сильнее, поддаваясь бедрами вперёд.

- Сильнее, не останавливайся, черт тебя побери, Князь, или я сейчас сдохну без тебя!

Сильнее? Я усмехнулся. Сама попросила. Шире развожу её ноги, благо моя кошечка очень гибкая, выхожу, проезжая по клитору, снова опукаюсь вниз и резко вхожу на всю длину, так, что яйца шлепают по ее коже. Замираю в ней, чувствуя дрожь её тела, чувствуя, как узко обхватывают меня её стеночки внутри. Все такая же узкая и невероятная. Вся моя. И наплевать на прошлое.

Моя рука скользит по её спине к шее, я наклоняю ее головку, заставляя её смотреть на нас. На то, как в неё вколачивается мой истосковавшийся член, как на нём пульсирует вздутая венка, и как легко он скользит в её узкий проход, щедро смазанный её соками.

- Смотри, как мы подходим друг другу, киска. Никогда больше не бегай от меня.

После этих слов я прижимаю её к себе так крепко, что она едва может дышать, и в пару толчков довожу нас обоих до оргазма, изливая в неё всё скопившееся за это время в яйцах семя.

- Я люблю тебя, - выдыхаю у ей в волосы, деля ещё пару неспешных движений, продлевая её удовольствие.

Дышит сбивчиво, содрогаясь от удовольствия, прострелившее наши истосковавшейся тела. Не сводит с меня полный страсти взгляд, а пальчиками расстёгивает пуговки на моей рубашке.

- Хочу тебя касаться, Дим, я люблю твоё тело, твою силу. И я уже сомневаюсь, в том, что хочу ужинать, прежде чем ты утолишь мой сексуальный голод.

Ладошки гладят мою грудь, живот. Пальчики стаскивают брюки вниз.

- Но боюсь показаться эгоисткой. Ты ведь голоден после больницы. Поэтому дай мне пять минут, и наша бутылка шампанского наконец-то дождется своего момента.

Слушаю её и не хочу отпускать. Голод. Кормили в больнице не ахти, но не о физическом голоде я думаю сейчас, в последнюю очередь. Сперва я хочу насытиться ей. И зря она заварила эту кашу вне дома, мы же разнесем квартиру ее подружки в процессе.

Я снимаю ее со стола, помогая стать на ноги. Убираю член в штаны и вижу, что она собирается натянуть платье.

- Нет, - перехватываю её запястье. - Оставь как есть. Хочу видеть их.

Подхожу к бутылке шампанского, шумно открываю его и делаю глоток из горла, тут же склоняясь к ее груди и захватывая в рот сосок. Пузырьки лопаются о ее кожу, и она замирает, во все глаза глядя на меня.

- Вкусно, - пожимаю плечами, отрываясь от ее груди.

- Дим, хочу видеть тебя обнажённым, - выдыхает мне в шею, - пойдём в кровать, если ужин у нас не в приоритете.

Тянется к моей одежде, чтобы стянуть её к чертям. Нетерпеливая кошечка. Губы кусает, руками скользя по моим бёдрам.

- Нет, - отсекаю сразу. – Я не буду трахать тебя в чьей-то кровати. Я буду трахать тебя в твоей кровати у тебя дома. И раз уж коснулись, ответь-ка: почему мы здесь?

По взгляду понимаю, что что-то нечисто. Отвернулась и поправила платье, прикрыв грудь. Понимаю, что замкнулась в себе. Дина села на край дивана и пальцами сжала подушечку, которую схватила, словно пыталась ею от чего-то себя защитить.

- Мне нужно было побыть наедине с собой и что-то решить. Одиночество порой лучший советчик, чем общение с психологом, близкими или друзьями.

Посмотрела на меня с болью в глазах, и вновь опустила голову.

- Я думал в браке с такой бешенной любовью не место одиночеству, - пытаюсь говорить спокойно и быть терпеливым, но внутреннее животное рычит, потому что я все понимаю.

Свалить хотела, сбежать, оставив меня позади.

Даже то, как сейчас закуталась. Пару секунд назад я пил шампанское с её сосков, а теперь строит баррикады из подушек.