Краш-тест для майора (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

— Завтра к обеду получим карт-бланш. А пока что мы вне закона и под стволами. Сидим тихо-тихо…

— Яр… угости кофе, протягиваю руку.

Она молча отдает мне свой пластиковый стакан с трубочкой.

— Дядька… я не могу сидеть тихо. Мне надо девочку вытащить. Боюсь, что ей пиздец будет до завтра.

Он смотрит мне в глаза с такой усталостью и скепсисом…

— Что за девочка?

— Она там была, когда вы меня забирали.

Встряхиваюсь, пытаясь прогнать отупление.

— Это та медичка, которая тебе в голову электродами целилась? — распрямляет спину Яра.

— Это жена Муратова. Начальника отдела.

Все замирают.

— Оооо… Так ей пиздец просто показан! — зло фыркает Яра.

— Вопросов много у меня к ней, да. Но… — вздыхаю.

— Но?.. — рассерженно хмурится дядька.

Мне не хватает сил и концентрации, чтобы им объяснить всё.

— Мне её стёрли. Она в слепую зону попала. Но она очень ценна…

— Чего он там несет, не пойму? — скептически пробегает взглядом по всем дядька.

— Да я сам поеду… Мне бы только ствол мой табельный вернуть… — встаю на ноги, врезаясь головой в крышу фургона. — Бля…

Из глаз искры. Падаю опять на платформу для гроба, на куртки братьев.

Над головой кружится «Покойся с миром».

Пиздец!

Присаживаюсь.

— Пацаны, уложите его, бредит походу! — дядька возвращается к поломанному телефону.

Звучит как бред, согласен.

— Андрюха… — разворачиваюсь к среднему брату, он сосредоточено набирает текст на компе.

— М?

— Не сбивай его. Приляг.

— Ванька… — поворачиваюсь к младшему.

— Погоди, Сергей, — перебивает меня дядька. — Иван, подключи к нетбуку, программу взлома запусти, — протягивает ему провод, подключённый к телефону. — Вдруг чего полезного накапаем. Разблокивался?

— Да. Что искать?

— А что это за люди были, Сергей, с тобой там, в процедурной? Ты их помнишь?

— Так… Гузов твой и был.

Вокруг меня организованная бурная деятельность. Сижу, тупо глядя в стену.

Настя.

— Яра… — тихо зову я.

— За медичкой этой не поеду!

— Это правильно, да. Не надо ехать. Я сам. Телефон мне дай, пожалуйста.

— Там ОМОН, Сергей, в больничке. Мы немного пошумели, постреляли…

— Дай телефон! — обессиленно срываюсь я на нервы.

Все замирают снова, поднимая на меня глаза. Переглядываются. Яра растерянно протягивает. Ищу номера больницы. Вот приёмная… Набираю. Дядька сверлит меня взглядом.

— Диспансер… — лениво отвечают по номеру.

— Добрый вечер. Мне нужна Анастасия Андреевна. Срочно. Это из полиции беспокоят. Майор Зольников, — на автомате представляюсь я.

— Барковская?

— Да!

— На личный звоните. Она уехала.

— Куда уехала? А личный номер продиктуйте, пожалуйста.

Диктую вслух номер. Иван вбивает на свой телефон, протягивает его мне. Возвращаю телефон Яре и Насте звоню уже с телефона Ивана.

Все многозначительно и недоумевающе продолжают переглядываться.

— Да не брежу я! Хватит!

Гудки идут…

— Да, — мужской голос.

Растерянно торможу. Почему не Настя?…

— Могу я Анастасию Андреевну услышать?

— Кто спрашивает?

— Зольников, — проседает до низких тонов мой голос.

— На громкую! — командует дядька. Включаю.

— Зольников… Очень рад слышать, майор.

— Не взаимно, Муратов… — неспешно складываются пазлы в моей голове. — Дай мне Настю.

— Настю дать?… — ехидно и со сдавленной яростью. — А нет больше Насти.

— Чего?… — хриплю я.

— А нахуй она мне после тебя нужна? Считай, что я её утилизовал. С особым пристрастием.

— Я живьём тебя закопаю, — сжимаю рукой перехватившее горло. — Расчленю, мразь!

Ужас бьётся в горле, заливая темнотой глаза. Всплеск адреналина проясняет сознание.

— Или я тебя. Тут уж как повезёт. Приезжай, Зольников. Может, еще успеешь откачать.

— Куда ехать?

— А я тебе скину — куда! — азартно, с вызовом и злой сумасшедшей интонацией.

