Я тебя испорчу, Майор. Книга 1 (СИ) - Абдулова Мария

Как и в какой ситуации этот случай мог произойти мужчина себе не предоставлял, также как и о том, что после двухмесячного, почти безвылазного пребывания на работе, освободившись и вернувшись домой в кои-то веки вовремя, застанет на кухне детей и маму в компании той, о которой он совсем-совсем не думал и не вспоминал. Она сидела на его месте, между Васей и Колей, и вовсю уплетала мамино жаркое, успевая при этом о чём-то оживлённо рассказывать. Дети рядом с ней, как говорится, цвели и пахли. Мама напротив откровенно ею любовалась, подперев щёку ладонью, и подставляла поближе к девушке овощной салат.

Картина маслом. Не хватало только позолоченной рамы и таблички внизу с названием и именем художника.

И при всём этом Катя выглядела так, словно ничего особенного не происходило. Словно эта ситуация для неё в порядке вещей. Словно такие ужины происходят не в первый раз и... Стоп. Майор нахмурился, ухватившись за мысль. Происходящее действительно со стороны выглядело так, будто подобные посиделки вошли у всех присутствующих, кроме, естественно, него, в привычку. Слишком расслабленно и спокойно вели себя родные в присутствии Трофимовой. Хотя при первой встрече та же Васька была готова испепелить её взглядом лишь за то, что Барби посмела потрогать Зефира, а теперь сама сидит довольная, ножками побалтывает и над Катиным рассказом посмеивается, не обращая внимания на то, что котяра развалился у ног гости и тарахтит на всю кухню. Мама и вовсе посчитала её за девицу, не обременённой моралью. В слух она об этом ему и не сказала, но Александр знал, что про себя, наверняка, так подумала. Коля свои впечатления о той сцене в прихожей оставил при себе и особого неудовольствия не высказал, вот только его любовь и привязанность к матери была настолько огромной, что мужчина был уверен, что сын не потерпит даже намёка на другую женщину в их доме.

Поэтому что сейчас происходило с его семьёй Соловьёв не знал. И это ему очень не нравилось. И свои догадки, что за его спиной Барби видится и общается с детьми и мамой, с каждой секундой всё больше походили на правду, ему тоже не нравились. И ещё злили. Очень злили. Хотелось взять девчонку за шкирку, хорошенько встряхнуть и потребовать ответа. Что эта чертовка себе, вообще, позволяет?! Они же, бл*ть, договорились, что никаких отношений кроме секса не будет и после расставания каждый пойдёт в свою сторону! Так какого, спрашивается, хрена она сейчас сидит у него дома? Что за дурацкие игры? Чего хочет этим добиться?

Но вместо этого всего его хватило лишь на короткое и процеженное сквозь зубы:

- Что здесь происходит?

Мгновение и на него смотрели четыре пары человеческих глаз и одна пара кошачих Тишина накрыла кухню непроницаемым куполом. Даже Зефир перестал мурчать и, кажется, ждал возможности смыться в комнату, вот только в проходе с угрожающим всем и вся выражением лица стоял Саша и мохнатый, решив не рисковать шкурой, остался лежать на месте.

- Ну? - спустя несколько секунд молчания вновь спросил мужчина. - Мне повторить вопрос?

Явно не ожидав его появления, дети испуганно переглянулись, мама напряжённо выпрямилась и только Катя как сидела на стуле в расслабленной позе, так и осталась сидеть. Даже бровью на его рык не повела.

- Прежде, чем ты начнёшь орать, можно я сначала доем? - непринуждённо спросила она и, облизав губы, перебросила волосы с плеча за спину. - Очень уж вкусно. Елена Михайловна снова превзошла саму себя.

От переизбытка эмоций у него задёргался глаз.

Дожил, майор. Какая-то вертихвостка довела до нервного тика. Дальше что? Смирительная рубашка, санитары и психиатрический диспансер, где какой-нибудь условный профессор Стравинский* будет слушать его жалобы на дочурку шефа и в итоге в качестве диагноза укажет не шизофрению, как в книге, а беспросветную глупость. Ведь сам на неё повёлся. Никто его за то, что болтается ниже пояса не тянул и к кровати наручниками не приковывал, так что самому это всё и расхлёбывать.

