Пленница бандита (СИ) - Победа Виктория

— Пей, раз хотела, — я плохо видела его лицо, но была уверена, что он надо мной смеётся.

Еще бы, встала как вкопанная посреди кухни и пошевелиться боюсь. А кто бы на моем месте не боялся? Ночь вокруг, тишина и я наедине с чужим мужчиной, который при желании может сделать со мной все, что ему только заблагорассудится, и никто ему не помешает. Мысленно я прикидывала варианты, можно было, конечно, развернуться и позорно сбежать в свою комнату, но даже в мыслях это выглядело глупо.

Ничего не придумав, я опустила голову и, не глядя на Лешу, прошла в нескольких сантиметрах от него к раковине. Мужчина ничего не предпринимал, позволил мне пройти и налить себе воды. Правда стоило мне утолить жажду, я тут же оказалась в плену, прижатая к мраморной столешнице.

Он оказался рядом так быстро, так внезапно, я даже не успела понять в какой момент Леша поднялся со стула и преодолел разделявшее нас, довольно приличное, расстояние.

И вот сейчас я стояла перед ним, абсолютно беззащитная, с бешено колотящимся сердцем, ожидая самого худшего. Взгляд невольно зацепился за обнаженный торс, и я только сейчас обратила внимание на то, что на мужчине были только пижамные штаны на низкой посадке. Даже в полумраке могла рассмотреть отчетливо выступающие рельефы мышц, Леша явно следил за своим телом.

— Можно мне вернуться в комнату, пожалуйста? — прошептала, ощутив на себе теплые прикосновения, заставившие меня вздрогнуть и зажмуриться.

— Ты теперь моя собственность, Мирослава, помнишь? — зацепил кромку платья — пижамы и потянул на себя, а меня сковал ужас. Платье задралось, обнажая белье и мужчина явно не собирался останавливаться. — Теперь ты моя, девочка.

— Вы ведь знаете, что это не поможет быстрее получить деньги, — просипела в ответ, практически теряя сознание.

— А ты не думала, что я беспокоюсь не только о деньгах, малыш? Не думала, что меня волнует совсем другое? — утробно прошептал мужчина, продолжая прижимать меня к своему горячему телу, тепло которого чувствовалось даже через ткань платья, и кое-что еще чувствовалось… — более интересное.

— Что же вас волнует? — сдавленно прошептала.

— Ты, — проговорил у самого уха, прикусив мочку и опаляя кожу горячим дыханием. Руки мужчины сжались на моих бедрах, вжимая меня в разгоряченный торс.

— Не надо, вы ведь обещали…обещали, что не тронете, — прошептала, задыхаясь от страха. Он ведь обещал отцу, что меня не тронут. Обещал.

— Ты все равно будешь моей, малыш, к чему эти сложности? — его губы спустились ниже, к шее, прокладывая дорожку из влажных поцелуев.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не надо, прошу, я не хочу… — я уже ни на что не надеялась, просто прикрыла глаза, позволяя слезам стекать по щекам и уговаривала себя дышать.

— Открой глаза, Мира, — вдруг довольно резко произнес мужчина, стирая пальцами слезы с моих щек, и я послушно выполнила приказ, ожидая чего угодно, но никак не обеспокоенности во взгляде напротив. Он не отпустил меня, все также стоял, прижимая с одной стороны к столешнице, а с другой к себе, но больше ничего не предпринимал. — Красивая ты, девочка, Мира, очень красивая.

— Я…

— Не надо меня бояться, малыш, я не насильник и женщин в постель силой не тащу, они обычно сами не против и остаются весьма довольны, — хмыкнул на последней фразе.

— Но тогда, у нас дома, на кухне… — напомнила зачем-то, а потом прикусила язык и опустила глаза. Ну кто тебя просил, Мира.

— Представление для твоего отца, хотел его простимулировать, но как видно, это не сработало.

— Я не понимаю.

— Поймешь, со временем, — он провел большим пальцем по моей нижней губе, а потом резко дернул на себя и поцеловал, так напористо, что я даже ахнуть не успела, когда его язык раздвинул мои зубы и проник внутрь. — Не сопротивляйся, малыш, тебе понравится, — произнес уверенно, оторвавшись от моих губ. — А теперь иди спать.

