Опекун (СИ) - Лисова Елена

— Ничего подобного, — возразил, — Ты тут не причём. Это полностью моё решение.

— Хорошо, — кивнула Иветта, — Тогда перепиши завещание, пожалуйста. Мне от тебя ничего не нужно.

От её напускной вежливости начинало тошнить. Хотелось встряхнуто её, кричать до тех пор, пока не достучусь до настоящей Иветты. Моей Иви, которая всегда была веселой, искренней, настоящей.

Неужели, я убил ту невинность в ней? Нет. Этого не может быть.

В нашу последнюю встречу Иви не скрывала своих чувств, не могла это сделать. Значит, не всё потеряно. Она сможет снова стать той же счастливой девушкой. Только уже не моими силами.

Нет. Я должен сам всё исправить, обязан вернуть мою малышку к жизни. А лучше всего этому способствует стресс. Пусть это и не совсем гуманно.

Но, именно стрессовые ситуации позволяют увидеть настоящего человека. А в моём случае, Иви потихоньку будет выпускать настоящую себя на волю. Это лишь то немногое, что я могу для неё сделать.

Иви навещала меня и в последующие дни. Каждый день пыталась изменить моё решение. Но я был непоколебим.

Несомненно, за эти дни я понял, что гробить себя я не буду. И нет, мне не пришло озарение или что-то в этом роде.

Причина была в другом. В моменты, когда малышка не видела, что я наблюдаю за ней, на её лице появлялись иные эмоции, которые пробивались сквозь маску отчужденности. Она переживала.

Раны заживали медленно, но верно. Движения вызывали уйму дискомфорта. Морщась от боли, вставал с кровати. Иви, видя мои мучения, тяжело сглатывала. В такие моменты чувствовал вину. Я сам виноват в том, что оказался в больнице. А страдает по моей вине Иветта.

Холодным осенним вечером, Иви вновь пришла ко мне. Сегодня она припозднилась. Не хотела приходить? Вполне возможно.

Меня выписывают уже завтра. Я почти здоров. Осталось, только, чтобы раны заросли. Шрамы после них останутся небольшие. Но, они останутся. И будут мне вечным напоминанием моей дурости.

Стоял у окна, наблюдая за первыми снежинками. Большими хлопьями они покрывали землю, скрывая все недостатки и неровности, делая её невинно белой. Словно, зима давала второй шанс всем тем, кто отступился.

— Привет, — тихо поздоровалась Иветта, нарушая молчание.

Кивнул, призывая подойти ближе. Сомневался в её покорности. Но, она послушалась.

Встала рядом со мной, перехватывая мой взгляд. Пару долгих минут, смотрел на неё, не отрываясь. И понимал, что я самый настоящий дурак. Сделать больно и упустить такую девушку — это надо ведь постараться. Мне кажется, Иви могла бы простить многое. Но, только, не измену.

Я не изменял. Но, понятия не имел, как ей доказать это. И убедить, что впредь такого не повториться. Да лучше я сам себе глаза вырву, чем посмотрю на другую девушку.

Это возможно только в одном случае.

Мысли ушли далеко вперёд, оставляя бренное тело.

Глаза в точь — точь как у мамы. И носик ее. Такой же маленький и аккуратный. А вот взглядом она пошла в папу. Цепкий, проницательный взгляд был направлен на малыша, который покоился в люльке из любящих рук матери.

Девочка с некой опаской наблюдала за малышом, держась в стороне. Её мама ласково подозвала дочь. Та, помотала головой, продолжая стоять на месте. Упёртая. Эту черту она скопировала от обоих родителей.

Но, всё же, матери девочки удалось её убедить подойти ближе. Аккуратно, не торопясь, будучи готовой в любой момент изменить своё решение, девочка приблизилась. Оказавшись рядом, она перевела огромные глазки, которые занимали чуть ли не половину детского личика, на младшего братика.

Смешно сморщилась, глядя на то, как малыш пускает пузырьки и рта.

Голос Иви выдернул из мечтаний, которые были на столько реальны, что в первое мгновение даже не понял, куда делись детки.

— Что? — хрипло переспросил, всё ещё находясь под впечатлением.

— Тебе нельзя, наверное, столько стоять. Вернись в кровать.

Нет. Это не то, что я хотел сделать в данный момент. До одури, захотелось поцеловать девушку, крепко завладевшую не только моими мыслями, но и каждой клеткой моего тела.

