Пленница для двоих (СИ) - Кучер Ая

— Сука. Ладно, потом разберёмся. Ещё что?

— Сваливать нужно. Менты слишком быстро приехали, не наши.

Я сама понимаю, насколько это плохие новости. Если что не по плану пойдёт, перестрелка откроется. Даже если меня не заденет, то потом в участок повезут. А ни на одном видео не видно, как я в банк вхожу. Примут или за мошенницу, или за соучастницу. Ни один вариант мне не нравится.

— Как хорошо, что у нас появилась Тиса.

— Что? — отступаю от мужчин, не понимая, что они от меня хотят.

— Покатаешь с нами, киса, — Миха улыбается опасно. Скрытый смысл по нервам ударяет, оглушая. — Побудешь нашей пленницей немного.

— А у нас как раз много вариантов, как с заложницей время провести.

И по прищуру голубых глаз понимаю, что там ни одного приличного обещания. Я попала в их ловушку, и теперь так просто не выбраться. Они смогут сделать всё то, что хотели столько времени.

— Я никуда не поеду.

Возражаю упрямо, хотя понимаю, что это лучший вариант. Легче потом от приставаний мужчин отбиваться, чем разбираться с полицией. Но не могу просто так на эту авантюру согласиться.

— Как хорошо, что твоего мнения никто не спрашивает. Может ты ещё не поняла, Тиса, но ты не под крылышком Зверя больше. Я могу тебя куда угодно увезти и меня никто не остановит. То, что мне нравилась наша игра в догонялки не значит, что и дальше позволю тебе своевольно себя вести. Это ясно?

— Кристально ясно.

Стараюсь с улыбкой ответить, но понимаю, насколько кривой она получается. Князь прав, ловко на моё место указывает. Он прав, то что я спокойно живу — только их прихоть. И он, и Миха могут в любой момент приказ своим бойцам отдать. Или лично в машину запихнуть и увезти куда угодно. И сделать со мной всё, не слушая возражений.

Потому что таким мужчинам не отказывают. Они привыкли получать всё по щелчку пальцев. Девушек так точно. Не уверена даже, что их Зверь и Клык, бывший начальник Михы, сдерживали. Скорее интерес к этой больной игре подобным разогревали, в которой они за мной гоняются.

А теперь всё переменилось, и они свою силу показывают. Напоминают, насколько опасными считаются. Почему к ним никто лишний раз не лезет, полностью отдавай территорию города.

— Руки, кис.

Даже не огрызаюсь на обращение Михи, как раньше всегда делала. Протягиваю руки, ожидая, что он делать будет. Запястья наручниками туго стягивают. Шутка про ролевые игры в горле застряёт. Сдерживаю себя, чтобы лишнюю идею мужчинам не подать.

— В сумке парик.

Рискую, такое говоря. Только пускай потом по новостям ищут светловолосую заложницу, а не моё фото крутят. Миха это никак не комментирует, а достаёт нужную вещь. Собирает волосы в хвост, не теряя возможности к шее прикоснуться. Провести вдоль, заставляя дрожать от тёплых пальцев.

Парик съезжает постоянно. Миха поправляет его, слишком близко находясь. Проезжается губами по скуле, натягивая сильнее. И я могла бы помочь, руки же спереди стянуты. Но не двигаюсь, пока всё идеальным не кажется. Позволяю это, без возможности самой себе объяснить, почему наслаждаюсь этими касания.

Князь мне глаза завязывает. Повязка туго ложится, весь обзор закрывая. Полностью мужчинам довериться должна. Виска касается ствол. Легко, почти невесомо. Для вида, а не откровенной угрозы.

— Не делай глупостей, — предупреждает Князь, прижимая меня за талию. Будто прикрывается заложницей, но я слышу шаги других впереди. Мне ничего не грозит, кроме этих двух мужчин. — Будь лапочкой.

— Я не…

— Лапочка.

Припечатывает, будто это я собственное имя забыла, а мужчина добродушно подсказывает его. В лицо свежий воздух бьёт. Холодно. На улице зима, а моё пальто осталось в здании.

— Руки выше подними, чтобы видно было наручники, — выполняю приказ мгновенно. Едва над головой не поднимаю. — Какая послушная, может нужно всегда тебя связанной водить? Ступеньки. Двигайся быстро, пока в ледышку не превратилась.