— Ч…что?

— Иди спать, Мира, — он наконец сделал несколько шагов назад, выпуская меня из своего плена, а потом развернулся и вовсе покинул кухню, оставив меня в полном недоумении.

Я точно стала неврастеничкой, потому что теперь дергалась на каждый маломальский звук в доме. Меня пугало такое настроение его владельца. Слишком быстрый разбег от милого парня до властного мужика, готового перекинуть меня на кухонный стол и отыметь во все дыры. Может я себя и накручиваю, принудительно доводя до такого состояния, но в его взгляде читался голод. Я понимала это и встречала уже раньше, в своей прошлой жизни, когда умела радоваться примитивным вещам и в клубах проводила больше времени, чем где бы то ни было еще.

Вся жизнь сосредоточилась у меня тогда в сфере развлечений, выпивки и парней. Концерты сменялись бесконечной чередой, алкоголь лился рекой, порой я не понимала, ни где я, ни с кем я. Что тоже не добавляет плюсов моей личности, скорее обрубает всякое желание меня понять. Тем более пожалеть. На последнее я не надеюсь и не прошу. Для себя все давно решила, приняла и живу дальше с грузом, давящим на шею, мешающим получить желанный кислород.

Не горжусь, конечно, своим поведением. Если бы в этой жизни можно было что-то поменять, я бы без вопросов вернулась назад, и начала все сначала. Правильно. Училась бы прилежно, старалась бы не огорчать родных, обязательно говорила бы им, как сильно люблю и ценю. И уж точно не срывалась бы с байкерами на ночные вылазки, не оставалась бы на ночь у парня, который по итогу оказался не очень достойным человеком: через неделю после всей ситуации бросил меня, не сказав и слова в поддержку. Знали ведь все, но кто пришел помочь? Никто. Твои друзья, Мира, те, кого ты считала всем.

Они оказались пустым звуком. А ты, разрываясь от боли на миллион частей, была вынуждена проживать все самостоятельно, научилась дышать по-новому, когда грудную клетку сдавливает от адской боли, когда кажется, что кости ломаются одна за одной.

Ступала вперед по битому стеклу, истекая кровью. Но наперекор всему шла дальше. Уже сама.

Меня привез в университет охранник такой же бандитской наружности, как и все в окружении Леши. Испытывала ли я страх? Да, он плескался на самом дне моей сущности, потому что по факту я уже могла не бояться ничего. Ничего хуже, чем уже есть, точно не случится.

Я шла по знакомой тропинке к университету и вдыхала морозный воздух, просачивающийся в легкие мелкими острыми колючками. Губы моментально обветрились после нескольких выходов на улицу, и теперь напоминали наждачку, но я все равно облизывала их. Глупая привычка с детства.

— Мирусь, — послышалось со спины. Вздрогнула. Рикошетом в грудь, правда.

Нет, это пройденный этап. Просто игнорируй. Не глядя в сторону на до боли знакомого мне человека, я продолжила путь, ступая по сугробам в высоких ботинках. Хруст послышался за спиной.

— Мира, давай поговорим, — уверенный баритон звучал в спину.

Я ускорилась, не желая сталкиваться с реальностью больше, чем есть. Мне казалось, что стоит увидеть, и боль снова затопит меня. Он живое олицетворение моих скверных поступков. Так нельзя. Нельзя.

— Да стой же ты в конце концов! — схватил за руку и словно в прорубь меня окунул. Тело моментально покрылось тонкой коркой льда. Сердце пропустило удар, нет, не сейчас. Только не сейчас, пожалуйста!

— Оставь меня в покое, Дима, — в конец расхрабрившись, наконец-то взглянула на парня. Он все такой же. Ничего не поменялось, кроме меня, стоящей перед ним в образе совсем другого человека. Прозревшего. Такой же игривый взгляд, сейчас подернутый дымкой печали. Что так? Новая девушка оказалась не так хороша, как ты думал?

Это было слишком для меня. Воздуха резко перестало хватать.

— Я скучал, Мира, — сжав челюсть, Дима осматривал мое лицо, словно пытаясь найти отголоски схожих чувств. Но их нет. Нет никаких “скучала”. Сейчас есть только боль, буквально, физическая.