Жених моей матери (СИ) - Борискова Ольга

— Пройдемте в гостиную, я уже накрыла стол.

— Да, дорогая, — кивнул Агатов, привлекая маму к себе.

Я скрипнула зубами. Не позволю.

Они прошли по коридору, я же, кинув цветы обратно на тумбочку, направилась следом. Мама готовилась к его приезду с вечера. Сама занималась едой, сама накрывала стол… Папе она никогда не готовила, предпочитала пользоваться услугами кухарки, а тут… Во мне снова начинала подниматься ненависть к этому человеку. Пока отец был жив, я много слышала от него о его бывшем друге. Папа не раз рассказывал, на что способен этот человек, если кто-то перейдет ему дорогу. Но меня это не пугало! Я не позволю ему вклиниться в нашу семью. И сделаю всё, чтобы он исчез из маминой жизни. А заодно и из моих мыслей… Мои мысли… Я вошла в гостиную и обвела взглядом накрытый праздничный стол. Утка по-пекински, несколько видов закусок, дорогое вино и коньяк.

Чем дольше я наблюдала за тем, как мама расстилается перед Агатовым, тем противнее мне становилось. Последние годы мои родители практически не разговаривали друг с другом. Возможно, у отца была любовница, но я не могу его винить за это. Мама игнорировала его и спала отдельно. А он… мужчина в самом расцвете сил. Был… При воспоминании о произошедшем у меня неприятно кольнуло в груди. Я вытолкнула из легких воздух и прошла к столу. Уселась на стул напротив уже расположившегося Агатова и улыбнулась, наткнувшись на презрительный взгляд голубых глаз.

— Руслан, открой вино, — прощебетала мама и снова как бы невзначай коснувшись ладонью плеча Агатова, протянула тому штопор. — Я сейчас вернусь, — улыбнулась нам обоим и вышла из гостиной.

Пальцы Агатова тут же с силой сжались на ручке штопора. Я нервно хмыкнула и перевела взгляд с его руки на лицо.

— Где мой телефон? — прошипел он.

— В надежном месте, — не стушевалась я.

— Я же тебя закопаю, детка! — Он подскочил, с шумом отодвинув стул, бросил штопор на стол и вмиг оказался возле меня. — Ты не с тем в игрушки играть вздумала, — подхватил меня за локоть, больно сжал, заставляя подняться.

— Оставь в покое мою мать, тогда получишь и телефон, и… — Я покривила губами. — И кое-что еще. У меня теперь много фотографий. Как думаешь, моей маме понравится, что ты трахал её дочку?

— Думаешь, твоей маме понравится, что её дочка трахалась с её женихом? — парировал он. И, поняв, что мне нечем крыть, едко ухмыльнулся, а после добавил: — Давай договоримся, Олеся. Ты возвращаешь мне телефон, а что ты там наснимала — удаляешь. И мы с тобой забываем ту ночь.

— Меня это не устраивает. Давай по-другому. — Я дернула плечом, пытаясь ослабить хватку Руслана, но пальцы его сжались сильнее. — Ты сваливаешь прямо сейчас из этого дома, говоришь маме, что не хочешь с ней встречаться, и тогда я отдаю тебе телефон.

Он все же отпустил меня. Ухмыльнувшись, сложил руки на груди и сказал:

— Думаешь, все рассчитала, да? Бесстрашная?

— Вся в отца! — гордо вскинула голову я.

Он осмотрел меня с таким видом, будто перед ним находился мешок с говном. А после кивнул:

— Тут ты права.

— Сволочь!

Мне хотелось расцарапать ему лицо, хотелось стереть с него это выражение полнейшего контроля над ситуацией.

В заднем кармане джинсов завибрировал телефон. Я достала его, разблокировала и удовлетворенно прочла: «Готово». Агатов внимательно наблюдал за мной, не двигаясь с места. И только я хотела сказать ему, что он попался, потому как в его телефоне точно должна была быть какая-нибудь полезная информация, как мне пришло еще одно сообщение: «Телефон новый, одни контакты и пара смс. У нас на него ничего нет, Лесь…»

— Что? — приподнял бровь Агатов.

— Ничего, — резко выговорила я, убирая смартфон обратно. Весь мой план рушился, разлетался, словно карточный домик. И то, чем я пожертвовала, то, что я сделала… теперь было бессмысленным. Оставались только фотографии. И этот козел ведь был прав. Эти фото скомпрометируют в большей степени меня, чем его. Мама так влюблена в Агатова, что скорее поверит в то, что это я затащила его в постель, а не наоборот. Не успела я подумать, что делать дальше, как из кухни послышался голос мамы:

— Я уже иду, не скучайте!