Слепо обвожу взглядом глаза своих. В фургоне тишина.

— Нашел! — разворачивает нам Иван экран нетбука с запущенным видео. Молча склоняемся над экраном.

— Гузов… смотри…

— Вот сука…

«Слюни пускать будешь!..» — шипит он мне в лицо угрозы.

— Разряд! — дрожащим голосом рявкает Настя.

Яра тихо вскрикивает, но электроды оказываются не на моих висках, а совершенно неожиданно на висках Гузова.

— Оу! — вздрагиваем мы от того, как отлетает Гузов, сносят Настю с ног.

Звук смски как выстрел. Перевожу взгляд на телефон в моей руке.

— Ну, блять, смотри — куда ехать! — недовольно цокает языком дядька. — Походу, у нас семейный комплект.

Водитель и два личных охранника Глеба нервничают. В центре пробки, а они спешат отвезти меня хозяину. Он в бешенстве. И никто не хочет попасть под горячую руку.

Один охранник сидит рядом со мной. Не касается. Но мне тесно от его присутствия. Открываю тонированное до черна окно.

— Закройте, Анастасия Андреевна.

— Почему?

— У нас протокол. Окна должны быть закрыты. Если нужно, включите кондиционер.

— Нет, спасибо.

Кутаюсь в плащ. Закрываю глаза.

— Может мигалку влупить? — сигналит раздраженно кому-то водитель.

— Глеб Евгеньевич велел без шума.

Время тянется. Разглядываю профиль водителя и второго охранника. Меня тошнит от всех этих… Никого из них не жалко. Взорвать бы к черту эту машину. Жаль только не Глеб сидит рядом.

Мне кажется, это точка невозврата. Последние чувства я потратила на Зольникова. А больше внутри ничего хорошего к мужчинам у меня нет. Никого не хочу. Все отвратительны мне до одного.

Меня привозят не к дому. Вернее к дому, но чужому. Стоящему в стороне от остальных. Заборы здесь выше и серее. Мы заезжаем в ворота. Охранник открывает дверь, подаёт руку. Игнорирую этот жест. Мне неприятна эта игра в галантность с их стороны.

Выхожу, оглядываюсь. Серое дождливое небо давит на голову, виски ноют. Обезболивающего бы… У меня есть!

Поднимаюсь по бетонному крыльцу. Прохожу внутрь. Коттедж изнутри не достроен. Я иду мимо каких-то досок и мешков со строительной смесью. Поворачиваю за угол. У входа два охранника в балаклавах и с автоматами. Оглядываю небольшое помещение без окон. Разложенный диван, два кресла, стол… За столом Глеб. Под глазами синяки, изможденный и раздраженный. Перед ним четыре разных телефона, он говорит по пятому. Прохожу под его сверлящим меня взглядом и сажусь в кресло.

Достаю сигарету. Вдыхая едкий, кружащий голову дым смотрю ему в глаза.

— Кортеж готов? Паспорта? Понял. На границе наши люди? Сколько?.. Скинь мне номер счета, я переведу деньги. Дом переоформил? Вези документы…

Скидывает вызов. Встает из-за стола и молча меряет шагами комнату. Подходит впритык, наклоняется и, глядя мне в глаза, сжимает кистью мою шею. Душит. Молча. Безэмоционально. Он со мной таким никогда не был. Но под его мягкостью и внимательностью я всегда чувствовала, что он такой. Боялась, но и хотела спровоцировать, чтобы убедиться. Спровоцировала… Да. Именно такой. Больше, правда, не боюсь.

Я не сопротивляюсь. Моя апатия достигла апогея. Я просто чувствую, как в глазах темнеет и начинаю выключаться. Сигарета падает из онемевших пальцев на бетонный пол.

Не верю, что доведёт дело до конца. Я хорошо выучила Глеба. Его такой финал не удовлетворит. Он не выносит тех, кто победил его хоть в чем-то. И пока не закроет гештальт, продолжает игру.

И он проигрывает. Зольников ушёл, планы Глеба обрушились, власть уплывает из рук.

— Глеб Евгеньевич… Глеб Евгеньевич!! — словно издали слышу мужской голос.

Отпускает. Тяжело дыша сползаю по креслу на пол к его ногам. Обнимаю себя за колени.

Выпрямляясь, Глеб оборачивается.

— Что? — голос показательно спокойный и ровный.

— Вы же сказали — Анастасия Андреевна едет с нами, — многозначительно. — Планы изменились?