Не дав себе времени одуматься, приблизился к малышке. Она наблюдала за мной, читая бурю эмоций в моих глазах. Я не пытался их скрыть. Пусть видит. Если захочет сбежать — пусть бежит. Но нет, она стояла на месте. Прекрасно понимая, что произойдёт в следующую секунду.

Приобняв одной рукой за талию, прижал её к себе. Другую руку расположил на затылке, фиксируя положение головы.

Коснулся холодных, но такие любимых губ. Движения были осторожными. Словно, это наш первый поцелуй. Но он был не таким. С самого начала всё делал не правильно. И сейчас, я просил прощения за всё, что по моей вине испытала Иви.

Малышка позволяла себя целовать. Но, не отвечала. Стояла, словно, натянутая струна. Вот — вот готовая разорваться.

Отстранился, заглянув в родные глаза, которые были наполнены до краев слезами. Словно, нож в сердце.

Малышка отстранилась, не проронив ни слова, ни слезинки. Направилась к выходу.

— Ив, спасибо, — голос вышел сиплым.

Сам не понял, за что именно поблагодарил её. Причин было уйма. За то время, которое она провела со мной? За то, что не смотря на то, что её бывший парень мудак, она не отвернулась от него, когда ему нужна была её помощь? За поддержку, которую она оказывала, появляясь каждый день на пороге моей палаты? Наверное, за всё разом.

Кивнула, не оборачиваясь. Через секунду я вновь остался в палате один.

Иветта.

— Что?! — кажется, мой голос достиг невероятной высоты децибелов.

Стоило лишь гадать, почему окна и все другие стеклянные предметы в моей квартире всё ещё оставались целыми.

Всему виной письмо, которое сжимала с невероятной силой в руках, оставляя следы на бумаге, которые не исправить. Впрочем, такие же следы оставил во мне и отправитель сего письма.

— Не смотри на меня так, — разъярённо, смотрела на Гришу, желая разорвать на мельчайшие куски письмо.

Будто, это поможет исправить положение. Нет. Как и мои нападки в сторону человека, который принёс мне послание в конверте. Не зря в древние времена гонца, который принёс плохую весть, убивали. Именно это мне сейчас и хотелось сделать. Ибо, я была крайне возмущена.

— Ты обязана это сделать, — пожал плечами Гриша, продолжая есть яблоко.

Вот ведь наглец! Стоит тут как ни в чем не бывало и ест мои, между прочим, продукты.

— На основании какого закона? — фыркнула, швырнув письмо на стол. Так резко, будто оно обожгло меня.

— На основани чести. Аристарх заботился о тебе. Пришло твоё время вернуть долг.

— А если я не хочу? И почему именно я? У него есть родители! Да он может себе позволить самую дорогую сиделку в мире! Да хоть десять таких! — нервно перечисляла варианты, пусть уже и знала свой ответ. — Когда приступать? — сухо спросила, мрачно уставившись на Гришу.

— Сейчас. — посмотрел на часы. — Десять минут на сборы. О твоих обязанностях расскажет сам Аристарх.

— Уж с ложки кормить его не придётся, надеюсь?

— С ложки нет. Но ты должна быть рядом с ним все двадцать четыре часа в сутки. Пусть он и может самостоятельно ходить, но ухаживать за собой ещё не способен.

— Будет весело, — нервно пробормотала в пол голоса, направляясь в спальню.

В дом Аристарха вошла с одним маленьким чемоданом. Как-то упустила момент и забыла поинтересоваться, сколько именно я должна буду заботиться о моем бывшем опекуне. Да — да. Именно — опекуне. Я сразу решила, что дистанция нам необходима. А для этого, лучше обращаться к нему на вы и воспринимать его лишь как опекуна. Не больше.

— И тааак, — протянула, глядя на Аристарха, оставшись с ним наедине, — Что входит в мои обязанности?

— Помогать мне с выздоровлением, — произнёс с хрипотцой, не сводя пристального взгляда, — Кухня тоже на тебе.

Сглотнула, стараясь не обращать внимание на его взгляд. Он не скрывался. Его взгляд выражал все его эмоции. Будет даже тяжелее, чем я предполагала. Надеюсь, я смогу, по окончании этой миссии, выйти целой и невредимой.