Сойер Беннетт - Вне игры (ЛП)

Покинув ванную, Паула следует за мной в мою спальню. Я сбрасываю свое полотенце на пол, и начинаю одеваться.

— У тебя поздняя смена в «Салли»? — спрашивает она.

— Да. Я заканчиваю в семь утра.

Пока я занята сборами, она прислоняется к дверному косяку.

— Детка, у тебя просто сумасшедшие рабочие часы. Почему бы тебе не бросить эту бл…

Моя бровь высоко поднимается в ожидании того, посмеет ли она продолжить свою фразу.

— …я имею в виду, эту гребаную работу?

— Хорошая девочка, — хвалю я. — И куда я потом устроюсь? Я двадцатиоднолетняя студентка колледжа, не имеющая никакого опыта работы, кроме как в забегаловке «Салли». К тому же… там довольно приличные чаевые.

Я вспоминаю великолепного парня, который несколько ночей назад оставил мне пятьдесят долларов чаевых. Он определенно студент колледжа, вероятно, Северо-Восточного, как и я. Очевидно, он при деньгах, если разбрасывается пятидесятидолларовыми купюрами в качестве чаевых. У меня вырывается смешок, стоит вспомнить эту компанию. В минуту, когда та нахальная брюнеточка стрельнула в меня взглядом, я распознала ее намерение испробовать на мне свою лучшую тактику унижения. К счастью, она выбрала тот предмет обсуждения, в котором ничего не смыслила, но в котором я довольно хороша.

Когда я собиралась уйти, парень, играющий в «Энгри Бердс», назвал мое имя — и это было лучшим моментом. Стоило мне развернуться, чтобы посмотреть на него, я тут же вздрогнула от его взгляда. Это было чувственно… словно он хотел поглотить меня. Одни только мысли об этом заставляют меня краснеть. Пока они ели, я успела еще несколько раз бросить взгляд в его сторону, и он, казалось, всегда смотрел на меня в ответ. Я подумывала о том, чтобы немного пофлиртовать, но какой был смысл, ведь ничего не зашло бы дальше этого, потому что мы находимся по разные стороны баррикад. Однажды я предприняла попытку встречаться с тем, кто буквально являлся воплощением «Жизни богатых и знаменитых»[1], и это было настоящей катастрофой. Кроме того, в данный промежуток моей жизни у меня нет времени и энергии для возни с мальчишками. Может, в один прекрасный день.

После того, как буйная компания удалилась, я принялась инспектировать столики и обнаружила, что они не оставили чаевых, хотя это обычно было больше характерно для пьяных студентов. Полагаю, единственное вознаграждение от них, выудить которое мне удалось — это возможность унизить достоинство той высокомерной студенточки. Я снова издала смешок, думая обо всем этом.

Когда я взяла последнюю тарелку и направилась обратно на кухню, открылась дверь, и в нее зашел тот самый красавчик. Я наблюдала за ним, пока он приближался ко мне. И мы просто уставились друг на друга.

— Это твои чаевые. Я забыл их оставить, — сказал он, скользнув рукой в карман моего фартука.

Я расценила это действие умышленной попыткой препятствовать моему личному пространству, но в то же время это было невероятно сексуально.

— Спасибо, — ответила я тихо.

Он смотрел на меня в течение нескольких секунд, затем произнес:

— Спасибо за сегодняшнее хорошее обслуживание. Ты уверенно поставила Энджелин на место, и я извиняюсь за то, что она сказала.

— Почему ты извиняешься? — поинтересовалась я, склонив к нему голову. — Ты не должен просить прощения за нее.

— Полагаю, так и есть, — ответил он с улыбкой.

Мы еще некоторое время продолжали смотреть друг на друга, и я думала, что он скажет что-то еще. Но он просто развернулся, чтобы уйти, бросив через плечо: «Хорошей ночи».

— Тебе тоже, — ответила я, когда он был уже за дверью.

Только когда мое временное помешательство закончилось, и я взялась за пересчет чаевых, я заметила, что он оставил мне пятьдесят баксов. Да на эти деньги можно было купить целую тонну лапши рамен для нас с Паулой.

— Я уверена, что могла бы устроить тебя в музыкальный магазин.

А? Мое внимание моментально переключается с горячих мужчин, оставляющих мне большие чаевые, на Паулу. Я улыбаюсь, глядя на нее.

— Нет, если мне придется одеваться вот так, — язвлю я.

У Паулы начальная стадия кризиса среднего возраста. Ее смолянисто-черные волосы теперь разбавлены окрашенными в красный цвет прядями. И она коротко состригла челку. Сегодня на ней шмотки в стиле гота: чертовски короткая облегающая юбка в темно-красных и черных тонах и сексуальный топ с открытыми плечами. Черепа, колготки, с изображенными на них перекрещенными костями, и военные ботинки — довершают ее образ.

— Ой-ой, подруга. Ты вообще придерживаешься какого-то собственного странного стиля с этими волосами и металлом на лице.

Я смеюсь, в процессе этого надевая серьги, и качаю головой. Стряхиваю свои лавандовые волосы на лицо, затем откидываю их назад. Мой образ — чистое искусство. Осматриваю Паулу с ног до головы, демонстрируя свое отвращение, и ухмыляюсь.

— Однако, ты — катастрофа для модного мира.

— Сучка.

— Распутница.

— Шлюшка.

— Мученица.

— Клубничный тортик.

Мы обе разражаемся смехом. Во время подобных перебранок каждая из нас старается первой рассмешить оппонента. Эта фраза потрясающая.

Присев на край кровати, я надеваю кроссовки. Паула подходит и садится рядом со мной.

— Итак, какие планы на завтра?

С моих губ слетает непреднамеренный вздох.

— Завтрашний день довольно загруженный. У меня две пары утром и репетиторство в обеденное время. Потом я пообещала заменить Энн на несколько часов в закусочной, пока она будет встречать своего ребенка из школы. И, наконец, пара часов в приюте.

Боже, моя жизнь безумна.

Паула поднимается и кладет руки на бедра. Она просто смотрит на меня, не говоря ни слова.

— К чему этот взгляд?

— Ни к чему.

— О, нет, даже не смей. Не превращайся в мамочку.

— Да ладно тебе, Данни. Ты гробишь себя. Я беспокоюсь за тебя.

Я встаю с кровати и обвиваю Паулу руками.

— Я знаю, что ты переживаешь обо мне, но я сама могу о себе позаботиться.

Она крепко сжимает меня.

— Я знаю, что можешь, милая. Но это все равно не удержит меня от беспокойства о тебе.

Сильно стиснув ее в ответ, я отстраняюсь прежде, чем начать распускать нюни, как идиотка.

— Я в порядке, — уверяю ее. — Кроме того, это ненадолго, верно?

— Конечно, малышка. Ненадолго, — она произносит те слова, которые уместны в данный момент, но я прекрасно улавливаю в ее тоне убежденность, что я в вечном рабстве.

***

Сейчас три часа дня, а я чертовски уставшая. Я вернулась домой в семь утра, и у меня было достаточно времени в запасе, чтобы быстро принять душ, после чего рвануть на утренние пары. После мучительного часа занятий с футболистом из Вестерн Сив, который был больше заинтересован в попытке полапать меня, нежели в учебе, я пришла в «Салли», чтобы подменить Энн. Хватило двух чашек кофе, и я чувствую себя немного лучше. К счастью для меня, заведение сейчас практически пустует.