— Знаешь, Олеся, — склонившись ко мне, негромко произнес Агатов. От него пахло дорогим парфюмом, и запах этот не вызывал у меня ничего иного, кроме невыносимого желания чихнуть, но я сдержалась, — Ты завтра же вернешь мне мой телефон. Деньги, так уж и быть, можешь оставить себе в качестве… платы, — ухмыляясь, он коснулся моих волос. Я дернула головой и с ненавистью уставилась на него. — Иначе твоя жизнь очень серьезно изменится. В нынешний век информационных технологий всякое может попасть в сеть и набрать популярность. Где ты учишься? В МГУ? Отличный ВУЗ. У меня знакомый там занимает хорошую должность.

Он угрожал мне. В каждом его взгляде, в каждом слове, в интонации, с которой он произносил каждую букву, была угроза. Как этот человек мог понравится маме? Как?!

— Телефон, — растягивая слова, выговорил он.

Я не успела ответить, — в гостиную, держа в руках поднос, вошла мама.

— Наташ, давай помогу. — Агатов бросился к ней, забрал из её рук поднос и поставил на стол. Мама благодарно ему улыбнулась и посмотрела в мою сторону.

— Олесь, что случилось?

Я наткнулась на взгляд Агатова, стоявшего за спиной матери, уселась за стол и выдавила:

— Ничего не случилось.

И правда, ничего не случилось. Война только начинается.

Руслан

Конечно же, я блефовал, угрожая этой мелкой пигалице распространением видео, которого не было. Я не настолько параноик, чтобы ставить видеонаблюдение в квартире, предназначенной лишь для плотских утех. Но мерзавке знать об этом не обязательно и, кажется, она мне поверила. Вот только относительно ВУЗа я не шутил. Мы с Витькой вместе учились в Оксфорде, и я бы мог обеспечить Олесе Хавронской серьезные проблемы. Не думаю, что при желании подкопаться не к чему. Если она не перестанет лезть в наши с Наташей отношения, проблемы я ей эти в самом деле обеспечу.

Я уже возвращался домой. Кирилл включил радио, и его негромкое монотонное звучание разбавило царящую в салоне тишину. Откинувшись на заднем сиденье, я думал о прошедшем ужине. Хотя, кому я вру. Я думал о девчонке, которая решила поиграть со мной в очень опасную игру. Весь ужин я не сводил с Олеси Хавронской взгляда, да так, что боялся, что Наташа что-то заподозрит. Однако моя невеста, кажется, была настолько счастлива нашему долгожданному «семейному» ужину, что не заметила бы даже, если бы эта мелкая белобрысая сука начала мне дрочить под столом.

Я шумно выдохнул и потер глаза. Нет, Агатов, тебе нужно успокоиться. Ты все еще на взводе. С другой стороны, мое состояние — совершенно естественно для человека, узнавшего в дочери будущей жены шлюху, с которой кувыркался ночь напролет, имея её во всех позах, шлюху, которая после обчистила его как самого последнего лоха! Шантажировать меня вздумала, сука! Да я таких как она переломлю и глазом не моргну. А когда она мне условия начала выдвигать?! Да я готов был прямо в гостиной ухватить её за тонкую шею и придушить к чертям собачьим. Блядь! Она же смотрела на меня с вызовом, не боясь. Будто равная мне. Давно на меня бабы так не смотрели. Бесстрашно, не лебезя передо мной и моим положением. Даже Наташка смотрит, как кролик на удава, слово поперёк мне сказать боится, а эта… Олеся… Олеся… Перед моим мысленным взором предстала её высокая аккуратная грудь с розовыми торчащими сосками, поднимающаяся и опускающаяся в такт движениям в тот момент, когда она скакала на мне и томно постанывала.

— Сука! — выругался я, привлекая внимание Кирилла. — За дорогой смотри, — выговорил я недовольно.

В паху стало тесно, я ощутил прилив возбуждения только от одной картинки, всплывшей в моём воображении! Господи, Агатов, ты с ума сошел?! У тебя есть невеста, желай её и даже думать не смей обращать внимания на эту малолетку. Вернёт тебе телефон, ты ей более доступно и подробно расскажешь, что нужно делать и говорить, а чего делать и говорить не стоит. Нужно забыть ту ночь. И все же… неужели она настолько развратная, что для неё прыгнуть в постель к незнакомому мужику ради призрачного компромата — дело обыденное?! Хотя, что удивляться… яблоко от яблоньки недалеко падает. Её папаша был не из тех, кто соблюдает нормы морали. Губы мои искривились в презрительной ухмылке, я шумно выдохнул и отвернулся к окну. Уже стемнело. Бросил взгляд на часы. Через пятнадцать минут я буду дома. Приму душ и забуду об этой суке, как о мимолётной неприятности, не стоящей ни моего времени, ни внимания.