- Сашенька, ну, чего ты стоишь на пороге? - почуяв, что ситуация накаляется, попыталась успокоить его мама. - Проходи, покушай с нами.

Соловьёв, продолжая смотреть только на Трофимову, прошёл к столу и опустился на стул напротив. И, оказавшись на расстоянии вытянутой руки, вдруг осознал, что видит её в первый раз за почти два месяца. Глаза эти зелёные, игривые. Вздёрнутый аккуратный носик. Румяные щёки. Пухлые губы. Непослушные кудри. Взгляд королевы и оленёнка из диснеевского мультика одновременно.

Красивая зараза. Преступно красивая.

А он снова завис на ней, как желторотик, и отвернуться не может. Словно никогда таких эффектных женщин, как она, не видел. Хотя в этом-то, наверное, и была его самая главная проблема проблема - женщин видел, а таких, как она... Александр встряхнул головой, сосредотачиваясь на насущном и не позволяя мыслям пуститься в неправильное направление.

- Вы потрудитесь объяснить мне происходящее или будем играть в молчанку?

Дети мгновенно заинтересовались содержимым своих тарелок, а мама сделала вид, что очень занята нарезкой хлеба.

- А чего тут объяснять? - переспросила Барби и махнула на стол рукой. - Ужин.

- Это я сразу понял. Единственное, что для меня до сих пор остаётся загадкой - это, что ты здесь делаешь, Катя?

Она хмыкнула и улыбнулась одним уголком губ, давая понять, что ничуть не боится его нападок и Саша может даже не стараться вести себя, как последний м*дак.

- Очевидно же, что ужинаю, Майор.

- Почему именно здесь? - не сдавался он. - У меня дома? Я думал, что мы всё обсудили ещё летом и...

- А я здесь и не по твою душу, так что выдохни.

Бац. Почти нокаут. Почти поверил. Вот только этот хитрый прищур напротив вселял сомнения в правдивости её слов.

- Да, сынок, это мы Катеньку на ужин позвали, - осторожно добавила мама.

- И зачем, интересно?

Женщина заправила пряди волос за уши, очевидно стараясь растянуть время, чтобы придумать ответ, который бы его устроил, но не успела, так как к разговору подключилась ещё и Василиса.

- Па, ну, в самом деле, что ты нас кошмаришь, будто мы что-то плохое сделали, а? Лучше давай поедим, а то нас там ещё в гостиной игра ждёт...

- Будем развлекаться и пить чай с пирогом, - пришёл к сестре на подмогу сын. - Бабуля с Катей такую вкуснятину испекли! ... Ммм... От одного запаха слюнки текут!

Все засуетились, взялись за вилки и ножи, завели беседу о погоде этой осенью и прочих глупостях, а он... А он продолжил сидеть и ничего не понимать. Барби, игра, пирог... Причём тут пирог? Зачем она, вообще, готовит с его мамой на его кухне? К чему это представление?!

-... ну, вот и считаю также, Елена Михайловна! Вы абсолютно правы! Это ужасная идея! Просто ужасная!... - разливалась соловьём Трофимова, оживлённо кивая на мамины суждения о планах мэрии на вырубку одного из городских парков. - ...Васён, как я тебя понимаю. Сама также мучилась в своё время. После долгих поисков нашла один классный бренд, у которого теперь и скупаю джинсы, наверное, партиями. Напомни мне, пожалуйста, чтобы я потом скинула тебе ссылку на их магазин... - понимающе вздыхала на дочкины сетования на то, что никак не может подобрать новые джинсы, а из старых уже выросла. - ...да ты что?! Серьёзно?! Ничего себе! Слушай, Коль, я в этом мало, что понимаю, но звучит очень круто!... - искренне восхищалась успехами сына в освоении информационных технологий.

Самого же Сашу не то, чтобы игнорировала, скорее, старательно делала вид, что ей абсолютно всё равно и на него она совсем не смотрит, но мужчина то и дело чувствовал на себе её взгляд, когда отворачивался. Один раз даже получилось поймать Барби с поличным. Неожиданно развернувшись, он встретился с зелёными глазами и вопросительно вздёрнул бровь в надежде, что она хоть чуть-чуть засмущается и отвернётся, но Катенька Трофимова не была собой, если бы делала то, что от неё ожидают. Вместо смущения она, откинувшись на спинку стула, гордо вздёрнула подбородок, а потом показала язык.