Будь моя воля, я бы сбежала уже по этим ступенькам и свернула в неизвестном направлении. Но тяжелая мужская рука не даёт сделать и шага в другом направлении.

Раздаются женские вскрики, визг шин. Вдалеке разносится вой сирен, который стремительно приближается. Но мои мужчины быстрее. Оказываюсь на мягком сидении, а по бокам меня зажимают. Двери хлопают.

На спинку отлетаю, когда машина с места срывается. Хочется повязку сдёрнуть и видеть, что происходит. Но не спешу это делать сама. Чем меньше деталей увижу, тем менее полезным свидетелем буду. И шанс возрастает, что меня просто отпустят.

— Аккуратно, — кто-то из них за бедро придерживает, когда на повороте заносит. — Вот так.

Яркий свет по глазам бьёт. Моргаю часто, слёзы прогоняю. Пытаюсь обстановку оценить. Только это не столица, где я каждую улицу знаю. Хабаровск незнакомый город, чужой. И от этого ещё более странным кажется то, что мы с мужчинами в одном банке встретились.

Обычная поездка таким провалом обернулась. Думала выходные интересно проведу после сложной сессии. Вот, интересные развлечения себя нашла.

— Наручники пока снимать не будем. Из города выедем, машины поменяем и тогда может быть.

— Может быть? — смотрю на Князя раздраженно, пока основную информацию не понимаю. — Из города? Вы уезжаете?

— Забрали всё нужное, кис, и валить пора. На архитектуру в другой раз полюбуешься.

— Мне нельзя уезжать, у меня отель забронирован.

— Это приглашение? Тогда разворачиваем машину. Ради такого я готов и с ментами потягаться.

— Через центр нельзя! — выкрикиваю вдруг, тему разговора меняю. — Там сейчас пробки, распродажа именитого бренда. Что? Собиралась после банка туда заглянуть.

Князь кивает, веля водителю менять маршрут. Безоговорочно мне доверяет, хотя я могла его намеренно в ловушку завести. Мне нет резона такое проворачивать, но кто знает, что в голове моей творится.

— По поводу отеля, — мужчина напоминает. — Что там важного?

— Документы все, одежда. Как минимум, нужно будет выезд оформить.

— На сколько снимала?

— На две ночи.

Выпаливаю и понимаю, что действительно приглашением кажется. Будто намеренно их к себе заманиваю, хотя и мысли такой не было. Только о вещах своих переживаю. И возможность ищу, чтобы одной остаться.

— Заберём. Часть ребят останется в городе, чтобы замести следы и проследить. Так что вернём тебе твои документы.

— А меня? — голос садится от их близости. Зажата между двух мужчин, горячих и крупных. Которые взгляда от меня не отводят. Будто сканируя, разгоняют кровь по телу. — Меня вернёте? Мне ещё долго вашей заложницей быть?

— До самой Москвы, лапочка. Домчим с ветерком.

— Нас ждёт чумовая поездка, кис.

И не сговариваясь, мужчины опускают ладони на мои ноги. Пробираются под край платья.

Ох.

— Если вы сейчас не остановитесь…

Мне нечем угрожать. Даже руками не отпихнуть, которые все ещё в наручниках зажаты. Но мужчины замирают. Оба, разом. Не убирают ладони, которые кожу плавят, но дальше не двигаются.

— Вы серьезно говорили? Сейчас возвращаемся в столицу? Стоп, до Москвы несколько суток ехать. Недели две.

— Самолётом не безопасно, так что на машине в Москву.

— А может я тогда самолётом? — без особой надежды предлагаю. — Заберу документы и улечу. Мне нравится план.

— Мне — нет.

Поразительно единодушие двух мужчин. Хотелось бы к окну отвернуться, но везде на пронизывающий взгляд мужчины натыкаюсь. Поэтому рассматриваю маникюр, делая пометку записаться в салон. Если, конечно, доживу к тому моменту, как ногти отрастут.

И уверенность в этом уменьшается, когда мы с шоссе сворачиваем, заезжая в лес. На плохой дороге машину качает, только руки мужчин не дают на очередной кочке подлететь.

— Зачем мы здесь?

Решаюсь задать главный порос, когда машина останавливается. Охрана с передних сидений первой выходит, оставляя нас наедине. И мне не нравится, что лишних свидетелей не остаётся.